Антип сдался (а что, собственно, ему оставалось?) и уже примирительно заметил:
- Ладно, церемонию награждения объявляю закрытой, пора к князю. Доченька, через пять минут я жду тебя у ворот.
- Хорошо, папочка, - смиренно взмахнула ресницами Селистена и обезоруживающе улыбнулась уходящему отцу.
Как только за Антипом закрылась дверь, та же чистая, абсолютно безгрешная улыбка обратилась в мою сторону.
- Ну что, мир?
- Перемирие.
- Договорились. Значит, пока ты остаешься, а дальше видно будет.
- Да, ем, сколько хочу, и сплю на кровати рядом с тобой.
- Хам!
- Зануда.
Все, главные вопросы были решены, и можно было перейти к приятным мелочам.
- Ну как тебе ошейник, угодила? - Зеленые глаза Селистены продолжали сиять хитрым огнем.
Я важно прошелся по трапезной и остановился у небольшого зеркала, висящего в углу. Оно было, конечно, не такое шикарное, как в комнате боярышни, но и его хватало, чтобы понять, как мне идет этот подарок.
Это только женщины могут проводить перед зеркалом по несколько часов, примеряя и рассматривая обновки. Мне было достаточно минуты, ведь Антип велел поторопиться, а я привык прислушиваться к мнению старших. Да, хорош! Я и так-то был красавец, а уж с таким ошейником стал вообще неотразим.
Но красота вообще-то здесь не главное. Важно то, что теперь перстень Сивила будет всегда со мной. Причем не за щекой, не в желудке, а в значительно более удобном месте. Когда стану человеком (ведь когда-то это произойдет), великий артефакт останется со мной. Молодец Селистена, а то я немного опасался, что она мне заветную вещичку не отдаст. Конечно, зачем собаке перстень? Могла и заиграть понравившуюся игрушку.
- Теперь перстень твоей матушки всегда будет с тобой. - Селистена подошла ко мне и погладила по голове. - Ты ее часто вспоминаешь?
Знаете, мне вдруг неожиданно стало очень стыдно. Ну да, я соврал. И вранье для меня было довольно привычным делом, но стыдно из-за него мне стало впервые. Все, больше не буду врать. Стоп, это я погорячился, в таком случае я просто вымру, как саблезубые тигры. Не буду врать без крайней необходимости. Вот это подходит, а степень необходимости я определю сам. Надо быстренько переменить тему, а то испорчу себе настроение на целый день.
- Давай не будем говорить о ней, ладно?
- Да, конечно. Извини. - И уже более бодрым голосом продолжила: - А вот шипы папочка сам попросил сделать. Теперь тебе ни один волк не страшен.
Я был рад, что разговор перетек в другое русло, и быстренько включился в новую тему:
- Это не от волков, это от нечисти.
- Не поняла, при чем тут нечисть?
- Шипы-то серебряные.
- Ну и что?
Я посмотрел на девушку как на больную. Конечно, я понимаю, что она выросла с батюшкой и няньками в боярском тереме и все, что расположено дальше крепостной стены, для нее как открытая книга, но не до такой же степени.
- Вся нечисть не переносит серебра. У нее на него жуткая аллергия, впрочем, так же как на чеснок и осиновые колья.
- Ты серьезно? Никогда не слышала. Теперь буду носить только серебряные украшения.
- Хочешь себе такой же ошейник заказать? - пошутил я.
- Нет, хочу себе серебряный маникюр сделать, - съязвила рыжая.
- Как у меня? - сладеньким голосом поинтересовался я.
- А ты-то тут при чем?
Настало время немного обидеться. Тоже мне женщина, при такой любви к собственной персоне, не обратить внимания на серебряный коготь своей собаки! Верх неприличия - до такой степени не интересоваться четвероногим другом. Я молча продемонстрировал свою правую лапу.
- Спиногрызов, между прочим, я этим победил.
- Класс! Это он на клею держится?
- Какой клей?! Это мой собственный коготь! Можно сказать, моя гордость.
Селистена с некоторой опаской потрогала коготь. Убедившись в правдивости моих слов, она даже посмотрела на меня с некоторым уважением. Я тут же напыжился и со знанием своей значимости продолжил:
- Коготь для борьбы с нечистью, а ошейник с серебряными шипами для защиты от нее.
Уважения во взгляде значительно прибавилось... Увы, сие чудное мгновение прервал зычный бас Антипа, донесшийся со двора:
- Селистена, пора!
- Ладно, пошли. Твой батюшка ждет.
Мне оставалось только вздохнуть и отправиться к двери.
- Постой, последний вопрос! - опомнилась боярышня.
Если бы он был последний, я был бы самой счастливой собакой на свете.
- А черный колдун в нашем городе это Гордобор? - пропустив шуточку мимо ушей, серьезным тоном спросила Селистена.
Хм, сообразительная девочка. Ладно, я же обещал не врать попусту.
- Да.
* * *
Боярский терем покидала целая процессия. Впереди шагал княжеский посланник, далее два стражника, в середине шествовал Антип, чуть сзади Селистена, и замыкали нашу компанию еще двое стражников. Я, как и подобает солидной воспитанной собаке, семенил слева от боярышни.
Как я и предполагал, уже весь город знал о ночном происшествии. Ничего удивительного - страна должна знать своих героев. Конечно же все смотрели на меня. Правда, выражения на лицах были неодинаковые. Можно было прочесть целую гамму чувств и эмоций - от суеверного страха до полнейшего восторга.
Я был, конечно, выше всего этого. Просто шел рядом с хозяйкой, сверкал серебряными шипами на новом ошейнике и только ради развлечения прислушивался к тому, что говорили обо мне в толпе.
А сколько красавиц было вокруг! Эх, вот бы мне такую славу и почет в человечьем обличье - я бы тут дал шороху. Ведь всем известно, что небольшой ореол славы, спрыснутый некоторой таинственностью, да еще с добавлением геройской патетики - лучшее блюдо для женских сердец. И уж этим блюдом я бы накормил всех желающих. Но вместо того чтобы щедро раздавать воздушные поцелуи и загадочные многообещающие улыбки, мне оставалось только, гордо выпятив грудь, важно шествовать за своей хозяйкой. Хорошо еще, что в собачьем обличье я мог смело рассматривать встречных красоток без боязни нарваться на ревнивого мужа или заботливого отца. Ну не станут же они ревновать к псу?
Не густо, скажете вы. Так что же делать? Приходится обходиться малым и мечтать о том, как я сброшу лохматую шкуру и пущусь во все тяжкие.
Чтобы хоть как-то скрасить дорогу, я решил немного позабавиться с Селистеной. Еще выходя из терема, я как бы невзначай прижался к ней. Кара не заставила меня долго ждать, и я получил увесистую затрещину. Ха-ха, нашла чем испугать, она только кулачок отбила, а подходящего подсвечника поблизости не оказалось
Конечно, ее возмущение нетрудно понять. Как можно, мужчина касается девичьего тела... Да как я посмел... Ах, ах, ах, какой я нехороший. Но ведь я только в мыслях мужчина, а так совсем наоборот. Тьфу, заговорился уже. Мужчина наоборот - это женщина, а от этой напасти боги меня уберегли. Вот "весело" было бы, если бы я сейчас был не Шариком, а какой-нибудь Шампусечкой и все местные кобели интересовались бы моей персоной. А вы знаете, как трудно уберечь свое честное имя от посягательств всяких там шустрых умников? Уж я-то знаю. Оказывается, я совсем неплохо устроился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});