Читать интересную книгу Трижды до восхода солнца - Татьяна Полякова

— Где? — растерялась я. — То есть с чего ты взял?

— С того, что темно-синий «Опель» плетется за нами от самого клуба.

— Может, вовсе не за нами? — нахмурилась я, тут же вспомнив, как совсем недавно обратила внимание на интерес к своей особе. Правда, тогда подозрение вызвали «Жигули», да и я была не до конца уверена, что их обладатель болтался за мной.

— Сейчас проверим, — кивнул Берсеньев. Притормозил на светофоре, а когда загорелась стрелка, лихо перестроился в соседний ряд, вызвав возмущение водителя «Мерседеса», которого нагло подрезал, и рванул по прямой. Глядя в зеркало, я наблюдала, как «Опель» пытается повторить тот же маневр, но с куда меньшим успехом.

Берсеньев сбросил скорость, теперь мы двигались по проспекту. Через пару минут я вновь увидела «Опель», он держался на почтительном расстоянии, но все-таки следовал за нами. Берсеньев свернул и снова притормозил, мы достигли середины переулка, когда опять появилась та же машина.

— Настойчивый парень, — хмыкнул Сергей Львович. — Пожалуй, стоит с ним познакомиться.

Еще один поворот. Улица впереди была пустынной, Берсеньев разогнал машину и вдруг, резко сбросив скорость, юркнул в ближайшую подворотню. Она вела в небольшой двор, забитый машинами. Однако Берсеньев смог развернуться довольно быстро, я вынуждена была признать, что машину он водит мастерски. Мы вновь оказались в подворотне. А дальше было так: появился «Опель», его водитель, как видно, нас потерял и теперь спешил преодолеть расстояние до перекрестка. Берсеньев рванул ему наперерез, для этого ему пришлось взгромоздить свою машину на тротуар, в считаные секунды обогнать «Опель» и заблокировать проезд. Он выскочил из машины, через мгновение оказался возле «Опеля» и распахнул дверь. С некоторым опозданием я присоединилась к нему, решив поучаствовать в торжественной встрече. Если для меня вся эта чехарда была довольно неожиданной, то водитель «Опеля» и вовсе растерялся. Переводил взгляд с меня на Берсеньева с видом человека, который вины за собой не знает и потрясен чужой наглостью.

— Вы чего? — наконец-то смог произнести он.

— У меня встречный вопрос, — с крокодильей улыбкой сказал Берсеньев. — Развлекаешься от скуки или нас пасешь?

— Никого я не пасу, — обиделся мужчина, растерянность уступила место злости, на Берсеньева он смотрел с большой неприязнью, а я тем временем его разглядывала. Лет тридцать, скорее среднего роста, коренастый, физиономия вовсе не злодейская, даже приятная, а главное, мною ранее никогда не виденная.

— Значит, твоя тачка руля не слушает и сама едет, куда хочет. Ты бы ее приструнил, пока я нервничать не начал.

— Да пошел ты! — рявкнул парень и попытался закрыть дверь, но Берсеньев этому воспрепятствовал. Из проезжающих мимо машин на нас поглядывали с интересом, а я начала томиться.

Берсеньев въехал несчастному водиле кулаком в глаз и сказал:

— Видишь, я уже начал нервничать.

— Я сейчас милицию вызову! — завопил парень.

— А я не против. Главное, запомни, еще раз увижу тебя в досягаемой близости — и фингалом ты не отделаешься.

Берсеньев захлопнул дверь и направился к своей машине, я припустилась следом.

— Герой, — сказала с усмешкой. — Может, человек в самом деле ни при чем. А если он и правда вызовет милицию?

— Спорим, что нет, — усмехнулся Берсеньев, устраиваясь за рулем. Я только головой покачала.

Парень в «Опеле» терпеливо ждал, когда мы отъедем, на перекрестке мы свернули направо, а он налево.

— Расследование обещает быть впечатляющим, — сказала я.

— Ага. Жизнь заиграла новыми красками.

Вяло переругиваясь, мы добрались до моего дома. К некоторому моему удивлению и даже беспокойству, Берсеньев покинул машину вместе со мной. Заметив маету на моей физиономии, пояснил:

— Будет лучше, если я провожу тебя до квартиры.

— Кому будет лучше? — съязвила я.

— Мы ведь решили, что Агатку с тобой перепутали, — терпеливо принялся объяснять он. — Вдруг злодеи на этом не успокоятся?

Не дожидаясь моего ответа, он вошел в подъезд, мне осталось только за ним последовать. Сдвинув ногой коврик, лежавший у двери, и обнаружив под ним ключ, Берсеньев тяжко вздохнул, поднял ключ с пола и протянул мне.

— Может, на время оставишь свои милые привычки?

