* * *
Женевьева
С самым невозмутимым видом явилась пред грозные очи Ан'Рэнхарда. Заняла за столом своё место и произнесла:
— Приятного аппетита, Рэн.
— И тебе приятного, — пожелал он мне спустя минут пять, когда я уже съела весь тост.
Мужчина сидел застывшим памятником самому себе, к еде не притрагивался, а только смотрел на меня как-то странно.
Бросила украдкой на него быстрый взгляд и усилием воли подавила довольную улыбку.
Его ноздри трепетали, а жилка на шее билась так быстро, будто кто-то установил в его венах часовой механизм.
Ну что ж, по крайней мере, ругать меня сегодня точно не будут.
Промокнула губы салфеткой и решила ограничиться только тостом и чаем.
Не хочется на полный желудок творить любовь и прочие приятности.
Открыла было рот, чтобы поблагодарить дракона за чудесную розу, за спасение, вообще за то, что на самом деле крутой мужик, как вдруг я ощутила странное тепло на своей левой ноге.
Вылезла из-за стола и вскрикнула:
— О, ужас! Ничего себе!
Дракон встрепенулся и загоревшимся взглядом наблюдал, как я затаптывала огонь, лизавший мои ноги.
— Рэн! Что смотришь! Я же горю!
Но дракон лишь склонил голову набок, и пока я тушила последние языки пламени, он взял чашку с уже остывшим чаем и сделал небольшой глоток. Потом с непередаваемым выражением лица произнёс:
— Это моя магия, Женевьева. Только и всего. Ты не можешь сгореть.
— Ого… — сказала я, рассматривая абсолютно гладкие и невредимые ноги. — А чего это твоя магия прилипла к моим ногам?
— Есть причина, — ответил он загадочно. Потом неожиданно шумно втянул в себя воздух, блаженно прикрыл глаза и пробормотал едва слышно: — Нет, это просто невозможно… Так и сойти с ума можно…
— Что такое?
Я вылила на себя слишком много эликсира?
— Не возражаешь, если я кое-что сделаю? — спросил вдруг дракон, глядя на меня невозможным взглядом потемневших глаз.
— Э-эм… Думаю, нет, — буркнула, нервно ёрзая на стуле.
Рэн напряжённо смотрел на меня, заставляя мои ладони вспотеть.
Дракон поднялся и подошёл ко мне, протянул мне руку, и я приняла её. Он потянул меня на себя и я тоже встала. Тут же Рэн властно притянул меня в свои объятия и неожиданно поцеловал.
На мгновение я застыла, не ожидая такого напора. Моим первым желанием было вырваться из его объятий, но это был неправильный порыв, который моментально сменился совершенно другим желанием.
Его губы на моих губах… Это было что-то невероятное.
Рэн провёл кончиком языка по моей нижней губе, призывая мои губы приоткрыться, а его руки так крепко меня держали, обнимали, и столько надёжности было в его объятиях, что меня покинула вся способность разумно мыслить. Я разомкнула губы, позволяя ему проникнуть внутрь.
О, мой бог!
Ан'Рэнхард на вкус был потрясающим! Терпкий, как хорошее вино, чуть пряный и с древесно-хвойными нотами.
Я не стала изображать из себя трепетную лань, со всей страстью обвила сильную мужскую шею и как кошка запрыгнула на него, обхватив торс ногами. Рэн даже не пошатнулся от моего напора.
Наши языки сплелись в диком танце, и неожиданно меня наполнил самый настоящий огонь – его огонь! Я ощутила как горячий поток лавой разнёсся по моим венам, но не обжигая, а приятно лаская теплом.
Не сразу поняла, что пламя полыхает не только внутри меня. Огонь пылал вокруг нас самих, не причиняя никаких неудобств.
Рэн на секунду оторвался от меня, оставив меня ошеломлённой и крайне возбуждённой.
— К тебе или ко мне? — спросила тут же, глядя в его затуманенные желанием глаза.
— Что? — не сразу сообразил дракон.
— Моя спальня ближе, — взяла я дело в свои руки. — Неси нас ко мне или я съем тебя прямо здесь и сейчас.
Его глаза сверкнули подобно молниям и горели каким-то порочным блеском, порождая во мне ещё более сильное желание.
— Ты уверена? — вдруг спросил Рэн.
