на ходу.
После сражения при Померани, когда флот Протектората понёс тяжелейшие потери среди офицеров, погибших на кораблях во время удара по верфям комплекса «Бальт», большое количество выживших попало под программу перераспределения и было направлено на усиление сражающегося Второго флота.
Сюда же смог влезть и Манфред. Даже несмотря на то, что потерял во время начала войны руку и ногу, он отказался от регенеративной терапии и настоял на установке протезов вместо утраченных конечностей ради того, чтобы как можно скорее вернутся в строй. Сын семьи, что уже более трёх с половиной столетий успешно служила на флоте, он смог воспользоваться связями своих родственников для того, чтобы получить под своё командование корабль.
Возможно ли, подумал Форсетти, что совсем не случай свёл «Трансильванию» и «Цепеш» в одном дивизионе? Впрочем, это не так уж и важно. Уильям был рад сражаться плечом к плечу рядом с другом.
— Как у тебя дела на корабле? — спросил Форсетти, входя в собственную каюту.
— В целом, нормально. Есть небольшие недочеты после верфи, но мы устранили большую часть ещё во время перелёта с Валетрии сюда. Остались мелочи, так что думаю через пару дней «Цепеш» будет в полной боевой готовности.
Слегка прихрамывая на левую ногу, которую ему заменял протез, Манфред прошёл к дивану в гостиной, опираясь на свою трость.
Капитанские каюты на борту крейсеров типа «Монро» не отличалась роскошью. Спальня, небольшая совмещенная с рабочим кабинетом, гостиная и находящиеся в одном помещении душевая с туалетом. Вот и все предметы роскоши. Аскетизм сквозил в каждом предмете интерьера, но, на взгляд обоих офицеров, так было даже лучше. Это боевой корабль, а не прогулочная яхта и об этом не стоило забывать.
— Кстати, ты заметил, сколько сил здесь собрали? — спросил Манфред, массируя бедро в том месте, где к специальной манжете на ноге крепился протез. — Такое впечатление, что они решили стоять тут чуть ли не на смерть.
— Да, видел, — отозвался Форсетти, убирая разложенные на столе документы, пару планшетов и прочие следы своей ночной работы. — Одних РПП больше трёх сотен. И это не считая тех, что привезли снабженцы вместе с нами.
Суетливая деятельность не осталась незамеченной его другом.
— Плохо спишь по ночам?
— С чего ты взял?
— С того, что даже на моём столе нет такого беспорядка, — усмехнулся Ван’Кройтц. — А у меня, если ты забыл, нормальных конечностей меньше. Работаешь по ночам?
— Бывает, — согласился Форсетти. — У меня уже давно проблемы со сном. Хочешь выпить?
— Почему бы и нет, — немного подумав сказал Манфред. — Только немного. Как думаешь, скоро уже?
Уточнять суть вопроса он не стал. Всё было понятно и без лишних слов.
— Не знаю, Манфред. Они потратили почти три недели после Лаконии. Учитывая, что эти мерзавцы умудрились захватить нашу же инфраструктуру в системе Дария, то у них более чем достаточно времени для того, чтобы исправить полученные повреждения. Меня больше волнует то, сколько дополнительных сил они получат для штурма Бедергара. Вряд ли весь этот аншлаг останется незамеченным.
Собрав со стола всё лишнее, он рассовал это по ящикам и достал из закрепленного на переборке шкафчика пластиковую бутыль с чёрной этикеткой. Её и несколько таких же он приобрёл ещё на Померании. Ещё до того, как туда наведались верденцы.
Разливая тёмный ром по заполненным льдом бокалам, Форсетти задумался, уцелел ли тот магазинчик на побережье, в котором он тогда купил выпивку.
Скорее всего нет, решил он, убирая бутылку обратно. Часть не уничтоженных обломков верфи и кораблей упали в Океан Спокойствия, чем вызвали цунами и наводнение на побережье. Огромные приливные волны попросту смысли расположенные на берегу небольшие поселения, лишь добавив крови на руки верденцев.
— Спасибо, — поблагодарил его Манфред, взяв бокал пальцами левой руки.
Он ещё недостаточно хорошо контролировал протез, чтобы держать в пальцах нечто такое хрупкое, как стеклянный бокал.
— Да не за что, — Форсетти упал в соседнее кресло. — Одна из немногих радостей жизни.
— Алкоголизм?
— Возможность выпить с другом, — с улыбкой ответил Уильям. — Их в последнее время остаётся всё меньше и меньше.
— Что-то как-то депрессивно.
— А как иначе, Манф. — вздохнул Форсетти. — Мы убиваем друг друга, а я даже не понимаю, зачем мы это делаем. Войну даже официально не объявили, а продолжаем друг в друга стрелять. Почему? Зачем? Сам чёрт не разберёт.
— Уверен, наверху есть какой-то план, — предположил Манфред, сделав глоток. — Не может не быть.
— Да я в этом и не сомневаюсь. Просто... Мне было бы проще знать, за что именно мы воюем.
Ван’Кройтц посмотрел на товарища с каким-то странным, подозрительным выражением.
— Тебе Померании мало? Лично мне хватает и этого стимула.
— Месть? — грустно усмехнулся Форсетти и поднёс бокал к губам.
— А почему нет? Лично я был бы рад прикончить тех, кто ответственен за то, что они совершили на Померании. Столько людей погибло... Даже не военных. Просто гражданских. Работников верфи. А разрушения на планете? Тебе этого мало? Ублюдки прошли по самому краю «Марсианского Пакта». Я до сих пор не могу поверить в то, что они ударили по комплексу термоядерными боеголовками...
— Как будто мы поступили бы иначе, — Уильям расслабился, откинувшись в кресле. — Это военная цель. И не говори, что мы поступили бы по-другому. Чёрт, да мы так и сделали, когда эскадры Второго раздавили всю их инфраструктуру на Тарадане и Вашарисе. А сколько людей там погибло? Они ведь не ограничились военными целями, Манфред. Я видел рапорты об этих операциях. Они методично выбивали любой кусок металла, что висел у них в космосе. Уверен, что там погибло ни меньше людей, чем у нас.
— Ну и отлично, — мрачно произнёс Манфред. — Чем больше этих ублюдков мы прикончим сейчас, тем меньше останется тем, кто придёт после нас.
Форсетти посмотрел на своего друга, заметив каким жёстким стало выражение на его лице.
— А чем мы отличаемся от них, Манфред?
— Что?
Казалось, что этот вопрос удивил его.
— Что ты имеешь в виду?
— Если бы мы командовали верденцами, Манф. Если бы это ты должен был уничтожить эти верфи, разве поступил бы ты иначе?
Ван’Кройтц открыл было рот, чтобы ответить, но неожиданно остановился. Честность не дала ему сказать то, что так и просилось сорвался