делать ничего не будешь, а получишь, как все. Несправедливо!
— Знаешь, что я скажу тебе, дружочек, — начала я тихим задушевным голосом. — Жизнь вообще штука несправедливая. Если тебя что-то не устраивает, можешь отказаться от участия в деле. Думаю, что и без вас справимся. Заодно наш процент от прибыли увеличится. Только съехать вам придётся. Потому что ты своей унылой рожей нам всех посетителей распугаешь.
— Куда съехать? — растерялся парень.
— Да почём я знаю, — пожала плечами и жёстко добавила: — Если ты ещё не понял, то я здесь главная. Захотела бы, и пятьдесят процентов запросила. Да, земля и усадьба ваша. Но если бы не мои знания, идея и деньги, то максимум через пол-оборота переселились бы вы в глиняные пещеры помирать с голоду. Думай, хотя бы иногда. Голова у тебя не только чтобы в неё есть.
Семья сидела, словно пыльным мешком из-за угла прибитая. Никак не ожидали они от «доброй госпожи» такого разворота.
— Ты правильно говоришь, — первой осознала действительность Мурун. — Замысел и деньги дороже всего стоят. Я подпишу договор.
— Я тоже, — кивнул Ывносар. — За себя и дочерей.
— Подпишу, — эхом повторил младший сын фермера. Секунду помялся и добавил. — С условием, что если всё пойдёт хорошо, то я открою свою кофейню в Столице.
Все посмотрели на меня, ожидая реакции.
— Отлично. Я думала об этом. Хорошо, что ты сам пришёл к такому решению.
Теперь все головы повернулись к старшему наследнику разорённого хозяйства. Но тот, насупившись, отвернулся, всем своим видом демонстрируя протест. Вдруг его жена, маленькая, тихая женщина, встала и заявила:
— Отец, тётушка Мурун и ты, добрая госпожа. Если мой муж не хочет работать и кормить свою семью, я ухожу от него. Возьмёте ли вы меня в своё дело? Я не умею работать с землёй. Но умею плести циновки. Сегодня я сплела семь штук. Могла бы и больше, но руки, отвыкшие от такой работы, подвели меня, — и она повернула к нам свои ладошки, опухшие от порезов об острые края листьев камыша. — Как только руки заживут, я продолжу обустраивать кофейню, жарить и молоть кофе, взбивать молоко для ка-пу-чи-но.
Последнее непривычное слово она произнесла по слогам дрожащим от волнения голосом. Закончив речь, села, не глядя на мужа, в ожидании нашего решения.
Я молчала. Не хватало ещё в чужие семейные разборки вмешиваться. Очень хотелось встать и уйти — посмотреть на лапки Филиппа, навестить Аера, прочитать письмо Инка. Но положение, чёрт бы его брал, обязывало, и я сидела на своём чурбачке, поставленном на попа.
Выручил меня Синос, который уже несколько раз выступал из темноты, но, чувствуя накал страстей беседы под навесом, снова исчезал из круга света. Когда после неожиданного заявления наступила тягостная тишина, возчик воспользовался ею:
— Добрая госпожа, — позвал он меня, — поговорить бы.
Я с готовностью встала и пошла вслед за мужчиной к калитке.
— Слушаю. Что случилось?
— Так это… узнал я о повозках-то. Есть четыре вполне рабочие. Недавно один из наших диких помер. Вот и осталось наследство. Недорого отдадут. Можно монет за четыреста сторговаться за все. Это хорошая цена, госпожа. Правда, в ремонт ещё вложить монет сорок или пятьдесят придётся. Где-то обивку сидений подновить, где-то спицы поменять, на одной упряжь ветхая, — доложил, нетерпеливо оглядываясь на соседний двор, и поторопил с ответом. — Так что скажешь?
— Сам скажи. Я хотела тебе предложить выкупить эти повозки и организовать ватагу. Только не в Столице, а здесь. В пещерах глиняных полно вынужденных безработных обитает. Думаю, что ты мог бы там подобрать себе учеников. Обкатай их по Деревеньке и пусть бегают в Столицу. Клиенты уже и сейчас есть, а кофейня откроется — ещё больше будет.
— А деньги? Где я такие деньжищи возьму, чтобы выкупить и отремонтировать повозки? — потянулся к затылку возница. Увидел, что я смотрю на него с лёгкой усмешкой, и добавил: — Ну да. Есть у меня монет двести на чёрный день…
— Остальные добавлю, но с условием, что прибыль делим пополам. Если согласен, то завтра утром договор подпишем. А сейчас я пойду отдыхать. День трудный был.
Из закутка доносилось равномерное сопение, и я, чтобы не будить моих подопечных ярким светом, создала совсем маленький светлец — лишь бы лист увидеть, чтобы читать можно было. С трудом разорвала толстую нитку, запечатывающую послание, нетерпеливо развернула свиток. Пробежала глазами по строчкам и, не сдержав эмоций, рыкнула.
Я не понимала ни единого слова из написанного Инком! Как так может быть? Подписывая клятву о неразглашении, прочитала и смысл поняла. А сейчас просто бессмысленные каракули на листе. Что случилось с моими магическими навыками понимания написанного чужим языком?
— Что случилось? — из сумрака шёпотом спросил Аер, которого разбудила моя возня. — О, у тебя свиток! От Инка, да? Что пишет?
— Не знаю, не могу прочесть, — расстроенно ответила я.
— Тебя, наверное, как большинство девочек, грамоте не учили? Давай свиток, — привстал на постели и потянулся к письму подросток.
Ох ты! У них тут ещё и дискриминация по половому признаку имеется. Я бы поняла, когда на планете царил матриархат, но нет — женщины бесправны. Надеюсь, что в школе для демиургов Лавиньш мозги на место вставят.
— Читай, — протянула письмо Аеру и добавила яркости светлецу.
— «Драгоценная моя сестра Агаптария, счастлив приветствовать тебя из Столицы нашего досточтимого правителя. Благодарю милостивую мать Пресветлую за то, что ты жива и здорова. Боялся вновь потерять тебя и страдал от этого душевно очень», — с выражением продекламировал Аер.
— Великая Вселенная, что за ахинея? Там так написано? — переспросила я, вклинившись в паузу.
— Да, так написано. Чем тебе слог достойной переписки не нравится? Ах, да! Ты же не училась. Знаешь, в школе даже наука такая есть — «Стили переписки» называется. Обучают, как правильно написать обращение в государственные службы, как писать благодарности и жалобы, как достойно через переписку общаться с близкими людьми, описывая свои дела и состояние здоровья, — чуть пренебрежительно к моей необразованности объяснил чтец. — Я продолжу?
— Продолжай, — смиренно согласилась я.
— «Да продлит богиня годы жизни возчика Синоса, принесшего от тебя весточку и утешившего мои терзания. Буду с нетерпением ждать и верить, что ты скоро сможешь вернуться в мой дом, который пуст без