Читать интересную книгу Русские кругосветные мореплаватели - Николай Нозиков

Войдя в палатку, после обычных приветствий Головнин и офицеры сели на стулья, четыре матроса были посажены позади на скамью. Началось потчеванье чаем, трубками, лакомствами; затем начались расспросы о Резанове, о русских судах, приходивших к японским берегам и разоривших селения. Спросили название этих судов, имена командовавших ими офицеров. Тут необходимо сделать отступление и пояснить инцидент, о котором шла речь в расспросах японцев. Отправив с Камчатки в Петербург донесение о своих неудачных переговорах с Японией, Резанов направился в 1805 г. на судне «Мария», принадлежавшем Российско-американской компании, в русские владения на Аляске. Надменный и властный Резанов, раздраженный своею неудачей в Японии и частыми ссорами с И. Ф. Крузенштерном, решил отомстить японцам и принудить их силою к установлению торговли с Россией. Резанов дал секретное предписание командирам судов Российско-американской компании — фрегата «Юнона» лейтенанту Н. А. Хвостову и тендера «Авось» мичману Давыдову — уничтожить японские поселения «а Сахалине и на южных Курильских островах, чтобы напугать японское правительство и сделать его уступчивым.

21 июня 1806 г. «Юнона» и «Авось» вышли в море с Резановым. 8 августа «Авось» отправился для осмотра 16-го и 18-го Курильских островов с приказанием ожидать прихода «Юноны» к губе Анива, а если та не прибудет до 27 сентября, то произвести действия, «сколько позволят малые силы и способы», и через 2 дня, 29 сентября, отправиться в Новоархангельск.

Хвостов на «Юноне» должен был, доставив Резанова в Охотск, следовать к берегам Японских островов на соединение с Давыдовым. На случай, если бы его там не было, Хвостов должен был ждать его до 15 октября.

Расставшись с «Юноною», тендер «Авось» получил во время шторма значительные повреждения и прошел в Петропавловск, «Юнона» прибыла 15 сентября в Охотск. Резанов поселился на берегу в доме командира порта. 24 сентября, когда Хвостов уже принял груз для колоний и был готов к отплытию, он получил от Резанова «дополнение к инструкции». Дополнение это предписывало: «Все прежде предписанное оставя, следовать в Америку для подкрепления людьми порта Новоархангельского. Но ежели ветры без потери времени позволят зайти в губу Аниву, то старайтесь обласкать сахалинцев подарками и медалями. Взгляните, в каком состоянии водворение на нем японцев находится. Довольно исполнение и сего сделает вам чести, а более всего возвращение ваше в Америку, существенную пользу приносящее, должно быть главным и первым предметом вашего усердия. Подобным наставлением снабдите тендер, буде с ним встретитесь. 1806 г. Сентября 24 дня № 609 Н. Резанов». Это новое распоряжение было недостаточно ясно и находилось к тому же в противоречии с прежде данной инструкцией.

Хвостов поспешил на берег увидеться с Резановым и получить окончательные указания, но тот уже выехал из Охотска в Петербург. Тогда Хвостов, склонный, видимо, сам к первоначальному предписанию, отправился на другой день к заливу Анива, на Сахалине, куда он прибыл 6 октября. Тендера «Авось» не оказалось, хотя срок его прибытия давно истек. Тогда Хвостов захватил 4 японцев из небольшого селения в Аниве, взял там из магазинов 1200 пудов пшена и сжег остальные магазины с припасами. Одарив туземцев-айнов, порабощенных японцами, он вышел 17 октября из Анивы и 8 ноября пришел в Петропавловск.

Здесь он встретился с Давыдовым и решил тою же осенью вторично отправиться к берегам Японии для разорения японских селений «в отомщение японской империи за отказ, сделанный Российскому посольству». Открывшиеся на судах повреждения и наступившие холода заставили отложить это намерение до следующей весны.

