- Я знаю, что ты думаешь обо мне...
Эти слова заставили меня резко вскинуть голову, когда тревога мурашками пробежала у меня по хребту. Теперь выражение ее лица было серьезным, почти мрачным, от улыбки не осталось и следа. Внезапно я отчетливо осознала, что я в километрах от полиции и свидетелей. Что угодно может произойти.
- Это сумасшествие, – продолжила Миранда. – Мы едва знаем друг друга, и все же меня волнует, что ты обо мне думаешь. Есть кое-что, что тебе нужно обо мне знать... что-то, что я хотела бы прояснить.
Возможно, это была просто реакция на все напряжение последних минут. Возможно, это была просто глупость. Не могу сказать точно, когда в моей голове сломался фильтр нормальных ответов, который предохраняет от произнесения тупых неудачных замечаний в неподходящее время (вероятно, это случилось где-то во втором классе школы). Но, несомненно, это был тот самый неподходящий момент. Все, что я могу сказать в свое оправдание – я замерзла, была смущена и генетически склонна к иррационализму. Присутствие Миранды оказывало на меня гипнотический эффект, который я не могла объяснить, и это пугало сильнее всего того, что я когда-либо видела на «Их разыскивает Америка».
- Смотри, я рассказала своему лучшему другу полицейскому детективу все о тебе. И если что-нибудь случится со мной – что угодно – он будет искать рядом с домом. Ты понимаешь, о чем я?
Миранда выглядела пораженной. По-идиотски ободренная этим, я продолжила:
- Так что да, можно сказать, что я уже кое-что о тебе знаю. Можешь начать с рассказа о том, что случилось в штате Техас? Только самое основное. Если, конечно, нет еще чего-нибудь, о чем я должна знать. Сидишь на крэке? Уклоняешься от налогов? Чувствуешь странное влечение к большим животным с фермы? Можешь рассказать мне все.
Даже в темноте я могла видеть, что сильно разозлила ее. Но самое удивительное было в том, как Я была поражена ее реакцией. Ее подбородок взмыл вверх, глаза сузились – боже, она выглядела невероятно сексуально. Мое либидо похлопало меня по плечу, привлекая внимание к себе.
- Что? Я... смотри, я просто пытаюсь объясниться с тобой, – начала она, явно с трудом продолжая говорить спокойно. – Ты могла бы по крайней мере выслушать меня, прежде чем начать осуждать. Просто дай мне объясниться. Все не так, как кажется...
И тут, как это бывает со мной каждый раз во время конфронтации, мои защитные механизмы пошли вразнос и на поверхность всплыл гнев.
- Не так, как кажется? Она говорит: «Не так, как кажется»! Ну, это должно быть преуменьшение года. – Я всплеснула руками и потрясла головой. – Знаешь что? С меня хватит. Никаких больше игр в Нэнси Дрю. Я устала от тайн. Меня ничего не интересует. Я просто не хочу об этом слышать.
Миранда шагнула ко мне, грудь ее вздымалась в весьма отвлекающей манере, глаза сверкали.
- О, конечно! Ты не хочешь об этом слышать. Тебе это не интересно! И я не видела, как ты пряталась возле моего дома этим утром! – Миранда снова скрестила руки на груди и усмехнулась. – Нет... ты не шпионила за мной. Ты просто прогуливалась, верно? Потому что у тебя это прекрасно выходит.
Инстинкт – забавная штука. Находится в пустом лесу в мертвой ночной тишине, будучи пойманной на месте преступления той, которую подозреваю в убийстве – я бы спорила на деньги, что моей реакцией будет свалить оттуда как можно быстрее. Но поступила ли я так?
Сверчки. Пение птиц. Ветер. Шелест падающих листьев. Шум нагревательных элементов со стороны Сестер, едва различимый на таком расстоянии. Но тишина между нами была громче любых других звуков.
Я, должно быть, секунд тридцать смотрела на нее, разинув рот, в тяжелой тишине. Любой, имеющий голову на плечах, придумал бы логичное оправдание. Любой с искрой самообладания или разума молча ушел бы в ночь в стиле Джона Вэйна.
Я не сделала ни того, ни другого.
Инстинкт – предатель. Маленький незнакомец, дремлющий внутри нас.
Я стояла неподвижно перед нею – трепещущие ноздри, сжатые зубы, скрещенные на груди руки и прямая спина – и все, о чем я могла думать, это о том, насколько мягкие у нее губы, и как она приятно пахнет, и как же я хочу просто прижать ее к ближайшему дереву и взять каждым способом, какие только смогу себе представить.
Я ничего не могла с собой поделать. Думаю, здравый рассудок уже попрощался со мной, сменившись временным безумием.
Я рванулась ей навстречу в тот же момент, когда она рванулась ко мне.
Она была в моих объятиях, ее рот открылся перед моим, и я проводила руками сквозь ее длинные шелковистые золотые волосы. Я касалась ее лица. Она была настоящей, ее кожа была прохладной и гладкой. Думаю, я забыла, как дышать. Удивление было отмечено разумом и тут же растаяло, смытое волнами абсолютного изумления.
Она тяжело дышала и дрожала всем телом. Лихорадочно движущиеся руки, казалось, были повсюду, лаская, сжимая, исследуя. И в каждой части меня, которой они касались, пробуждались к жизни тысячи новых нервных окончаний. Я думала, что воздух вокруг нас должен дрожать от энергии, которую мы производим.
Нет, не так. Не было никакого времени на то, чтобы думать. Вообще никакого времени. Оно остановилось, замкнувшись в этот крошечный миг. Были только ее раздвинутые губы, ищущие мой язык, обнаруживший ее теплый желанный рот, потрясающее сокровище уступчивой мягкости. На вкус они была как корица. Ее тело, теплое и упругое, тесно прижималось к моему.
После раунда долгих томных исследований, она лишь слегка отодвинулась, слегка приоткрыла глаза и чуть сдавленно произнесла:
- Давай сделаем это правильно, ладно?
- А?
Прежде чем я вообще успела что-то понять, она развела в стороны полы моего пиджака и ловко расстегнула пуговицы белой рубашки, надетой под ним. Если прикосновения рук Миранды, бродящих по моей одежде, казались интенсивными, то ее пальцы на моем голом животе оставляли просто опаляющие следы. Прохладный ночной воздух остужал мою разгоряченную кожу, я задохнулась, когда жадные ладони полностью прикоснулись ко мне, читая мое тело будто книгу Брайля.
Мои колени подогнулись, на короткий миг все суставы и мышцы моего тела напряглись. И затем импульс, похожий на эротический разряд тока, пронзил меня насквозь, заставив замереть в неподвижности. Дыхание перехватило, сердце принялось стучать по ребрам, будто заключенный, долбящий оловянной кружкой по прутьям решетки своей камеры.
И все это от одного простого прикосновения.
А потом ее руки начали исследование.
- Ты убиваешь меня, – сумела прохрипеть я, приоткрыв глаза самую малость, только чтобы заметить удовлетворенную усмешку, мелькнувшую на губах Миранды.