Читать интересную книгу Мародер - Беркем Атоми

– Ну, все. Бисмилля р’рахман р’рахим…

Огнепроводный шнур угрожающе зашипел. Спрятав зажигалку, Ахмет перевалил вершину холмика и присел на ящик. Все напряженно молчали. По лесу далеко разносился стук дятла, а высоко-высоко над людьми, в самой кроне, шастали по сучьям белки, обламывая сухую хвою.

Взрыв тяжко накрыл окрестности базы, щедро посыпав сбитым с деревьев снегом.

…Бля, а ведь получилось! – усиленно сохраняя невозмутимость, ликовал Ахмет. Посреди огромного черного пятна, сквозь клубы неосевшей пыли, явно просматривался провал ствола. Между двумя горами появилась третья – облако дыма и пыли поднималось над объектом, едва заметно двигаясь, засевало песком и грязью нетронутую снежную целину. Фоменко, спецы и трое бойцов остановились на гребне холма, разглядывая эту впечатляющую картину, окрашенную розовым закатным золотом.

– Слышите? До сих пор камни падают. Ахмет, долго они еще будут? – как-то по-детски спросил Алик.

– А я почем знаю. Первый раз в жизни сжег такую прорву тротила. Анекдот помнишь – «Хозяин, я и сама охуела»?

– Ну, сапер, че сказать – справился. А я сомневался, если честно, – признался Фоменко. – Сумкинс! Ящики спецов – к дырке!

У края провала обнаружилось, что по одному стволу ходили две клети, а между ними смонтирована лестница.

– Да, логично все. Могли бы мы и догадаться… – отметил Максимыч. – При ином устройстве все это неремонтопригодно. Смотрите, как металл искорежен. Значит, клети оборвало и все ссыпалось вниз. Так, Олег. Давай зови своих, надо расчистить лестницу. И одного гражданского пусть доставят.

На расчистку лестницы много времени не понадобилось, вскоре из провала вылезли запорошенные пылью гоблины. Привели гражданского – при его виде болезненные приступы Ахметовой совести как ветром сдуло – копия соседа, только еще грязнее – засаленная одежда блестит даже в наступающих сумерках. Фоменко принялся за инструктаж:

– Короче, этот должен спуститься до конца. Жирик, идешь за ним, обеспечиваешь. Дистанция – сам смотри по обстановке. Дергаться он не будет, пацаны с ним поработали. Если че – повторишь, только быстро, понял? До самого низа не спускаешься, остаешься на лестнице. Внизу увидишь коридор. Этот должен пройти по коридору, сколько тебе будет видно. Остановится – подбодри. И запоминай все, понял? Особенно – что внизу, вернешься – спецам доложишь. Ступеньки пересчитаешь… Нет, отставить ступеньки, спецы говорят, до хуя их больно. Пролеты. Нештатную ситуацию обозначаешь выстрелом. Все дошло? Выполняй. Эй, Бетмен, Сумкинс, «Сусанина» бегом сюда!

Только что развязанного гражданского обвязали снова, для спуска – начало лестницы от развороченного взрывом устья отделяло метров семь-восемь. За гражданским последовал гоблин, и вскоре топот по металлическим ступеням затих в темноте провала. Ожидание малость скрасил костерок, разведенный в зданьице проходной. Перекусив, все немного осоловели, сказывались сутки, проведенные на ногах.

– Наконец-то хоть пожрали. Бля, от этого стола один дым, на хуя ты его сунул…

– Не в лес же тащ… О! Слышь? Олега! Уснул, что ли? Твой орет!

Вернувшийся гоблин доложил, что во время спуска ничего не произошло, внизу – куча металла вперемешку с бетоном, коридор – один. «Сусанин» в коридор заходил, но насколько углублялся – сказать трудно; сейчас сидит, пристегнут к лестнице, тащится – внизу теплее. Пролетов – около пятидесяти, точнее не получилось.

– Ахмет, мне надо решение принимать. Какие мысли? Ждем или сходим?

– Максимыч, а сколько у нас времени? Я так понимаю, наш бабах сверху хорошо было видно. Прилетят ведь посмотреть? Или им насрать – только к периметрам не подходи?

– Не знаю, честно скажу.

– Может, и на хуй эту спелеологию, а, Максимыч? Как я понимаю, у тебя задача – сходить, открыть, убедиться в возможности и целесообразности дальнейшей движухи. Правильно?

– Так. И что? Клонишь к тому, что вниз идти не надо?

– «Что». Выполнена работа, вот что. Внизу пусть следующие лазят. Хозяйки тут месяц ковырялись, так? Значит, вытаскали только всякие цинки-танталы. Жрачка им на хер не нужна, логично?

– О-о… Ахмет, что-то ты меня разочаровываешь. Ну, не обессудь. Я тебя тоже разочарую: то, что нужно для людей в городе, делаться будет. Любой ценой. – Максимыч мотнул подбородком в сторону снова прикорнувшего Фоменки. – Без обсуждений. И на этом закончим детство, «а может, не надо…». Давай ближе к делу. Идем, как срок пройдет, ну, помнишь, ты говорил: «Сапер вернется, доложит, потом спускается группа, и тут бабах», или все же можно сразу?

