— Ну да… То есть, кажется… Короче, не знаю сама… — запуталась Дашка.
— Так вот! И безопаснее и гораздо смешнее будет, если ты их оставишь людьми!
— Что же тут смешного? — перебила ее удивленная Дашка.
— Да ты дослушай! — возмутились в трубке. — Ты оставь их людьми, но чуть измени облик! Понимаешь?
Услышав же Дашкин тяжелый вздох, в трубке окончательно рассердились и закричали:
— Да ты что, книжек не читаешь, что ли?! Уши ослиные, например, отрастить им сможешь? Или рога? Или вместо носа свинячий пятак пришлепать? Или кожу сделать красной в белый горошек? Ну, понимаешь? И чтобы все разные получились и все смешные! Представляешь, что будет, когда они друг друга рассмотрят?!
— Кажется, представляю, — прошептала Дашка.
— А дальше заклятье наложишь! Как ты нам и говорила, — оживленно закончила Лилька. — Как пакость задумают, — внешность пусть меняется! И с каждым разом — надольше! Пусть знают, обормоты: раза через три, сутками со свинячьим рылом или рогами ходить будут! Ну, как тебе?
— Ничего! Ты знаешь, действительно, ничего! — засмеялась вдруг Дашка. — Я им такие масочки напридумываю, они у меня живо в обморок хлопнутся!
— А вот этого и не надо! — категорически возразила Лилька. — Ты пойми, лучше не страшные, а смешные! Смеха над собой они гораздо больше боятся! Страшная же маска таким и понравиться может…
— Может, ты и права… — задумалась Дашка, прикидывая про себя все плюсы и минусы Лилькиного предложения.
Плюсов явно было больше. Причем, эффективность та же, зато опасности для окружающих никакой. И для самих мальчишек тоже. А то мало ли кто наступит на таракана или муравья! И уже совершенно искренно Дашка воскликнула:
— Молодец Лилька, что позвонила! Мне бы такое и в голову не пришло! Уж очень просто!
Знаешь, я все прикидывала, в кого их безопаснее обернуть? И для них, и для себя! Все зверье уже перебрала, представляешь? В общем, вы с Наташей — умнички!
И, поболтав еще немного, девочки распрощались…
***
Обдумывая же уже в постели это предложение, Дашка окончательно убедилась, что оно ее вполне устраивает. И решила завтра же идти к гаражам. В конце концов, сколько можно тянуть? Сбросить, наконец, с себя и забыть! Нет, решено!
Дашка взволнованно заворочалась и нечаянно разбудила кошку. Та недовольно буркнула:
— Долго собираешься полуночничать? Учти, завтра вставать раненько придется…
— Почему это вдруг? — слабо запротестовала девочка. — Как всегда… Обычный рабочий день…
— Это на Таире-то? — лениво зевнула Матильда.
Дашка ахнула. Опять она забыла, что завтра уже будет не на Земле! А она-то, дурочка несчастная, рассчитывала сходить на репетицию! