– Не надо сомневаться, когда есть страсть.
Надо подчиниться ее зову.
– Чушь, – пробормотала Розалинда, пытаясь овладеть собой. – У нас есть важные дела. – Но она так и не смогла остановить Кита, а он осторожно расстегивал пуговицу за пуговицей на ее рубашке. – Я должна сказать тебе, – выдохнула она, – про верховного олдермена. Его назначили заместителем в Дорсете.
– Ну и что?
Он прижался губами к ложбинке над ее грудями, и она почувствовала, как его тепло переливается в нее. Роз казалось, что нужно срочно что-то сделать, но она не знала что. Девушка ощутила, как соски ее сделались твердыми, и ей вдруг дико захотелось сорвать с себя рубашку.
– Дело в том, что… – Ее мысли смешались в танцующее бессвязное пламя. – Он хочет схватить тебя.
– Это меня не удивляет. – Он погладил ногу Роз выше колена. – Дорогая, назови меня по имени. Зови меня Кит. Всегда называй меня Кит.
– Кит, – простонала она с закрытыми глазами.
Она думала, что будет легче, но стало только хуже: еще острее она ощутила его прикосновение. Розалинда открыла глаза:
– Ты не слушаешь меня! У него есть корабль. Или будет, если ему понадобится. Он замышляет схватить тебя. Понимаешь?
Кит отпрянул от нее и сел на пол:
– Что у него есть?
Наконец-то он услышал ее! Теперь, когда он перестал целовать ее, Роз могла говорить:
– У него есть корабль, то есть не его, а адмиральский, но, как он говорит, для работы. Ему поручено схватить Морских Бродяг, если они приблизятся к нашему побережью. У него много пушек.
– Какой корабль? – взволнованно спросил Кит. – Сколько тонн?
Розалинда отчаянно покачала головой:
– Этого я не слышала. Но тебе надо быть осторожным. Очень осторожным.
– Осторожным? – Кит расхохотался; он чувствовал себя таким сильным и отважным после того как поцеловал ее. – Это тебе надо быть осторожней, если ты влезаешь в окно к мужчине среди ночи. Ты хоть думала, – он вновь обнял ее за талию, – что это может скомпрометировать тебя? Что, если бы я не был джентльменом? Что, если бы я уложил тебя в постель?
– Я не боюсь, – усмехнулась она. – Без моего желания ничего не случится. А этого желания у меня нет.
Она наклонилась, чтобы надеть чулок. Одна коса упала ей на плечо, и Кит впервые заметил, что коса достает ей до талии. Ему захотелось распустить эти толстые блестящие косы и растрепать каштановые локоны.
– К тому же, – добавила она, невозмутимо натягивая чулок, – у меня была задача предупредить тебя, и я ее выполнила. Какой смысл переживать из-за того, что думают люди? Это их дело.
– С такими мыслями ты можешь попасть серьезную беду! – Кит резко встал. Раззадорила его, а теперь не хочет думать о последствиях! – Лучше послушай свою страсть. Мысли до добра не доведут.
– Что же такого плохого в моих мыслях?! – возмутилась Розалинда, надевая туфлю. – Эта информация важна для тебя, потому я и пришла сюда. Олдермен, несомненно, может повредить тебе. Я знаю, что ты собираешься…
– Тебе нельзя плыть в Антверпен, – перебил ее Кит: не мог же он говорить с ней о своем пиратстве! – Там нельзя торговать. Антверпен в руках испанцев.
Розалинда растерянно взглянула на него:
– Откуда ты знаешь о моих планах? Разве я говорила тебе?
– Не важно, откуда я знаю. Ты должна остаться дома. Тебе нельзя плыть.
– Я всегда торговала с отцом… – начала она.
– Но отец ведь не поплывет с тобой?
– Нет, но…
– Никаких но. Женщине одной нельзя плавать. Я запрещаю тебе. Ты должна остаться в Западном Лалуорте.
Розалинда нахмурилась:
– А кто тогда будет сопровождать мой товар в Голландию? Кто будет отвечать за его сохранность? Кто закупит товары? Ты не понимаешь, в каком мы положении! Все будет хорошо, если я сама за всем прослежу…
– Там опасно, – резко сказал он, теряя терпение. – Вы можете нарваться на испанские патрули. Еще хуже, ты можешь нарваться на мужчин, которые…
– Чепуха! – возразила Розалинда. – В этот раз у меня будет большой корабль с пушкой. Никто и не осмелится приблизиться к нам.
– Осмелятся, если поплывешь в Антверпен. У тебя ничего не выйдет, потому что ты не мужчина.
– Я и не пытаюсь быть мужчиной! – Вышедшая из себя Розалинда топнула ногой. – Я человек и умею логически мыслить. Почему, если я делаю то же самое, что и ты, это значит поступать как мужчина? Но если ты сделаешь то же самое, что я, значит и ты поступаешь как женщина…
– Это не одно и то же. Женщины нелогичны. Они думают только о тряпках и о женихах.
– Ко мне это не относится! – отрезала Розалинда и смерила Кита уничтожающим взглядом. – Я поплыву в Антверпен.
Кит застонал и отвернулся. Ну какой смысл спорить, если ее все равно не переубедишь! В чем-то она даже права – одежда действительно не интересует ее. Ходит все время в юбках и в рубашках. А что касается мужчин, то ходят сплетни, что мисс Кэвендиш отклонила дюжину предложении.
– Испанские торговцы вооружены. – все-таки попытался он объяснить как можно более тактично, – их флот в Ла-Манше сражается с голландцами. Голландские торговцы, тебя как англичанку не тронут, но есть еще французские пираты. И я скажу тебе вот что… Морские Бродяги топят всех, кто плывет в Антверпен. Они поклялись мешать торговле с испанцами.
– Да? – Розалинда откинула косы за плечи и внимательно посмотрела на графа. – Расскажи мне об их планах.
Кит не знал, как этой упрямице сказать, почему нельзя плыть в Антверпен, что ему все равно придется задержать ее. Но девушка и так уже знала слишком много, и это было опасно.
– Я тоже зарабатывал на жизнь торговлей, ка ты, – осторожно начал он, вдруг заметив, что говорит с ней на равных. – И я служу королеве. Благодаря этому у меня есть доступ к тайной информации.
– Да? Какой?
– Я сражаюсь с испанцами. – С какой легкостью Роз заставила его проболтаться! – Больше тебе ничего не надо знать. Это мое задание. Не знаю, почему я доверяю тебе, но верю, что ты не предашь меня.
Роз улыбнулась. Это было так неожиданно, что Кит чуть не сел мимо стула. Как она прекрасна! Как прелестно ее овальное лицо и глубокие карие глаза, обрамленные густыми ресницами! Ничего удивительного в том, что за ней ухаживали все в Западном Лалуорте и его окрестностях.
– Мне не следовало говорить тебе. Это очень опасно, – ворчливо добавил он.
– Для меня ничего не опасно.
– Это неправда, Роз. Я могу помочь тебе, могу разобраться с твоими бедами.
– Спасибо, я сама могу с ними разобраться.
– Нет, ничего не выйдет, если ты поплывешь в Антверпен. У меня есть предчувствие, и совсем не доброе.
– Жаль, – сказала она, вызывающе сложив на груди. – К сожалению, я так и не услышала ни одного разумного довода. Я сказала, что поплыву Антверпен, и это решение остается в силе.