– Так горит у нас жопа или нет? Ты так и не сказал. Если даже горит, но несильно – я бы подождал. Вероятность, сам понимаешь, мала, но когда речь о твоей шкуре заходит… Ты мне дай расклад, если не очень секретно. Я и сориентируюсь.

Максимыч задумался на несколько секунд, глядя сквозь Ахмета; потормозил, вновь сфокусировался.

– Ну, коль скоро мне прямо никто не запрещал… Слушай, только не трещи потом. Подставишь.

– Можешь пропустить.

– Хорошо. В общем, никто у нас сейчас на хвосте не висит. Внаглую, имею в виду. Но информацией о резервах те, кому надо, владеют. Мы с руководством прикидывали – первые претенденты на этот кусок – 242-й учебный центр ВДВ, в Ишиме. Вторые – мы. 34-ю дивизию в расчет не берем – им не до этой тушеночной шахты сейчас. Еще из серьезных претендентов – Нижнетагильский 12-й отряд спецназа ВВ, конвойники из Златоуста и Миасса – но это уже так, в порядке перестраховки. У всех на пути хозяева, сами они, скорее всего, под контролем, да и подлетное время великовато. Но очень, – Максимыч слегка подчеркнул «очень» интонацией, – вероятно, что сейчас за нами наблюдает чья-нибудь разведгруппа.

– А как же арсенал? Этот, ГРАУ или РВСН, где-то здесь который? Его должно много народу охранять.

– РВСН. Их американцы чем-то новым выкосили. Наши ходили, смотрели – ничего не поняли. Следов боя нет, а трупов – полная шахта. С местными поговорили – те тоже ничего путного сказать не могут, только от страха трясутся. Что, думаешь, зря весь городок в Барабаш сбежал? Им показалось, что по ним бактериологическим чем-то сработали. Грех так говорить, но это наше счастье. Они эту точку не отдали бы.

– Эт точно… А ты что думаешь, чем их?

– Не знаю. Может, электроника какая-то… Не буду гадать. Но точно не бактерии – иначе вся округа сдохла бы давно. Погоди, еще отработают… Им тут население на хрен не нужно, задачи у них другие… Ладно, это уже лирические отступления. Уяснил картину?

– Да… Я так понимаю, что эту заначку надо расковыривать в самом срочном порядке. Иначе в один прекрасный день здесь сядет рота-другая с чем-нибудь сурьезным – и все. Нам останется только караваны дербанить. Ладно, понял я тебя.

– Ну и славно. Так идем или ждем?

– Да пошли. Чего там.

Идти донизу оказалось долго – больше получаса. И пыльно – теплый воздух тащил вверх массу едкой бетонной пыли, так что пришлось обвязываться на ковбойский манер. Внизу и впрямь оказалось теплее. Пыль в самом низу уже осела, позволяя дышать не через тряпочку. Ахмет, сбросив увесистую бухту шнуров, внимательно обследовал местность – вроде бы ничего. Махнул остальным: спускайтесь, мол.

– Какая сволочная штука лестница. Вроде вниз шли, а ноги как палкой били.

– Ахмет, слышь, а еще ведь подниматься.

Рослый гоблин, отстегивая «Сусанина», с насмешливой жалостью посмотрел на кряхтящих спецов:

– Злой ты человек, Альберт. Насмехаешься над старым больным человеком.

– Да какой он старый – оброс просто как дикарь. Его побрить-помыть, в комсомол сгодится.

– А я с таким удовольствием устал бы. Наверху, – не поддержал шутку Ахмет.

– А что, сапер, есть варианты?

– Да они всегда есть. – Ахмет повернулся к гоблину: – Запускай. По центру коридора и до конца.

Боец продублировал «Сусанину», добавив интонацией убедительности:

– Э, разведка! Идешь до упора, никуда не сворачиваешь. Точно по центру коридора, ясно? Все, бегом марш!

Пятнышко слабенького фонарика, выданного «Сусанину», растаяло в чернильной мгле коридора. Ахмет, повесив противогазную сумку на подходящую арматурину, напряженно замер в ожидании неизвестно чего: и чуется какая-то лажа, но объективно предпосылок как бы и нет. Хрен поймешь, как говорится. Минуты тянулись, и полчаса показались целым часом. Наконец, в коридоре показался красноватый прыгающий глаз садящегося фонарика.

– Ну че? Докуда дошел?

– Там это, стена такая железная, и кара, как на складах бывають. С воротыми. И по стенам двери. Тожа это, железныи.

– Дверь первая через сколько?

– Дык как сказать, скока. Не так штоб далеко, но и не сразу.

– «Дык как сказать»… У, еб, все мозги пропил… По стенам обеим двери или с одной?