4 мая 1807 г. «Юнона» и «Авось» вышли в море, Хвостов и Давыдов осмотрели и описали 16-й и 18-й Курильские острова и 19 мая стали на якорь в заливе Найба 19-го острова. Здесь они сожгли японское селение, а найденные в магазинах рыбу и соль отдали айнам. 22 мая они перешли в другой залив того же острова — Шана. Здесь было японское селение, защищенное крепостью, и японский гарнизон встретил русский десант выстрелами. Высадившись на берег, русские в перестрелке с японцами убили и ранили несколько человек и, израсходовав порох и пули, возвратились на суда. На другой день свезли новый десант, но японцы уже скрылись, оставив 2 небольших пушки, 3 мортиры и несколько ружей. В селении было до десяти магазинов с продовольствием и разными товарами. Все лучшее из товаров было погружено на суда, продовольствие роздано курильцам, магазины сожжены. 27 мая «Юнона» и «Авось» вышли и 11 июня стали в заливе Анива. Здесь Хвостов узнал, что японцы в Аниве не появлялись с прошлого года. Отсюда направились к острову Матсмай. По пути увидели несколько рыболовных судов, оставленных японцами у берегов, и сожгли их. На западной стороне Матсмая, около острова Оистери, нашли несколько оставленных японцами грузовых судов, одно из них военное, вооруженное пушкою и нагруженное рыбными припасами. Их тоже сожгли. Сожгли 4 деревянных казармы и несколько сараев, бывших на безлюдном острове. Погрузив продовольствие, «Юнона» и «Авось» вышли 30 июня) и 16 июля прибыли в Охотск. Выступление этих моряков не было поддержано русским правительством. Хвостов и Давыдов были арестованы командиром Охотского порта за самовольство и отправлены в Петербург. Адмиралтейст-коллегия произвела следствие и постановила отдать их под военный суд. Но благодаря хлопотам родных и друзей оба они были отправлены в Финляндию в распоряжение штаба- главнокомандующего армией, действовавшей против шведов. Участвуя в нескольких сражениях, они показали чудеса храбрости. 4 октября 1809 г. оба закадычных друга Хвостов и Давыдов трагически погибли — утонули в Неве[41].

Возвращаемся к нашему рассказу о Головнине. Японцы, в отместку за похождения Давыдова и Хвостова на Курильских островах и Сахалине, решили захватить в плен командира «Дианы» и его спутников.

Продолжая занимать Головнина разговором, начальник крепости вновь начал задавать ему вопросы о России и ее правительстве, о численности команды на судне, под предлогом необходимости определить количество продовольствия, нужного для корабля. Все это тщательно записывалось чиновником. Тяготясь этой болтовней, Головнин попросил начальника покончить вопрос о провизии и скорее отпустить его. Тогда японцам пришлось сбросить коварную личину. Начальник вышел, а помощник его приказал окружить Головнина и его спутников. Вскоре появился опять начальник и, приняв повелительные тон и позу, начал кричать: «Резаното! Резаното (Резанов), Никола Сандрыч!», он махал руками, хватался за саблю и сказал, как передал переводчик Алексей, что он ничем не может снабдить «Диану» и что, если он выпустит хотя одного человека из находившихся перед ним русских, ему распорят брюхо. Головнин и его спутники, сознавая опасность, бросились бежать из крепости. Японцы вскочили, закричали во все горло, но боялись остановить бегущих, а бросали им под ноги весла и поленья. Когда русские выбежали за крепостные ворота, по ним начали стрелять, но никого не задели. Через толпу, у ворот, не успели проскочить мичман Мур, матрос Макаров и курилец Алексей, которые и были задержаны. Остальные добежали до шлюпки, но ввиду отлива она осталась на песке и сдвинуть ее на воду не удалось. Русские были немедленно окружены гнавшимися за ними солдатами с обнаженными саблями; сопротивление было невозможно, и Головнин, штурман Хлебников и матросы Симонов, Искаев и Васильев поневоле отдались в руки японцам. Пленных привели опять в палатку, где уже были захваченные ранее Мур, Макаров и Алексей. Всех пленников связали по рукам и ногам.

Так неожиданно и так вероломно «Диана» лишилась своего капитана, которого заменил его товарищ и друг, бывший вместе с ним в Англии, лейтенант Рикорд. Следя внимательно е зрительную трубу за движением на берегу, услышав выстрелы и увидав бегущую с обнаженными саблями толпу, а затем людей, тащивших с нашей шлюпки мачты, паруса, весла, Рикорд догадался, что с его начальником и сослуживцами случилось что-то недоброе. Не тратя ни минуты, он поднял якорь и подошел к крепости так близко, как только позволяла глубина, с твердым намерением вступить в переговоры и потребовать освобождения задержанных. Едва «Диана» подошла на пушечный выстрел, японцы открыли по ней пальбу из орудий. Со шлюпа отвечали немедленно, выпустили больше 120 зарядов, сбили японскую батарею, и она замолчала.

Видя по результатам стрельбы, что малыми пушками шлюпа нельзя нанести существенного вреда крепости, а с командой в 50 человек невозможно взять ее штурмом и вместе с тем справедливо опасаясь, что при дальнейших враждебных действиях озлобленные японцы могут умертвить соотечественников, Рикорд прекратил стрельбу и решил немедленно итти в Охотск, объявить о случившемся начальству и просить правительство об освобождении пленников. Несмотря, однако, на настойчивость Рикорда и живое участие правительства, дело затянулось, и Головнин с товарищами пробыли в плену более двух лет.