Уверена ли я?! О-о-о… Ещё ка-а-ак!
— Ещё никогда и ни в чём я не была так уверена, как сейчас…
Он опустил одну руку мне чуть ниже спины и сжал одну ягодицу, жарко выдохнул и быстрее молнии понёс меня в спальню, правда, всё таки в свою. А мне без разницы. Главное присутствует главный знаменатель – дракон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
* * *
Женевьева
Наконец, мы в его спальне.
Ан'Рэнхард опустил меня на ноги и, продолжая удерживать в своих объятиях, произнёс:
— Женевьева, спрошу ещё раз: ты уверена?
— Но я ведь уже сказа-а-ала-а. Да-а, уверена, — протянула я, чуть надув губы.
Он улыбнулся и вокруг его глаз появились лучики морщинок, которые словно осветили его взгляд.
— После нашей близости, Женевьева, мы уж точно не сможем разорвать нашу связь, — сказал он.
— Я напомню, Рэн, — проговорила чуть капризным тоном и провела указательным пальчиком по островку его обнажённой кожи в вырезе рубашки, — ты говорил, что связь между истинными парами в принципе невозможно разорвать, что не существует такого ритуала, нет лекарства или другого средства, которое смогло бы нам помочь. А раз средства не существует, то к чему нам лишние страдания? В моём мире говорят так: не можешь изменить ситуацию – измени своё отношение к ней.
Он взял меня за подбородок и поднял моё лицо к себе. Внимательно всматривался в мои глаза, потом скользнул взглядом к моим губам и снова вернулся к глазам.
— После того, как мы разделим постель, ты станешь моей супругой, Женевьева. Уже не просто истинная пара, а супруга, — произнёс он. — Ты не сможешь скрыться от моего взора. Я стану ощущать тебя гораздо сильнее.
— Какой кошмар меня ожидает, — прошептала я шуточно испуганным голосом и тут же рассмеялась. — Но если я снова попаду в ситуацию подобной сегодняшней. Вряд ли ты меня учуешь.
Он склонил голову и принюхался.
— Нет, от моего носа тебе тоже не скрыться.
Вот тут я нахмурилась. А ведь я хорошо отмылась. Я вылила на себя не один флакон с ароматным гелем. Да ещё и эликсиром приправила.
— Прошу прощения, если раздражаю твой чуткий нюх, Рэн.
В голосе прозвучали обиженные нотки, и я дёрнула голову, освобождаясь от его пальцев. Гад.
— Ты не права, — сказал он мурлыкающе, вызвав своим бархатным и мягким голосом дрожь по всему моему телу, — на самом деле, Женевьева, твой запах одуряюще пьянящий.
Он снова коснулся меня. Провёл кончиками пальцев по щеке, и я как настоящая кошка зарылась лицом в его сильную ладонь.
— Пьяняще… — повторила за ним. — Ммм… а это как?
Другая его рука легла мне на затылок, и он привлёк меня к себе ещё ближе. Наши тела соприкоснулись. Я уже не просто дрожала, меня трясло как в дикой лихорадке.
— Ты пахнешь чудесно, Женевьева, — он вдруг закрыл глаза и сделал глубокий вдох. — Ты пахнешь летним лесом в предзакатных сумерках, когда все ароматы земли становятся ярче, вкуснее. Ты пахнешь редкими золотыми цветами. Ты пахнешь желанным дождём и грозой. Твой аромат многогранен, он подобен узору, который сплёл самый искусный и гениальный парфюмер из самых прекрасных запахов всего мира.
Его слова точно шёлк ложились мне на плечи, делали ноги ватными, и вызывали внезапную потребность в нём. Всё моё тело затрепетало, каждая моя клеточка, словно обрела крылья и запищала радостно: «Да! Да! Я такая, да! Это всё я!»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Дракон продолжил:
— Ты пахнешь женщиной, Женевьева. Моей женщиной…
— О-ох… — с моих губ сорвался изумлённый вздох.
Скажите мне, ну вот какая женщина устоит перед такими словами?
Я сама набросилась на мужчину, как дикая оголодавшая кошка.
Издав какой-то невразумительный клич между индейским криком и воплем женщины, поймавшей в свои сети крутого мужчину, я снова запрыгнула на дракона и впилась в его рот таким страстным поцелуем, что сама себе поразилась.