Было много забавных случаев. Например, хорошо запомнился случай, когда я решил потренироваться — а тут как раз пожаловали к нашему командованию командиры от Стрелкова. Выбегаю я из-за угла — весь взмыленный и с автоматом. Охрана напряглась.
— Ты кто?!
— Врач подразделения!
— А чего бегаешь?
— Тренируюсь.
Как оказалось, нашего командира потом за это хвалили: «У него такой порядок — даже медицина тренируется!»
Однажды противник дал «Градами» прямо по нашей базе — чуть-чуть не попал, самые ближние легли с недолётом пятьсот метров. Однако всё это улетело в жилой сектор, и мы сразу же рванули оказывать медпомощь мирному населению. Тогда первый раз я увидел вокруг пожары в жилом секторе, перепуганных, но чаще — совершенно невменяемых от шока людей, гражданское население. Они настолько впали в ступор, что не могли провести нас на соседнюю улицу, которую знали всю жизнь и которая была в пятидесяти метрах, — только водили нас кругами. Отсветы близкого пламени плясали на искажённых шоком лицах, запах гари и беды висел в воздухе.
Я тогда ещё вспоминал строчки бессмертного, из Шевчука:
Здесь я видел, что может быть будетС Москвой, Украиной, Уралом…
Долгое время мы все думали, что это просто гипербола, что поэт погорячился и нагнал жути… Увы, «поэт в России больше, чем поэт». На Украине — всё уже есть сейчас. «Дарагие масквичи» и гости столицы — которых уже под пятнадцать миллионов! Подождите чуть — скоро будет и у вас.
Логика исторического процесса неумолима. Сейчас вы смеётесь над тем, как тупо, неактивно и так далее донбассцы защищают свою родную землю. Не так давно вы самоустранились от страданий русских людей в Чечне и Таджикистане, в Прибалтике и Молдавии. Теперь вы предали русских на так называемой «Украине». Вам не привыкать продавать своих — иначе откуда же возьмутся «бабки» на шикарные «Лексусы» и квартиры в десятки миллионов ценой? «Мама, чем нужно торговать, чтобы ездить на такой машине? Родиной, сынок…»
Так вот, «божьи жернова мелют медленно, но верно». Москва всегда была столицей нашей Родины не потому, что больше воровала, а потому, что возглавляла сопротивление нашего народа иноземным захватчикам, отстаивала права русского населения, расширяла границы «Русского мира» и русского влияния. Вы все отказались от исторической миссии столицы, превратили её в вертеп казнокрадства, взяточничества и разврата. Продали право первородства за чечевичную похлёбку. Как там было написано когда-то? «Мене, текел, упарсин». Ваши злодеяния, мера равнодушия, подлости и воровства взвешены и оценены на весах Всевышнего. Так что готовьтесь — в пророческой песне Шевчука Москва-то — на первом месте…
Многие бойцы и командиры в ЦСО МГБ были просто уникумы. Про одного из них не могу не сказать хотя бы пару слов.
Зовут его Василий. Спокойное лицо без особых примет, нахмуренные брови и тяжёлый, внимательный взгляд умных глаз. Негромкий размеренный голос. Краткие чёткие фразы — не чеканные, на армейский манер, а именно чёткие — вдумчивые, наполненные информацией, исчерпывающе точно сформулированные. Из его боевых изречений легко можно составить книгу афоризмов.
— Медицина, сядьте вон в те кусты, и чтобы в ходе боя я вас не видел!
— Медицина, свою задачу помнишь?
— Не мешать, не забегать вперёд, не потеряться!
— Фух, наконец-то я спокоен.
Скупые, точные движения. Зрачки смотрят цепко, спокойно, и в них всегда пульсирует напряжённая. глубокая работа мысли… Один из самых уважаемых мною людей, которых я имел честь знать.
Василий был весьма преуспевающий по мирному времени человек. Теперь же, как и надлежит талантливому человеку, который «талантлив во всём», он одновременно выдающийся снайпер, командир подразделения и наставник своих бойцов. Такое сочетание «боевых специальностей» — необыкновенно редкая штука. Потому что настоящий, хороший снайпер — человек с «уравновешенной до безразличия» нервной системой, одиночка-индивидуалист, сосредоточенный на самоконтроле, интроверт. Понятно, что хороший педагог, а тем более командир — носитель совсем другого психотипа. Педагог — весь сосредоточенный на ученике, тонко чувствующий его душевное состояние, умеющий подобрать и нужные слова, и правильные эмоции, чтобы найти к каждому индивидуальный подход.
