Крупный жизнерадостный англичанин бурно приветствовал Гарриса, в то время как его маленькие голубые глазки ощупывали Анну с ног до головы.
– Гаррис, старина! Я тебя не видел со времен Монте-Карло… Ха-ха! Ты тогда был одним из немногих, кто ушел с яхты Петракиса своим ходом! Так, значит, ты теперь занялся фильмами? Ну что ж… – его взгляд переместился на Уэбба и принцессу, которая, как бы увлекшись беседой, положила маленькую, унизанную кольцами руку на рукав Уэбба. Усмехнувшись, он продолжал: – По-моему, в данный момент налаживается нежная сердечная связь между нашими странами. Тебе не кажется? Сам-то я лейборист и либерал… Ха!.. Так что я не против. Но боюсь, что у мамочки этой юной леди будет небольшой королевский припадок. Правда, скорее всего, постфактум. Насколько я знаю, малышка Мари-Виктория привыкла добиваться того, чего хочет.
Анне он очень не понравился. А когда Гаррис представил их друг другу, она вспомнила его имя. Этот отставной фельдмаршал являлся одним из английских коллег ее отца. По крайней мере, так говорили, хотя в это и трудно было поверить. Он был слишком громогласен и вульгарен – резкая противоположность отцу, который бы никогда не появился на подобном приеме… Типичный солдафон! Анна едва сдерживала истерический смех. Она чувствовала себя совершенно выбитой из колеи.
А потом Уэбб, небрежно окинув взглядом комнату, увидел их. Это было так неожиданно, что Анна не успела отвести глаза. Пространство между ними внезапно исчезло, и немного сузившиеся глаза впились в ее лицо.
И… он не узнал ее! Лишь пристальный взгляд оценивающе прошелся по ее стройной фигуре в огненно-алом платье. Кровь предательски прилила к лицу Анны, и она вызывающе посмотрела на Уэбба. В золотистых глазах вспыхнула искра узнавания, но он тотчас загасил ее, спрятавшись за привычной актерской маской. Легкий приветственный кивок привел Анну в бешенство.
Теперь его внимание вновь было полностью поглощено принцессой, и он оставался с ней до тех пор, пока Клаудии не надоело улыбаться перед камерами и обмениваться подслащенными колкостями с бывшим мужем. После того как Гаррис представил Анну Клаудии, ей казалось, что в переполненном номере не было человека, с которым бы ее не познакомили. Мгновенно оценив потенциальную соперницу, Клаудия была очень мила. Бедняжка! Анне трудно было испытывать симпатию, но она ей искренне сочувствовала. Интересно, что произошло с Таней, мимоходом подумала она, наблюдая, как Уэбб легонько целует принцессу в ухо и уже менее легонько – в губы.
Вооружившись презрением, Анна нашла в себе силы спокойно протянуть руку, когда их еще раз знакомили друг с другом. По иронии судьбы, эту миссию взяла на себя Кэрол, разыграв целое представление.
– Уэбб, ты, конечно, помнишь Анну? Помнишь, как мило было с ее стороны согласиться помочь мне в нашем маленьком пари?
– Здравствуй, Уэбб, – ее голос не дрожал, в нем вообще отсутствовало какое бы то ни было выражение. Но Анна ничего не могла поделать с руками – пальцы были холодны как лед. Пытаясь отвлечь от этого его внимание, она быстро заговорила:
– Где же Виолетта? Она так хотела познакомиться с тобой. Ты обязательно должен с ней встретиться…
Господи, неужели это ее голос? Сейчас он дребезжал и скорее напоминал Виолеттин. Слава Богу, что вокруг них толпились люди, да и сама Анна уже умела сохранять равновесие, по крайней мере, внешне…
– Ты изменилась, Энни, – Уэбб резко прервал ее бессмысленную, сбивчивую речь. Где же Виолетта? Или хотя бы Крег…
А потом он взял ее за руки, и между ними пробежал электрический разряд, встряхнув их обоих.
Уэбб собирался всего лишь поцеловать ее в щеку, как он это делал со всеми остальными знакомыми женщинами, и покончить с прошлым. Она превратилась в одну из этих холодных, псевдоутонченных стерв, которые все выглядели и вели себя так, будто их лепили по одной мерке. Немного же времени у нее заняло обучение всем этим ничтожным уловкам! Для него уже было достаточным потрясением увидеть ее здесь, а потом вдобавок оказалось, что она – последнее «открытие» Гарриса Фелпса. Учитывая репутацию Гарриса, это могло означать только одно – она его любовница. А может быть, он делит ее с Ивом Плейделом? Хотя, черт побери, какое ему до этого дело? Но ощущение легкой дрожи ледяных пальцев вызвало в нем такой взрыв эмоций, что это просто пугало. Будь она проклята!
В конце концов он все же поцеловал ее – механически и нарочито. Поцеловал, потому что этого ждали все, кто толпился вокруг них. Вставной номер в программу вечера. Торжественное воссоединение его и Анны. И только Анна знала, с какой силой он сжал ее пальцы. Ему даже казалось, что он слышит треск.
Отвернувшись от Анны, Уэбб рассмеялся и непринужденно продолжил прерванную беседу:
– Да… Так где же все-таки Виолетта, с которой я обязательно должен встретиться? Надеюсь, что она, по крайней мере, хорошенькая!
Теперь уже смеялись все остальные. Они приняли предложенные условия игры. Морщинки в уголках глаз Уэбба создавали впечатление улыбки, но Анна видела, что его взгляд скорее напоминает холодное желтое стекло. Она еще долго украдкой потирала пальцы, разрываясь между ненавистью и желанием. Больше всего хотелось разрыдаться.
Глава 13
Просыпаться утром было невообразимо тяжело. Анна судорожно пыталась выбраться из сна, но свинцовая усталость тянула обратно. Виолетта. По непонятной причине Виолетта начала раздражать ее. Ну почему она никак не может оставить ее в покое?
– Анна! Анна, ты собираешься просыпаться или нет? Через два часа тебе надо быть на съемках в Суррее, а мне уже пора на работу. Меня разбудил твой будильник. Поэтому, когда я поняла, что ты до сих пор не встала…
Анна с трудом открыла глаза и увидела склоненное над ней озабоченное лицо. Голос Виолетты стал резче:
– Ты нормально себя чувствуешь? Я не слышала, когда ты пришла…
– Я прекрасно себя чувствую! Просто накануне приняла снотворное, вот и все. Наверное, не стоило этого делать после всего выпитого вчера, – заставив себя сесть, Анна почувствовала легкое головокружение, но необъяснимая злость на Виолетту быстро привела ее в чувство. – И ты никак не могла слышать, когда я вошла, потому что ко времени твоего прихода я уже давно лежала в постели. У меня страшно разболелась голова, и Гаррис рано отвез меня домой.
От Анны не укрылся внезапно вспыхнувший на щеках Виолетты румянец, но она быстро справилась со смущением и непокорно встряхнула взлохмаченными кудряшками.
– Да… Честно говоря, я пришла довольно поздно. Или рано, если тебе так больше нравится!
– Неужели? – Анна пыталась придать своему голосу полное безразличие. Заставив себя выбраться из кровати, она неосознанно пошевелила пальцами, которые саднили в тех местах, где в них впились кольца. Уэбб! Вновь нахлынули воспоминания вчерашнего вечера, пробудив забытые чувства. А ведь снотворное она принимала только затем, чтобы отгородиться от них.