Читать интересную книгу Игра на выживание - Патриция Хайсмит

— Ваше здоровье, джентльмены, — довольно официально провозгласила она, и Теодор понял, что она была пьяна, как обычно, или даже в большей степени, чем обычно.

Три или четыре служанки деловито сновали среди шумных гостей, собирая бокалы, принося из кухни все новые подносы с горячими канапе, хотя длинный стол у стены и так уже буквально ломился от множества больших блюд с тарталетками, наполненными самыми разнообразными салатами, и гор всевозможных закусок и маленьких бутербродиков.

— Вот видите, вам совсем необязательно здесь с кем-либо знакомиться, — чуть слышно промурлыкала Элисса. — Но хозяин этого дома, Джонни Дулитл, сидит вон там. Это на всякий случай, если вы не признаете его. — С этими словами она указала на невысокую и энергично жестикулирующую гориллу, перегнувшуюся через спинку кресла и что-то увлеченно доказывающую кому-то из гостей.

Элисса же начала занудно рассказывать какую-то жутко скучную и неинтересную историю, и пару раз у Теодора возникало желание бросить все и уйти. Он никого здесь не знал, а если даже и знал, то узнать все равно не мог, и к тому же Элисса, похоже, собиралась надоедать ему своим занудством весь остаток вечера. Ее голос неотступно следовал за ним, звуча на редкость простодушно и вкрадчиво, а улыбающаяся кошачья мордочка делала все это действо ещё более абсурдным.

— Рамон не говорит по-английски, — между прочим вставил Теодор, объясняя отсутствие Рамона, который минутой раньше отошел от них, направляясь на открытую веранду.

Затем Теодор, прогуливаясь под руку с Элиссой, обнаружил, что они идут к бассейну.

— Бассейн с подогревом, — заметила Элисса. — Здорово, не правда ли?

К ним подошел улыбающийся официант в белом смокинге, державший в руках большой поднос, уставленный бокалами с шампанским. Элисса поставила на него их почти пустые бокалы и взяла два полных.

— Элисса, я должен спросить у тебя одну вещь. Весь последний месяц — с тех самых пор, как умерла Лелия — кто-то названивает мне домой и молчит в трубку. Если это ты, то я, разумеется не имею ничего против, но… сбивчиво выпалил он. Ему казалось, что он видит себя со стороны, слушает собственный голос, внезапно показавшийся как будто бы чужим, и внимательно наблюдает за тем, как Элисса недоуменно качает головой. У неё был такой вид, как будто она действительно впервые слышит об этом. Она сняла свою кошачью маску, сказав, что не может в ней больше париться, и её узкое, красивое личико было теперь обращено к Теодору, и с него не сходило выражение напряженного внимания.

— Нет, Теодор, я тут не при чем. Тот полицейский, что заходил ко мне, тоже спрашивал об этом. А ещё он взял образец шрифта моей пишущей машинки. Нет, Теодор, пойми меня правильно, я вовсе не в претензии. Дело очень серьезное. Ведь эта женщина была очень дорога тебе, не так ли?

— Я любил её, — с чувством сказал Теодор и поежился. На улице было довольно прохладно. А выпивка заставила его разнервничаться ещё больше. Со стороны бассейна послышались громкие всплески. Девицы в брючках ныряли в воду прямо в масках.

— Они из американского шоу, — объяснила Элисса.

Теперь вокруг бассейна начинала постепенно собираться толпа. Люди выходили из дома, чтобы понаблюдать за действом, разворачивающимся в воде. Из дома выкатили ксилофон. Была включена также дополнительная подсветка, отчего бассейн стал казаться ещё глубже, но вода в нем осталась по-прежнему голубой и прозрачной. Теодор огляделся по сторонам, ища глазами Рамона. Гости на этой вечеринке двигались медленно и степенно, здесь все было не так, как у Ольги. Судя по доносившимся до него обрывкам разговоров, он сделал вывод, что почти все они были американцами. Устроенная с размахом вечеринка была лишена задора и подлинного веселья, и осознав это, Теодор почувствовал себя ещё более неуютно. Поглядев на небо, он заметил, что взошла полная луна.

— Так ты считаешь, что он невиновен?

— Что, извини?

— Рамон. Ты уверен в его невиновности? — как бы между прочим спросила она.

— Нет, я не думаю, что он виновен.

— Что ж, мне просто кажется, что в любой ситуации, подобной этой, должен быть хоть кто-нибудь, кто что-нибудь знает или хотя бы догадывается. Теодор, и только не надо мне говорить, что это секрет, и что в полиции тебе велели никому ничего не рассказывать.

