Рогов остановился и сдал назад, чтобы развернуться. В данном случае было уже лучшим не убегать, так в тот момент думал Рог. В конце концов, никто не видел их ружей, динамита. Нужно быстро все спрятать, да, и быстрее ужраться вновь в усмерть, как будто были пьяными, и не могли промышлять, делайте экспертизу, берите анализы.
Густой лес возник сразу перед машиной, когда та отъехала на метров десять назад, где дорога была шире, для разворота. Протерев глаза, несколько раз открыв и закрыв их, Рогов убедился, что лес, внезапно возникший, никуда не делся.
— Ты это тоже видишь? — спросил Рогов у Степана.
— Пап, а что это? Тут же только что была дорога? — спросил тогда, ошарашенный увиденным, сын.
Это был один из немногих вопросов Степана, на которые отец не мог ничего ответить. Оставалось только ехать обратно. Побег не удался. Тогда Викентий Всеволодович Рогов еще и не подозревал, что побег-то, как раз удался, да такой, что еще не кому не было под силу, сквозь время, в прошлое.
Потом были выстрелы и разговор Павла с кем-то у магазина, Рог не встревал. Большой окончательно проснулся и только крутил у виска палец на сказки Рогова, нгвертя на ладони бутылку водки, предполагая, что та паленая и этот факт повлиял на психическое состояние друга. В Гомеле уже кое-где появлялся контрафакт, Владимир даже пытался узнать от куда и как, чтобы войти в дело.
Но время шло и через полтора-два часа деревня, та очень малая ее часть, ожила. Павел делился информацией, знакомил Рогова и его сына со всеми деревенскими, которые оказались в одной ситуации с ним. Потом узнали от Шишона, местного предводителя шпаны, что именно произошло в лагере студентов. Дальше началась еще большая фантастика, чем до этого читал Рогов, будучи весьма начитанным, опровергая стереотип об отбитых на голову боксерах.
Приплыли какие-то варяги. О варягах знал даже Большак, будучи в школе троечником, пусть и со светлыми мозгами, просто хулиганил и постоянно спорил с учителями. Ему сильнее всего хотелось на них посмотреть, но информация пришла поздно, и Рогов увидел в бинокль Большого только корму корабля, очень похожего на древнерусскую ладью, как ее рисуют в книгах и показывают в исторических фильмах. Степан вспомнил фильм, который его увлек больше других — «И на камнях растут деревья» про русича, который попадает к викингам. После фильма парень даже хотел оказаться там, в стране Одина и Тора и показать всем аборигенам, как нужно фехтовать. Двадцатилетний парень иногда еще витал в облаках.
Слова же щуплого умника Михаила, который был больше похож на Миху, или Мойшу и уже давно мог эмигрировать в страну обетованную, что-то перевернули внутри Рогова. Вдруг он понял, что это надолго, либо навсегда, и жить теперь они будут в дремучем средневековье. Осознал информацию Рогов? Нет, он, словно зверь, почуял, эти ощущения были очень развиты в мужчине. Викентий пытался заставить себя переживать за потерю жены, все-таки мать его сына, хранительница очага, прожили двадцать один год вместе, казалось, нужно сокрушаться и посыпать голову пеплом, но не получалось. От этого, Рогов чувствовал себя плохим человеком, еще большим предателем, чем когда спал с любовницей и другими попутчицами по жизни.
Уже давно он воспринимал жену, как необходимый атрибут, но не женщину. Потерял он дом, квартиру, деньги? Все тлен, ничего он не потерял, так чувствовал он, так объяснили свои эмоции Владимир и Степан. У каждого была своя мотивация жить и не тужить, никто не собирался рвать на голове коротко постриженные волосы. А Большой, казалось, даже обрадовался перспективе развернуться по полной. Оказывается, что благодаря неуемной энергии и стальному характеру секретаря ОБКОМа Колосова, в Гомеле не так и легко было промышлять и наказывать непонятливых кооператоров. Тут же в этом мире ментов нет, а какие-то варяги есть, но, по крайней мере, с ними и по понятиям разобраться можно. Кто сильнее, тот и прав.
