собирался им делиться. Этот разговор, похоже, закончился — но меня уже ждал следующий.
Одаренного второго магического класса можно почувствовать чуть ли не за километр — конечно, если он не прячется, скрывая мощь Дара… или прячется не в полную силу. Богдан, похоже, так ничего и не заметил — а вот я напрягся за несколько мгновений до того, как полог санитарной палатки зашевелился, и внутрь протиснулась высокая худощавая фигура.
В военный лагерь Багратион явился не в штатском — все-таки надел мундир. Чем-то похожий на форму городового — только еще темнее, иссиня-черный, из дорогой ткани и с плетеными золотыми погонами действительного тайного советника.
Не знаю, успел ли Богдан разглядеть знаки отличия — но тут же дернулся, чтобы вскочить с койки.
— Здравия жела…
— Лежи! — Багратион махнул рукой. — Я к твоему… товарищу.
— Доброго дня, ваша светлость. — Я кое-как отлип от подушки и сел. — Прошу меня извинить — я не одет. Не ожидал…
— Никто не ожидал, — проворчал Багратион. — Подняться сможешь?
Миндальничать со мной, похоже, никто не собирался. Впрочем, это были и ни к чему: голова еще побаливала, но в целом я ощущал себя сносно. Вряд ли бы меня хватило на полноценный марш-бросок, но одеться сил определенно хватало.
Не знаю, что случилось с моей формой — но кто-то заботливо пристроил на тумбочке у изголовья сверток с новой. Без юнкерских погон, на пару размеров больше, чем надо — зато свежей и чистой. Одевался я в тишине: Багратион просто молча ждал, а Богдан и вовсе натянул одеяло чуть ли не по самые глаза.
Вряд ли ему раньше приходилось встречаться с Одаренными чинами такого ранга.
— Пойдем. — Багратион кивнул в сторону выхода из палатки. — Тут недалеко.
Первые несколько шагов дались не без труда, но потом я вдруг почувствовал необыкновенный прилив сил: похоже, его светлость решил поделиться — и накачал меня по самое не балуй.
— Хватит, — выдохнул я. — Я… я в порядке.
— Рад это слышать, Саша. — Багратион откинул полог и чуть отодвинулся, чтобы пропустить меня. — И рад, что ты жив.
— Похоже, меня не так уж просто убить. — Я пожал плечами. — Многие пытались.
Выйдя наружу, я поморщился: ветер со стороны Бештау принес запах гари и пороха. С ночного боя прошло уже часов двенадцать, не меньше — но до сих пор не выветрилось, хоть горелые палатки и тела уже давно успели убрать.
— Могу только догадываться, как вы пережили все это. — Багратион сдвинул брови. — Ты ведь понимаешь, что случилось этой ночью, Саша?
— Что-то очень плохое.
— Именно. Это уже не взрыв в кинотеатре — и даже не нападение на дворец князя Юсупова. — В голосе Багратиона прорезалась злоба. — На этот раз они решили плюнуть в лицо армии и государству! И если бы не ты, Саша — это вполне могло бы остаться безнаказанным.
— Они? — уточнил я. — Народовольцы или?..
— Конечно, нет! — Багратион раздраженно отмахнулся. — Только дурак поверит, что такое под силу обычным террористам. Но дураков найдется немало… Не хочу даже думать, что напишут в газетах, когда новости дойдут до столицы.
— Госсовет потребует вашей отставки?
— Думаю, на этот раз скорее пройдутся по армейским чинам, — мрачно усмехнулся Багратион. — Полетят головы. Но достанется и тем, кого обвинят в народном бунте… непременно обвинят, Саша.
— Родам? — догадался. — Моему деду, князю Гагарину, Бельским?..
— В том числе. — Багратион неторопливо зашагал вперед. — Но об этом все равно нет никакого смысла разговаривать… уже нет.
Я молча двинулся следом. Его светлость то ли уже сказал все, что хотел, и более не имел настроения продолжать беседу — то ли специально вел меня куда-то.
К подбитому “жуку”. Стальная громадина вынырнула из-за недавно установленной палатки неожиданно. Настолько внезапно, что я даже сделал шаг назад и поднял Щит — но тут же выдохнул.
Бояться было уже нечего. Выпущенная мной граната не смогла навредить консервной банке брони — зато уничтожила все, что внутри. “Жук” остался там же, где я его настиг, не пройдя больше и метра — среди выгоревших пятен на траве. Мертвый, неподвижный, покрытый копотью — но все еще жутковатый. Оружие с него уже успели снять — между пластинами брони с прорезями зияла черная дыра, в которую я без труда если не пролез бы целиком, то уж точно мог бы просунуть голову.
— Пулемет…
— Что? — переспросил Багратион.
— Пулемет. — Я повторил неведомо откуда взявшееся в голове слово. — Куда его дели?
— Сняли. Пулемет, говоришь?.. — Багратион вдруг прищурился и посмотрел мне прямо в глаза. — Занятно. Может, и приживется. В отчетах эту штуку назвали “автоматической картечницей”.
— Ага… — Я тряхнул внезапно занывшей головой, отгоняя наваждение. — Никогда таких раньше не видел.
— А ведь в самой конструкции ничего принципиально нового, — вздохнул Багратион. — Такие разработки есть и в Штатах, и в Британии, и уж тем более у немцев… У нас тоже были, уже лет двадцать назад.
— Были? — буркнул я.
— Посчитали, что слишком дорого. — Багратион покачал головой. — Или просто не нужно. Один Одаренный в чине штабс-капитана, пожалуй, опаснее такой штуковины.
— Пока не попадет под “глушилку”? — не удержался я.
— Именно так. — Багратион поставил ногу на гусеницу “жука”. — Полезли — посмотрим.
— А там?..
— Не волнуйся. Внутри уже… убрали.
Мы вскарабкались наверх. Мешать нам, разумеется, никто не стал: парень в жандармской форме, дежуривший рядом, лишь взял под козырек — и тут же отвернулся. Сейчас, при свете дня, покорять неподвижную стальную махину оказалось куда проще, чем ночью, но все-таки мы провозились достаточно, чтобы я успел повнимательнее рассмотреть форму Багратиона. Дорогую и идеально подогнанную по худощавой фигуре — но уже успевшую испачкаться на локтях, коленях и у рукавов. То ли в копоти, то ли и вовсе в машинном масле.
Похоже, его светлость забирался в “жука” уже не в первый раз.
— Вот, погляди, — произнес он, устраиваясь в кресле со свернутой спинкой. — Узнаешь?
Света было достаточно, и я без труда разглядел все внутреннее убранство страшной машины. Под броней оказалось неожиданно тесно — видимо, оттого, что под толстым железом приходилось прятать не только несколько человек экипажа, но и ящики с патронами, и могучий мотор, и бак на несколько сотен литров. Все вокруг напоминало салон автомобиля — только увеличенный и набитый всякой всячиной. Иссеченные осколками сиденья, какие-то ручки, руль — самый обычный. Чуть больше рычагов, чем в машине, конечно — но в остальном…
Впрочем, Багратион хотел показать мне явно не это.
— Глушилка. — Я коснулся пальцами чего-то вроде небольшого разъема на панели — прямо над рычагами. — Это ведь она была здесь, да?