— Держать его здесь гораздо удобнее, чем таскать с собой, — оправдание в свете последних событий звучало не особенно убедительно. Берсеньеву оно толковым точно не показалось, он легонько постучал согнутым пальцем по моему лбу и с усмешкой произнес:

— Таскай его на шее, привязав ленточкой. Сойдет за оригинальное украшение.

Я открыла дверь, Берсеньев шагнул в квартиру первым, прогулялся не спеша, заглянув в комнату, кухню и ванную, туалет тоже не оставил без внимания.

— Порядок, — произнес весело. — Без нужды из квартиры не выходишь, дверь никому не открываешь. В общем, объявляю осадное положение. Завтра часов в пять позвоню, и начнем игру в сыщики.

— Значит, для тебя это игра? — не смогла я удержаться от замечания.

— Не стоит относиться к жизни чересчур серьезно, — ответил он и наконец-то удалился.

Утром я отправилась к Агатке в больницу, меня так и подмывало рассказать о внезапном появлении Берсеньева, а еще больше о его желании поучаствовать в расследовании. У сестрицы этот факт может вызвать волнение, а волноваться ей сейчас противопоказано. В общем, о Берсеньеве я промолчала и всячески избегала разговоров о Юдиной, Багрянском-старшем и ее школьном друге. Агатка, конечно, без вопросов обойтись не могла, я чесала ухо, отвечала невразумительно, чем, должно быть, здорово ее раздражала.

— Без меня никуда лезть не смей, — на всякий случай пригрозила она.

— Да я и раньше никуда не лезла, — ответила я с обидой.

Берсеньев не шел из головы. Конечно, святые чувства бывают свойственны даже мерзавцам, но соглашаться с его объяснениями я не спешила, заподозрив в коварных намерениях. Вот и жалела, что не могу посоветоваться с сестрой. В такие минуты хорошо понимаешь смысл пословицы «Один в поле не воин». Заниматься расследованием, которое может быть опасным, на пару с таким типом затея откровенно глупая, но ничего умнее в голову не приходило. «Поживем — увидим», — мысленно утешила я себя, имея в виду наш шаткий союз. От того, что Берсеньев рядом, может быть существенная польза, в конце концов, выяснится, зачем ему расследование понадобилось.

Под диктовку сестрицы я написала список неотложных дел (к расследованию они отношения не имели) и, воодушевленная напутствием «теперь это твоя забота», покинув палату, прямиком направилась в контору.

Немногочисленные сотрудники смотрели на меня как на главу семейного предприятия, что вызвало легкое замешательство и даже трепет от непосильного бремени на моих плечах. Робкие возражения на сей счет во внимание не были приняты. Я вновь вспомнила о родном участке, с любовью и нежностью, и с тяжким вздохом включилась в процесс.

Ближе к пяти я пребывала в отчаянии, дел не становилось меньше, они имели свойство множиться и разрастаться, и конца этому не предвиделось. Звонок Берсеньева вызвал легкий шок, время в трудах праведных пролетело незаметно, впервые за долгие годы я пожалела, что в сутках всего двадцать четыре часа.

— Чем занимаешься? — весело спросил он.

— Пытаюсь понять, чем очень важные дела отличаются от тех, что подождут. Сестрица велела выстраивать приоритеты. Наверное, самое главное в жизни я, как всегда, пропустила.

— Не беда, — отмахнулся Сергей Львович. — Если что-то нельзя сделать завтра — значит, делать это и вовсе ни к чему. — Поразмышляв немного, я смогла усмотреть в его замечании признак гениальности. — Ну что, полегчало? — проявил он интерес, выждав минуту.

— Значительно, — ответила я.

— Видишь, как все просто. Заеду через полчаса.

На моем столе возникла очередная кипа бумаг, а я, широко улыбнувшись, сказала обретавшейся по соседству сотруднице:

— Нельзя объять необъятное. — И припустилась в приемную. Схватила пальто и намылилась к выходу, стараясь не обращать внимания на гневные вопли Агаткиной секретарши. — Не вноси в ряды паники, — посоветовала я ей на прощание. Потопталась немного у подъезда, бормоча под нос: — Завтра будет лучше, чем вчера. — И тут заметила машину Берсеньева.

Лихо развернувшись, она остановилась в трех шагах от меня, а я полезла в салон, успев за несколько минут ожидания продрогнуть до костей.

— Трудовые подвиги тебе не даются, — взглянув на меня, хмыкнул Сергей Львович.

— Я стараюсь, — ответила я с обидой. — Но будущее видится туманно.

— Уверен, твоя старательность будет оценена по достоинству. И моя тоже. У подруги Юдиной салон красоты на улице Левитана. Предлагаю туда наведаться.