Читать интересную книгу Иконописец - Игорь Середенко

— Еще не знаю, — ответил Руперт.

— Не знаю, как вы, но мне эта надпись уже ни к чему. Она сослужила мне пользу. Я остался жив. А более мне не нужно. Может мне повезет, и Бог отпустит меня, если не из заточения, то хотя бы заберет мою душу. Нет у меня более сил, терпеть все это. Надпись я завтра сотру. Есть одно средство от татуировок, и ваши деньги мне в этом помогут.

— Вы опасаетесь, что те люди к вам вновь придут?

— Пусть приходят. Они ничего от меня не узнают, — ответил Остапов. — Я знаю, что вряд ли выйду с этого здания своим ходом.

Глава 16

После разговора с заключенным Руперт решает сделать сообщение Брайану Уэббу. Он задумал связать все имеющиеся звенья в единую цепь. Для начала, ему нужен был перевод текста. Он сел за стол и начал писать электронное письмо на компьютере.

«Дорогой Уэбб. Чувствую скорую развязку моего непростого и запутанного дела. Посылаю тебе снимок, не волнуйся — это татуировка на спине у одного из заключенных тюрьмы. Возможно это подделка. Заключенный уверяет, что это рука Германа Кухта. Сделал он это перед самой смертью. Его казнили в тюрьме. С ним повидаться мне не суждено было. Это последнее, что он оставил после своей смерти. Переведи этот текст. Возможно, это его послание. Есть люди, которые могут с легкостью убить того, кто знает содержание этого текста. Будь осторожен. Жду перевод. Заранее благодарен, твой друг и приятель, Коу».

Вечером Коу проверил почту. Там был ответ от Уэбба.

«Добрый вечер, Коу. Получил текст. Уже перевел и сделал кое-какие исследования. Текст принадлежит руке Германа Кухта. Он идентичен тексту, написанному на обратных сторонах икон. Я до сих пор полагаю, теперь уже уверен, что эти полотна вовсе не иконы. Они каким-то образом связаны с утерянными в веках страницами из Библии Дьявола. Суди сам. Ниже привожу перевод части твоего текста. Почему части, напишу ниже.

«Только мученическая душа невинного и чистого перед Богом небесным и Богом земным, может войти в круг восьми сторон добродетельности и праведности, подконтрольными ангелами смерти.

Пусть эти ангелы, падшие от палачей и насильников человеческого рода, решат его судьбу — жить вечно или умереть навеки.

С Кодексом в центре стань и узришь истину силы Его, прочитав заклинание Его».

Далее идет текст заклинания. Он напоминает часть текста, который был написан на полотнах Германа. Он не переводится. Видимо, это какой-то шифр или заклинание, понятное тому, кто посвящен в его тайну. Быть может, это какой-то ритуал. Пока не ясно. Если захочешь, то можешь провести его. Читать просто. Надо выучить тебе буквы латинского алфавита. Это несложно. Правда, ты не будешь знать истинный смысл слов. Если он вообще есть. Может, это какой-то сумасшедший писал, чтобы позабавиться.

Как видишь, в тексте имеется упоминание о книге Кодекс Гигаса. Я уверен, что слово «Кодекс» — это есть книга, которую фанатики темной стороны называют «Библией Дьявола». Жду твоего ответа.

P.S. Будь осторожен».

Руперт призадумался. Он достал фотографию и пленку из стола и положил на стол. Некоторое время он расхаживал по комнате, раздумывая над тем, как ему лучше поступить. Он пытался выяснить для себя некоторые обстоятельства связи событий, свидетелем которых он стал. Он задумался над вопросом: что объединяет, что есть общего между Царевым и директором тюрьмы Луповым. Какие дела их объединяли? Как они относились друг к другу? Что общего было между Царевым и художником Германом Кухта, между этими, на первый взгляд, разными людьми.

Он еще вспомнил все последние события, происходящие с ним и другими людьми, в руках которых находились полотна таинственного художника. Целая цепь загадочных и почти мистических событий нужно было связать, объединить в одну общую цепь. Он и не забывал и о своей первостепенной задаче: выяснения причин странного поведения и почти чудесного излечения внука миллионера Корра.

Неожиданно он вспомнил слово своего друга Уэбба, когда они двое были еще студентами: «Некоторые яды и смеси могут выветриваться, исчезать, растворяться спустя время, и даже быть трудны для их анализа и определения. Они могут быть невидимы для науки».

