Читать интересную книгу Холодная Зима - Александр Маркьянов

Уже на вахте, проверявшая удостоверения вахтерша сказала, что следователь по особо важным Калинин просил зайти к нему сразу, как только я появлюсь. Видимо и впрямь происходило что-то серьезное…

Александр Владимирович уже сидел одетым в плащ, подмышкой у него была толстая черная кожаная папка с документами. В кабинете было много народа, кого-то я знал, кого-то нет. Все куда-то собирались.

— А, Сережа… — шеф протолкался к выходу, увлек за собой. Вышли из кабинета, остановились у двери…

— Короче ситуация на сегодняшний день такова. Вчера я попал к Руденко, тот дал санкцию на выемку документов во Внешэкономбанке и на задержание Ванникова и других, кого назвал Повзло. Я, конечно, удивился, не думал, что вот так сразу, с ходу санкционируют — но есть, как оно есть. Сейчас мы выдвигаемся во Внешэкономбанк, ты будь тут, сиди как пришитый. Как вернемся — поможешь допрашивать и оформлять. Добро?

— Добро… — я пошел к своему кабинету. Бумажной работы опять скопилось море…

Вернулись нескоро — прошел уже и обед. Только в два часа коротко — внутренний звонок — прозвякал телефон, я снял трубку.

— Сергей. Ко мне зайди…

Значит, приехали. И явно не с пустыми руками…

Пошел к двери, и вдруг резко остановился. Что-то забыл. Что? А… Фотороботы же вчерашние, шеф просил их подержать у себя. Открыл сейф, достал фотороботы, пошел к шефу…

У шефа в кабинете было тесно, сидел сам Калинин, Глазко, еще кто-то из оперативников и задержанный. Высокий, дородный, в очках с золотой оправе, в кабинете прокуратуры от казался каким — то чужеродным… ну не его место это было — перед следователем сидеть. Не вписывался он в обстановку.

Когда я зашел, шеф как раз проводил допрос…

— Так значит, вы ни на какие вопросы отвечать не хотите товарищ Ванников…

— Верно — снисходительно с барским видом кивнул тот — я вам назвал номер телефона, позвоните по нему и вам там объяснят, какую ошибку вы совершаете. До звонка по этому номеру я ничего говорить не буду…

— Сергей… — отвлекся шеф — организуй-ка нам конвой до Бутырки. Тут человек как раз в несознанку играет, пусть посидит немного…

Трюк это был старый, на психику подследственного давило безотказно. В принципе, Калинин и сам мог набрать номер и вызвать конвой — но здесь важен был именно психологический момент…

— Да что вы себе позволяете! — вскинулся подследственный

— Сидеть! — рявкнул Глазко…

— Сейчас, сделаем… — ухмыльнулся я, раскусив игру — да, Александр Владимирович… Бумаги заберите, вчерашние…

Бумаги я положил на самый край стола, пошел к двери — и тут услышал тихий хрип за спиной. Обернулся — сидевший на столе Ванников выпученными глазами смотрел на фотороботы, хватая ртом воздух будто выброшенная из воды на берег рыба…

Ванникова отправили в больницу на скорой, остальных задержанных увезли в СИЗО — работать сегодня было уже бессмысленно. Изъятые во Внешэкономбанке документы сгромоздили у меня в кабинете, я запер дверь на ключ, а шеф сходил вниз и забрал ключ с вахты. Дверь опечатали.

Сейчас мы сидели в кабинете Калина втроем — сам Калинин, я и Константин Иванович Глазко. И пытались понять, что же все-таки происходит. Дело шло в разнос.

— Итак, подводим итог… — усталым голосом начал шеф — что мы имеем. Капитан госбезопасности Пугачев Владислав Валерьевич из второго главного управления КГБ СССР является прямым куратором Ванникова, заместителя директора Внешэкономбанка СССР. Он же отдает приказы на совершение преступных махинаций с валютой и ценностями, на перевод огромных сумм за границу. И все это длится несколько лет. Это первое. Второе — по поступившей по оперативным каналам информации мы проводим обыски и задерживаем Беляковского Зиновия Ефимовича, начальника горпищеторга Управления торговли города Москвы. Ни на даче, ни в квартире Беляковского ничего не находится, никаких ценностей в отличие от других задержанных. Зато находится две тысячи двести долларов США, фальшивых. Точно неизвестно, но, скорее всего они подброшены. Это — считай расстрельная статья. Это второе.

Третье. Беляковский Зиновий Ефимович решает бежать из страны, Пугачев узнает об этом. Все деньги и ценности, которые Беляковский перед побегом переправляет за границу, он на самом деле никуда не переправляет, а забирает их себе. Меньшая часть достается Ванникову, большая Пугачеву.