— Нет. Я говорю тебе чистую правду. Никто… — Раздался громкий всплеск, вызванный тем, что в бассейн прыгнули разом три красавицы. — Никто ничего не знает. Ни Рамон, ни я, ни полицейские. Но они продолжают работать над раскрытием этого преступления. Короче, делают все возможное.

— Да уж, — задумчиво и как-то отрешенно проговорила Элисса. — В конце концов, они обязательно докопаются, что к чему. Можешь не сомневаться.

— Да, — без особой уверенности согласился Теодор.

— Пойдем присядем где-нибудь, — предложила Элисса, взяв его за руку. Она не упускала ни малейшей возможности прикоснуться к нему.

— Мне нужно найти Рамона. Извини, Элисса.

Он снова вернулся в гостиную, огляделся, а затем вышел на веранду. Собравшиеся здесь гости развлекались тем, что кидали воздушные шарики, стараясь подгадать так, чтобы они приземлились на струи фонтанов, бивших внизу. Теодор заметил Рамона, он стоял в углу и о чем-то увлеченно беседовал с неким господином в костюме багряного цвета. Теодор с минуту поколебался, не зная, уместно ли будет прервать разговор, но затем все же решил подойти.

— Извините, пожалуйста, — сказал Теодор, обращаясь к ним обоим. — Ну, Рамон, как дела?

— Лучше не бывает, — ответил Рамон. — Вот, с помощью этого господина стараюсь постигнуть все тонкости организации кофейной промышленности.

Господин в багровом костюме дьявола, слегка поклонился и сказал:

— Сегодня можно обойтись без официальных представлений и рекомендаций. Мы просто болтаем. — Он добродушно рассмеялся. — А ваш друг настроен весьма серьезно. — Он снова обратился к Рамону. — Что ж, Пабло, счастливо оставаться. А мне пора возвращаться к моей жене — которая, честно говоря, и не жена мне вовсе. — Он приветственно взмахнул рукой, слегка касаясь ею одного из своих красных рогов, и отошел — грациозный искуситель с уже намечающимся пивным животиком, но по-юношески стройными ногами.

— Это он переиначил одну из наших шуток, — пояснил Рамон. — Сказал, что сегодня у него сразу несколько жен. Сегодня дьявол являются на землю за душами грешников.

— На мой взгляд, вы с ним неплохо поладили, — шутливо заметил Теодор.

— Да, amigo[26] ты совершенно прав! — весело отозвался Рамон.

— И единственное, что ему-когда либо приходилось жарить, так это кофе.

— И снова угадал! — Рамон положил Теодору руку на плечо и прижался своей клоунской маской к его щеке, изображая поцелуй.

Затем они зачарованно смотрели на то, как легкий воздушный шарик, угодивший-таки в фонтан, подпрыгивал и кувыркался на вершине играющих струй, пока, наконец, не слетел, что вызвало в толпе наблюдающих за этим зрелищем смех и возгласы досады.

— Ну как, тебе здесь весело? — спросил Теодор.

— Нет, — ответил Рамон, хотя в его голосе и не слышалось недовольства.

Пройдя через гостиную, они вышли из дома на подъездную дорогу. Теодор заметил Элиссу, которая бродила по траве возле бассейна, и почти в тот же миг она увидела его. Теодор подошел к ней и сказал, что они с Рамоном уезжают.

— Но ведь праздник только-только начался! Джонни скоро собирается подавать завтрак!

Теодор же сказал, что им необходимо вернуться домой. И тогда Элисса настояла на том, чтобы они поехали на её машине. Она сначала проводит их, а потом вернется обратно на вечеринку. Отговорить её от этой затеи было невозможно. Двое слуг были немедленно отправлены в разные концы дома на поиски её шофера.

В машине Элисса некоторое время говорила с Рамоном по-испански — надо сказать, что язык она знала довольно прилично — задавая ему до безобразия корректные вопросы. Она была само воплощение вежливости, и Теодор подумал о том, что именно это и мешает ей завести роман хоть с кем-нибудь. Никто не ожидал, что она вдруг может снизойти до такой прозы жизни. Теодор слушал её, время от времени согласно кивая, иногда что-то отвечая. Он был словно в тумане. Она спросила, не собирается ли он в скором времени в Куэрнаваку добавив при этом, что когда она сама бывает там, то всегда останавливается в одном и том же номере отеля «Марик-Пласа» — и Теодор вспомнил об одной тихой улочке в Куэрнаваке, по которой он любил прогуляться пешком. В памяти всплывали лица мальчишек-индейцев, суровые, смуглые лица черноволосых бородачей, управляющих грузовиками, развозящими пиво, лица стариков под широкими полями сомбреро, и он радовался тому, что эти люди составляют большинство даже в Куэрнаваке.

— Что ж, ну вот мы приехали, — сказал Теодор, когда машина остановилась перед его домом.