Хороший командир — это вообще третья ипостась, совсем другой характер. Твёрдая железная воля. Готовность заставить любого из своих подчинённых безукоризненно выполнить свой воинский долг, даже в самой тяжёлой боевой обстановке. Умение управлять, как своими пальцами, своими подразделениями (недаром древние римляне называли управление своими воинскими единицами, «манипулами», «манипуляцией»), чувствовать движения как своих подразделений, так и войск противника. А это невозможно без доли мощной, яркой экспрессии.
Все эти различные качества настолько сложно уживаются в одном человеке, что крайне редко бывает, чтобы их сочетание было гармоничным, обычно если хороший снайпер — то плохой командир и педагог (или наоборот). Василий сочетает свои ипостаси с непринуждённостью гения.
— Медицина, я тебе что говорил? Не забегай вперёд цепи стрелков!
— Так я ж и не забегал…
— Ты-то нет, а вот Ангел…
В нескольких словах — сначала экспрессивно-агрессивных, чтобы заставить слушать, а потом — вдумчиво-проникновенных, чтобы информация ушла поглубже, всё сразу. От педагогической ипостаси — это урок мне, новичку, для которого война — первая. Напоминание чтобы не суетился, не спешил, не создавал своими действиями помехи подразделению. Даже если в общем приказ был выполнен и «вперёд не забегал» — всё равно напоминание не будет лишним.
От командира — это расчётливый жест. Какой бы лихой «медицина» в подразделении ни была, её место — не во главе боевого порядка, а в ближнем тылу. У хорошего командира порядок — основа всего. Да и вообще, хватит нам одного Дока в подразделении — доктора от Бога, который настолько лихой рукопашник, что всегда впереди, и настолько стремится уничтожать противника, что на медицину у него чаще всего времени не остаётся. На подразделение нужен хотя бы один «нормальный» доктор.
От снайпера — это совет другому снайперу: он и вправду должен держаться позади цепи стрелков. При этом совет крайне деликатный — Ангел единственная женщина в нашем подразделении, одна из немногих настоящих снайперов нашей необученной ополченческой группировки. При этом как и положено женщине, пусть и незаурядной, она несколько эмоциональна, а в ненависти к противнику и желании его уничтожать она, пожалуй, может посоперничать с нашим Доком-рукопашником. Василий, рыцарственный, как и надлежит настоящему Воину с большой буквы, и потому с подчёркнутым уважением относящийся к женщине-воительнице, элегантно нашёл способ напомнить снайперу о необходимости правильной тактики в бою.
Подразделение было замечательное, однако работы относительно мало — ребята ездили на небольшие тщательно организованные спецоперации и потерь почти не несли. Нас брали только на очень большие операции, когда выезжал весь отряд, а такие бывали редко. При этом многие подразделения, которые не вылезали из «полного контакта» с противником и несли тяжёлые потери, не имели медицины вовсе. Среди них громче всех гремела слава Константиновского разведбатальона, а в нём — разведроты Рязани. И мы с Ангелом решили переводиться туда, где сможем принести больше пользы.
Глава 10. Еленовка — Спартак — аэропорт. Спецназ ДНР
Самый первый день в «Спецназе ГРУ ДНР», как сами себя называли ребята в нашем новом подразделении, мне запомнился в мельчайших подробностях. Прямо у центрального входа — свежие воронки, множество посеченных осколками, ещё зелёных ветвей. «Спецназ разведуправления ДНР», в недавнем прошлом — константиновский разведбат — знаменитое подразделение, пользующееся повышенным вниманием и «любовью» вражеской артиллерии.
На располаге бурный ажиотаж — одно из самых боевых подразделений ДНР только что прибыло «с ноля». Выполняя приказ «Первого», на тот момент — Игоря Ивановича Стрелкова, константиновцы оставили родной город, за который приготовились держаться зубами, и выдвинулись к границе с Россией. Там в жарком июльском мареве пылили бронеколонны укромутантов, и обнаглевшие от собственной безнаказанности прислужники Запада пёрли по Донецкой и Луганской земле, планируя окружить наши города и задушить их голодом. Уже провозглашено было со всех трибун, что «в Донецке мирных жителей нет — поголовно сепаратисты и террористы из России» и соответственно «всех надо уничтожить». Трагическая судьба Ленинграда, в котором фашисты прошлого века уморили голодом 800 тысяч человек, должна была постигнуть всех жителей Донецка и Луганска. По указке заокеанских нелюдей это должны были совершить фашисты нынешние, местные, украинские.