Читать интересную книгу Наказание для продюсера (СИ) - Леманн Анна

— Нет, — сразу же отвечает он, но я ни капли ему не верю, потому что знаю: убьют!

Хоть дедушка лично со мной такое не обсуждал, но я парочку раз слышала его разговоры по телефону. И если за нами гонятся бандиты, то нас точно убьют. В живых нас не оставят.

— Врете! — заявляю ему и, открыв клатч, пытаюсь найти там телефон и позвонить маме, папе, дедушке, бабушке, Киру, Еве, братьям и сказать, как сильно я их люблю.

— Не волнуйся, — произносит продюсер, берет меня за руку и продолжает, глядя в мои глаза. — Они нас не догонят.

— Уверены? Я лично не очень. Это они вас тогда избили?

— Они, — признается, отводя глаза.

Ну не идиот, вы скажите? Его избили и не один раз, а он сегодня с собой взял только водителя! Да я бы на его месте с три армии телохранителей таскала.

Но что есть, то есть. Будет выживать с имеющимися ресурсами.

— Этого не должно повториться, — испуганно шепчу, во все глаза глядя на Златогорского, после чего резко вырываю свои руки и также резко придвинувшись к водительскому сидению, жалобно прошу: — Быстрее! Прошу! Они убьют нас! Я хочу жить! Понимаешь? Если они меня убьют, то загубят великий талант! Не дай им совершить ошибку.

— Я и так еду с максимальной скоростью, — отвечает водитель, нервно поглядывая то на дорогу, то в зеркала.

— Гони еще быстрее! — кричу ему чуть ли не на ухо.

— Ты разбиться хочешь? Да? Я нет! — кричит он в ответ.

— Лучше погибнуть в аварии, чем от пыток. Ты едешь недостаточно быстро! — продолжаю вопить, перекрывая свой страх злостью на водителя.

И пусть я знаю, что он делает все возможное, и мы правда едем на большой скорости, но мне нужно сделать хоть что-то.

— Я еду на всей скорости, что допускает машина, — отвечает водитель срывающимся голосом. — Но этого недостаточно. Их машины мощнее.

Ну, спасибо! Ну, успокоил! Хрен ему, а не знакомство с Ташей!

— Ксюша, все будет в порядке! — подает голос продюсер и кладет руку мне на плечо. — У нас все получится.

— Владислав! — испуганно кричит водитель. — Два джипа впереди нас. Они берут нас в кольцо.

— Черт! Уйти сможешь? — спрашивает продюсер и, вертя головой, ищет все джипы, которых уже пять.

— Попробую, — отвечает водитель и на очередном переулке, резко выруливает в него. Едет по первой попавшейся дорожке, чуть не сбив какое-то животное. Наш спаситель-водитель гонит, не видя дороги и по закону подлости, мы оказываемся в тупике, а позади нас джипы.

— С?ка! — матерится водитель и со всей дури бьет по рулю. — С?ка! — снова удар.

— Бл?ть! — присоединяется к нему Златогорский. — Ксюша! — произносит мое имя, виновато посмотрев на меня.

— Мне не страшно! — восклицаю я, полная решимости сражаться до конца. — Я им еще покажу! Они не знаю еще, с кем связались!

Быстро нахожу в клатче телефон и набираю первый попавшийся номер — «Дедулька-конфетулька». Сразу же закидываю телефон в клатч и прикрепляю сумочку так, чтобы она ни в коем случае не слетела. Не успеваю и выдохнуть, как дверь с моей стороны открывается и в шею вонзается игла…

Глава 46

Ксюша

Медленно, очень медленно моё сознание начало возвращаться. Я уже что-то слышала, могла немного шевелиться и чувствовать боль. Боль в мышцах, голове и глазах. Пошевелив руками за спиной, поняла, что они связаны, как и ноги.

Мне потребовалось около минуты, чтобы понять, что происходит, и почему я себя так чувствую. Последними моими воспоминаниями было как меня, взяв подмышки, вытаскивают из машины, а где-то вдалеке кричит Златогорский. Но эти воспоминания такие мутные, что мне кажется — они не реальны и являются всего лишь плодом моего воображения. Но я точно помню, как мы пытались уйти от преследования, как заехали в ловушку, как набрала дедушку и как что-то острое вонзилась мне в шею.

Нам не удалось скрыться. Нас поймали.

Но я жива, а это уже плюс.