Четвертое. Пугачев организует убийство Беляковского в тюрьме, используя для этого вора в законе по кличке Бриллиант. Судя по всему, Бриллиант находится на связи либо у самого Пугачева, либо у кого-то из его знакомых. Скорее второе. И отказать капитану Пугачеву в маленькой просьбе ну никак не может — иначе пикантный факт сотрудничества вора в законе с Конторой Глубокого Бурения станет известен всем. А за это — убивают. Таким образом, Беляковского убивают в тюрьме.

Пятое. Бриллианта начинает колоть Петухов, начальник оперчасти Бутырок. Бриллиант понимает, что долго он не продержится и передает на волю Пугачеву весточку — требует организовать побег, в противном случае угрожая назвать его имя как заказчика убийства Беляковского. На следующий день Пугачев с двумя неизвестными лицами появляется в Бутырском СИЗО и внаглую организуют побег Бриллианта. Ничего не забыл?

— Да вроде ничего… — сказал я

— И последнее, шестое. Что нам со всем с этим делать?

— Ну, Ванников же дал показания, под протокол…

— И попал потом в больницу! — припечатал Калинин — все эти оказания можно легко развернуть. Еще и виновными останемся — довели свидетеля до острой сердечной недостаточности. Ты, Костя, охрану у больничной палаты организовал?

— Круглосуточный пост — кивнул Глазко — два человека. Надежные.

— Хорошо. Внуши им — кто бы не рвался к Ванникову, под каким бы то ни было предлогом, какие бы корочки не показывали, пусть и КГБшные — не пускать! Ни под каким видом и соусом! И с главврачом поговори — чтобы медперсонал за Ванниковым был закреплен один и тот же, причем проверенный.

— Сделаю — Глазко поднялся и вышел из кабинета.

— А мне что делать, Александр Владимирович? — спросил я

— Тебе то… Тебе — пока ничего. Завтра видно будет. Да, кстати, совсем забыл… — шеф хлопнул себя ладонью по лбу — ты что, заявление на выдачу оружия, что ли писал?

— Да… — кажется, я даже покраснел — а что?

— Да ничего. Как ни странно, разрешили — шеф полез в ящик стола и вытащил какую-то бумагу и кургузый, отливающий черным, до боли знакомы ПМ. Пистолет был уложен в рыжую кожаную кобуру для ношения подмышкой, ремни кобуры были обернуты вокруг нее так, что получался этакий сверток…

— Вот, Константин Иванович с утра привез, с утра дел было по горло, поэтому и отдаю только сейчас. Сам Глазко уехал, просил передать. Да не хватай так жадно — шеф все-таки заметил мое движение рукой к кобуре с пистолетом — распишись сначала…

Достав из внутреннего кармана пиджака ручку, я повернул к себе бланк ведомости, черканул свою закорючку в графе «получил»…

— Обойма только одна. Тебе на сегодня хватит?

— Хватит… — вот теперь я точно покраснел

— Слушай — шеф наклонился в мою сторону — ты скажи, зачем тебе оружие?

И что говорить?

— Отец посоветовал получить…

Если не знаешь что говорить — проще и правильнее всего сказать правду. Возможно не всю, но — правду

— Отец… — хмыкнул Калинин — ну смотри… ты человек взрослый. Только я тебе скажу, по моему опыту — чем дальше от оружия, тем лучше. Тем меньше всякой ерунды может случиться. Ладно. Я пойду снова на прием к Руденко прорываться, ты посиди здесь до конца рабочего дня, подежурь. Все равно у тебя кабинет бумагами завален и опечатан. Если до конца дня не вернусь — иди домой. Кабинет закроешь, ключ оставишь на вахте. Завтра продолжим, хорошо?

— Хорошо…

Телефонный звонок прозвенел под самый конец рабочего дня, когда я признаться уже начал подремывать. Все-таки напряжение последних дней сильно давало о себе знать. Дернувшись от неожиданности, я чуть не сшиб локтем телефон, но все-таки сумел ухватить трубку…

— Генеральная прокуратура, Соболев

— Сережа…

Наташа…

— Как ты меня нашла… — тупо спросил я, лихорадочно пытаясь понять, что же мне говорить.

— Я в приемную позвонила… Мне сказали, что если твой кабинет не отвечает, то скорее всего ты в кабинете Калинина… Вот я и…

— Нам надо поговорить — сказал я, хотя абсолютно не представлял о чем. Мысли неслись в голове, подобно коням на взбесившейся карусели…

— Я тоже так думаю… — раздалось в трубке после долгого, оглушающего молчания — нам о многом надо поговорить.

— Где тебя забрать? Я на машине…

— Не нужно. Я рядом с твоим домом, приезжай, я буду ждать тебя там.