– Торговые корабли, миледи, заходят в Бристольский пролив, оттуда поднимаются по реке Северн. Они привозят товары со всего света.
– Это просто чудесно. Мой кругозор расширяется. Цивилизация явно не начинается и не кончается в Лондоне.
– Глостер – процветающий город. И наш Херефорд – тоже. Там есть почти все, что нам требуется.
– Я думала, замок де Боунов находится в Херефорде, и понятия не имела, что Гудрич в дюжине миль от города.
– Гудрич часто называют Херефордским замком. Посторонний человек может запутаться.
– Я не хочу быть посторонней! Почему замок называют Гудрич?
Глаза дворецкого блеснули.
– Долгие столетия приграничные валлийские бароны – маркграфы – имели больше власти, чем любые лорды Англии. Самыми могущественными семействами был Мортимеры, де Клэры и де Боуны. Им было позволено захватывать любые земли в Уэльсе. Граф владеет всем отсюда до Брекона. Власть означает богатство, миледи. А потому замок называется – Гудрич, по-старинному – богатый.
– Ясно. – «Значит, я действительно могу тратить деньги и не чувствовать себя виноватой». – Ты ведь валлиец, тебя не возмущают эти английские норманны-завоеватели?
– Какой толк от возмущения? Разумнее добровольно стать вассалом одного из самых могущественных и богатых баронов Англии, чем подвергнуться насилию, а потом все равно покориться.
Джори была ошеломлена.
– Это ужасно.
– Все это было решено давным-давно. Не мной и не нынешним де Боуном. Принц Эдуард Плантагенет еще до того, как стать королем, много лет пытался покорить Уэльс. Но беда в том, что Уэльс никогда до конца не покорялся. За Бреконом и горными цепями живут отчаянные люди, которые предпочитают драться, а не присоединяться к цивилизованным народам.
Двумя днями позже Джори в сопровождении Дэвида Бриджена занялась покупками. Они купили ковры, шкафы, мягкие скамьи с высокими спинками, канделябры с квадратными свечами и дюжину подушек, но самым большим приобретением оказалась черная мраморная ванна, вырезанная в форме лебедя с золотым клювом и глазами из желтого янтаря. Лебедь был на гербе де Боунов, а потому Джори не могла устоять.
Все покупки были доставлены в замок на запряженных быками повозках. Джори сразу приказала нагреть воды и, отдыхая, долго лежала в своей экзотической ванне, решив установить ее непременно у себя в спальне.
Еще до конца недели Джори навестила Джоанну, и они вдвоем отправились в набег на торговые лавки Глостера. Джори купила дюжину фламандских гобеленов, чтобы спрятать под ними каменные стены Гудрича, а также тяжелые нарядные портьеры для пологов не только для собственной спальни, но и для всех кроватей в замке, включая те, что стояли в гостевой башне. Джоанна купила обстановку для детской будущего наследника, но воздержалась от приобретения колыбели, так как в замке де Клэров их уже было с полдюжины. Джори купила для ребенка деревянную лошадку с серебряными колокольчиками в гриве.
– Она так похожа на ту белую кобылу, которую подарил тебе Уорик, – заметила Джоанна, поигрывая колокольчиками.
– Неужели? Я и забыла. – Но Джори, конечно, солгала.
В следующем месяце Джори и Джоанна посетили свадьбу Роджера Мортимера в замке Уигмор.
– Он просто невозможно молод, – прошептала Джори графине Глостер, пока они сидели в церкви.
– Ха-ха, подожди, ты еще не видела его малютки-невесты. Дядя Мортимера – владетель Чирка – имеет на своего племянника большие виды. Маленькая Джоанна де Гленвилл – наследница, которая принесет Мортимеру в приданое город и замок Ладлоу.
На свадьбе присутствовали многие знатные господа, владеющие замками у границ Уэльса. Джори познакомилась с родителями двух фрейлин Джоанны – Элеоноры де Лейберн и Мод Клиффорд, которые жили соответственно в Тьюксбери и Клиффорде. На свадьбе было больше женщин, чем мужчин. Многие баронессы и графини проводили зиму в одиночестве в своих замках, потому что их мужья сражались в Уэльсе, и все они приняли приглашение Джори посетить ее в Гудриче.
Джори охотно их развлекала, наслаждаясь ролью хозяйки замка. Она обнаружила, что многие работающие в замке валлийцы очень музыкальны. Они замечательно пели, и Джори поощряла игру на валлийской арфе для своих гостей.
Она держалась все увереннее, научилась отбивать атаки похотливых гостей мужского пола, которые находили ее неотразимой. Стала законодательницей мод в этих местах, где ее платья и драгоценности не имели себе равных. Круг ее интересов неизмеримо расширился, она многому научилась, умела теперь говорить почти на любые темы, стала понимать гэльский язык.
В апреле пришла весна, но де Боуны все не возвращались из Уэльса. Ребенок Джоанны должен был родиться в мае, и Джори опасалась, что Гилберт де Клэр пропустит важное событие.
Минула половина мая. Джори собирала вещи, чтобы отправиться в Глостер, как вдруг услышала страшный грохот и стук. Она бросилась к окну и, лишь увидев чистое небо, поняла, что это грохочут копыта всадников.
Джори поднялась на крепостную стену, и ее сердце едва не выскочило из груди от радости, когда она увидела трепещущие на ветру штандарты и блестящие в солнечном свете нагрудники воинов, разглядела шевроны отряда Гилберта де Клэра. Потом появился герб с лебедем, и Джори поняла, что граф Херефорд вернулся домой.
– Хэмфри… Хэмфри… – У Джори перехватило дыхание, пока она отчаянно искала среди всадников своего мужа. Наконец она его увидела, от радости и облегчения у нее подкосились ноги. – Господь всемогущий… С ним все в порядке. – Она на мгновение остановилась, чтобы взять себя в руки, потом спустилась во двор.
Джори спокойно ждала под надвратными башнями-близнецами. Первым ее заметил Джон де Боун и сразу приблизился.
– Ты сама воплощенная красота. У меня на сердце теплеет от того, что дома нас встречает наша собственная леди.
– Милорд граф, я благодарю Бога за то, что вы благополучно вернулись домой.
Джон моргнул.
– Бог тут ни при чем.
Внезапно ее подхватила и закружила какая-то сила, и Джори с удивлением поняла, что ее целует Генри. Хэмфри протестующе закричал, и его брат поставил Джори на землю перед мужем. Ее рука скользнула в ладонь Хэмфри, и пара отошла в сторону, чтобы поздороваться без свидетелей. Джори улыбнулась мужу и пробормотала:
– Я же говорила тебе, что ты уцелеешь.
Хэмфри стиснул ее руку и смотрел на жену с благодарностью.
– Ты мой талисман, Марджори, мой оберег и моя удача.
– Нет, это твое мужество помогло тебе в бою.
К ним подъехал Гилберт де Клэр.
– Я не буду спешиваться, леди Марджори. Слишком тороплюсь домой. Моя жена здорова?