Когда происходило собрание по совместному проживанию и все местные слушали любопытного, по мнению Рогова, парня Игоря, бывший боксер не стал выпячиваться и стремится к непонятной власти. Брать на себя ответственность за детей, женщин, кормежку, быт, ссоры и дрязги, Рог не собирался. По крайней мере, не когда нерешенные проблемы лавиной ссыпались на головы тех, кто берет на себя ответственность. По мнению Рогова, Игоря, которого многие зовут Солдатом, подставили, он был проходной фигурой, чтобы хоть что-то улеглось. Приставили Павла к нему в соглядатаи, но Рогов, он был уверен, и Павел, Рыгор, Владимир, даже Заяц — один из близнецов, которых разделила неведомая сила — могли заменить Солдата, если ситуация выйдет из-под контроля.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Наш командир, Солдат, просил все оружие поставить под учет, как ты думаешь? — спросил Рог у Большого.
— Думаю, что обманывать нет смысла, пусть видит и знает, что у нас есть, это важно, но вот отдам когда буду уверен в его компетенции, ружье же будет моим, а я попробую деток с охоты накормить. Только зря все это, скоро нас найдут и выяснят, что произошло. Пусть не нас, но Колосова искать будут. А жаль, такой воли и интереса к жизни я не ощущал давно, — ответил Большой и пошел в дом, переписать, что и в каком количестве у него есть, а то кидал в багажник в гараже, не считая, да и уже не помнил, что хранится в подполье.
* * *
Дежурство Игорь взял себе перед рассветом. Оно было усиленным. Вместе с Игорем дежурили Павел, Рыгор, Рогов, Алексей, Алик, Костя и еще семь студентов. Всем оставшимся парням, которые спали в большой армейской палатке и еще пяти малых, было сказано взять с собой хоть какое оружие. Лопаты, топоры, ножи, казалось, парни спят на железе, так как переборщили с металлом вокруг себя, страшась повторения прошлой ночи. Шишон и его компания была не в счет, там, после разборок продолжалась локальная пьянка, с которой обещали деревенские мужики разобраться на следующий день. Однако, пятеро парней из деревенских хулиганов, все же отдежурили первую смену и спокойно легли рядом со студентами, так же подготовившись к возможным ночным приключениям. Раненые, которых осталось уже пять человек, остальные умерли, были перенесены в дом Клавдии Ильиничны — бабы Клавы. Часть девочек отправилась спать туда же, девушки пошли спать и в дом Зайца, звали которого Слава, часть в дом к Большому, остальные же в пустой дом, хозяева которого уехали на поминки в другую деревню.
Случился у парня и первый разлад со Светой, которая обвинила его в недостаточности внимания к ней и надумала еще несколько абсурдных претензий. Среди них и то, что и много общался Игорь с Лидой, что другие девочки перешептываются о Солдате, который, по мнению. Светы, дает повод для таких пересудов. Толи подразнить, а может и по другой причине, Света вечером много общалась со Степаном. Ревность затуманивала разум Игоря, и он, то и дело, отвлекался на веселое щебетание его женщины со статным, спортивным, одетым по последней базарной моде в костюм «Адидас», парня. Сквозь скрежет зубов и под хруст сжимаемых кулаков, Игорь понимал, что они хорошо смотрятся вдвоем. Солдат хотел даже пойти и выяснить отношения, добиться своего, как учил отец, что всегда нужно достичь цели и взять то, что необходимо, особенно женщину, но проблемы валились нескончаемым камнепадом, так что и оставалось сжать зубы и работать. Получалось, что Светы на дежурстве не было, Игорь только знал, что она ночует в доме у Рыгора и был тому рад, главное, чтобы не в доме Владимира, которого в рождающемся обществе стали звать «Большой».
Многие студенты, да и деревенские были почти уверены, что ночью всех их вернет неизвестная сила обратно в 1990 год и все будет, как прежде, хотя, и понимали, что как прежде, после пережитого, уже не получится. Так что ждали тумана и со страхом и с ужасом, но и с надеждой.
Было решено, что, как только станет холодать, как главный маркер начала невозможного, будет объявлен подъем. Десять девчонок, которые остались при дежуривших, должны будут разбудить парней и быстро оббежать дома, чтобы и там поднять народ.