Эта мысль навела Руперт на другую. Он вспомнил и объединил цепь загадочных событий: сначала странное поведение Ямеса Корра после его «общения» с иконой; затем не менее подозрительное и трагическое событие в психиатрической лечебнице профессора Отто Зутера (лечебница сгорела вместе с профессором) — здесь тоже было присутствие одной из икон; далее идут события в Мехико, где вполне преуспевающий «бизнесмен» Алекса Торнеро, внезапно обанкротившись, был вынужден уйти из жизни (он застрелился) — и здесь присутствовала икона Германа Кухта; и, наконец, помешательство священника, из протестантской церкви в глубине Китая, Джона Нормана. К этим таинственным и внезапным событиям можно отнести и странные сны Руперта, которые его преследовали на протяжении всего расследования до тех пор, пока он не избавился от четырех икон, которые он носил с собой все это время. Тогда Руперту Коу даже казалось, что он сам совершал все эти убийства, или, по крайней мере, был их незримым свидетелем. Ведь некоторые сны были довольно подозрительными.

Руперт пришел к выводу, что на иконах было присутствие какого-то сильно действующего галлюциногена. Вполне возможно, что его недавно разработала какая-то химическая лаборатория под руководством и по заданию спецслужб какого-то государства. Руперт почти не сомневался, что это государство Российское. Осталось ответить на некоторые вопросы: кто обрабатывал полотна икон, и с какой целью? Это мог быть бывший директор тюрьмы Лупов, с целью защиты от Царева — на тот случай, если он завладеет ими. Это мог быть и сам Царев, если бы жаждал уничтожения или опробования нового препарата на будущих владельцах икон. И сам художник Герман Кухта мог сделать это для защиты своих полотен от желающих завладеть ими. В последнем случае иконы должны были представлять какую-то ценность. Но это было не так, и поэтому Руперт отбросил эту идею. Самым вероятным из всех предположений Руперт посчитал связь Царева и каких-то его зловещих планов. Учитывая, что Лупов и Кухта были мертвы, Руперт обратился к последней идее, как к самой вероятной и реальной, которую можно было при случае проверить. Для этого ему нужно было встретиться с Царевым. Он разработал план и решил немного подыграть воображению, а быть может, заранее продуманному какому-нибудь ужасному плану русского миллионера. Для этого плана ему нужно было связаться с Уэббом. Он включил компьютер и составил письмо, в котором просит друга сделать распечатку последнего посланного ему текста на латыни. Вырезать ту часть, которая была кем-то зашифрована, и вложить этот лист бумаги в одну из книг в Королевской библиотеке, в Стокгольме. Книга эта должна находиться поблизости от того места, где хранится Кодекс Гигаса. Библиотечный шифр этой книги нужно было сообщить Руперту.

Руперт отправил сообщение. Он понимал, что это задание для лондонского ученого будет не из легких: отпроситься с работы, перелететь в другую страну, посетить Королевскую библиотеку и, наконец, сообщить Руперту о шифре книги.

Нужно было тянуть время для совершения этого плана. Прошло несколько дней. Вестей не было. Руперт заметил за собой слежку. Он понял, что Царев не оставит его в покое, пока не узнает о выполненном заказе. Руперт почувствовал, полагаясь на отсутствие ответа от Уэбба (это означало выполнение его поручения), что настало время для встречи с Царевым. Он подошел к одному из своих соглядатай и сообщил ему, что хотел бы встретиться с его боссом.

Двое крепких парней тут же исполнили его просьбу, и отвезли Руперта в какой-то частный дом, который, по-видимому, был арендован для этого случая самим Царевым.

Руперту пришлось ждать в доме около четырех часов. Наконец, появился и Царев.

— Я только что прибыл самолетом, — сказал Царев, — надеюсь, что это того стоило. Вы выполнили мой заказ?

— Вы на счет дневника?

— Ну, разумеется. Мои ребята ничего не обнаружили. Вот у меня и появилась надежда, что может, они не там копают, — сказал Царев, внимательно посмотрев в глаза Руперта. Тот молчал. — Я вижу, что у вас что-то есть. Я готов любые деньги выложить даже за несколько строчек из этого дневника. Миллион вас устроит.

— Сколько?! — спросил Руперт, выказывая сильное удивление. «Видать, он и впрямь сумасшедший коллекционер, — подумал Руперт. — А может, я ошибаюсь, и зря все это затеял. Он просто псих».

— Вы что, действительно, готовы выложить такую сумму за пару строчек неизвестного содержания?

— Конечно, это может быть и пустышка, — ответил Царев. — В этом случае… каждая работа должна быть оплачена. Я дам вам десять тысяч, если там нет ничего, что могло бы меня заинтересовать.