Открыв глаза, оглядываю помещение, в котором нахожусь и то, что меня окружает. Темная чем-то похожая на гараж комната очень слабо освещена. Основной свет был там, где возле привязанного к стулу Владислава стояла парочка мужчин. Один из них лупил Златогорского. Рядом со мной, болезненно кряхтя, лежало еще одно связанное избитое тело. Наш водитель.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты как? — шепчу ему.

— Получше Владислава, — тихо отвечает он и морщится, глядя на издевательства над его шефом. — Я сопротивлялся долго. Тебе повезло. Тебя сразу вырубили.

Тут как сказать — повезло… Повезло бы, если меня вообще тут не было.

Но повезет, если моя сумочка окажется при мне, и я таки успела позвонить деду, и он слышал, что происходит. Надеюсь на это.

Устремив взгляд на продюсера, которому явно было не сладко, я тяжело вздохнула, понимая, что ничем помочь не могу. Смотреть, как его бьют и издеваются над ним — больно, но так я буду уверена, что он еще жив.

— Я же говорил, что поймаю тебя, когда ты будешь один, — скрипит голос мужчины, что стоит напротив связанного Владислава. — А ты не верил, — мужчина цыкает и со всей силы бьет продюсера в живот, от чего тот начинает кашлять. — Будем подписывать?

Держитесь, Владислав! Я с вами! Терпите!

— Нет, — шипит Златогорский и плюет прямо ему в лицо.

Кровь? Господи! Кто-нибудь, помогите ему! Пожалуйста!

— Из-за тебя мы с Инной не можем полететь отдыхать, — удар в лицо. — Ты и так испортил нам отдых в прошлый раз, — кулак прилетает в правый бок продюсера. — Не мог посидеть дома со своей соплячкой?!

Нет! Нет! Нет! Прекратите, пожалуйста!

Я переоценила свои силы… на это невозможно смотреть.

— Пошел… — начинает продюсер, но его останавливает очередной удар мужчины.

— Не надо меня оскорблять! — шипит урод на Златогорского.

— Не надо оскорблять мою дочь! — рычит в ответ продюсер.

Его рык дает мне надежду, что все будет в порядке. Ведь сколько его бьют, а он держится. Сильный! Смелый! Выносливый!

— Подпиши все, что нужно, и я отстану от тебя и от соплячки. Поверь, я даже поговорю с Инной, и она оставит тебе твою любимую присоску.

— Нет! — кричит продюсер. — Идите вы, вместе с Инной и ее папашей… — продолжает он, но его бьют с ноги прямо в лицо.

— Хватит! — кричу я. — Прекратите! Хватит бить его! Ему же больно!

Крик вырывается сам с собой, но я не сожалею. Я не могу смотреть на это. Да, и Владислав… мне больно видеть, как того, кого я люблю, бьют. Каждый удар, что приходится на продюсера, я ощущаю на себе. Я должна сражаться и даже если погибну, то буду знать, что я сделала хоть что-то и не осталась в стороне.

«— Ксюшенька, друзьям нужно помогать, чтобы у них не случилось, — говорит дедушка и ласково улыбнувшись, берет меня, четырехлетнюю, на руки.

— Мама будет ругаться, — виновато произношу.

— Не будет, — отвечает дедуля. — Ты же за друга вступилась. Лучше пасть героем для одного человека, чем трусом для всех!»

Это воспоминание придает мне сил и… надежды.

"Лучше пасть героем для одного человека, чем трусом для всех!"

Глава 47

Ксюша

Думай, Ксюша! Думай, что делать! Они убьют и тебя, и Влада, и водителя. Думай, Ксюша! Думай! Может закричать? Но нас могут не услышать. Может, попробовать бежать и позвать помощь? Но вряд ли я со связанными ногами далеко смогу уйти. А, может, изобразить приступ эпилепсии? Выиграю пару секунд для Владислава, и он сможет хотя бы отдышаться? Нет! Нет! Нет! Это ситуацию не изменит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Отпусти ее, — рычит Златогорский, когда этот урод хватает меня под руку, чтобы поднять с пола и поставить на ноги. Всего на секунду задержал взгляд на моих ногах, которые теперь из-за рваного платья были оголены. — Не трогай ее!

— Иначе что? — беззаботно спрашивает продюсера мужчина, развернув меня к себе спиной, берет за талию и несет к Владиславу.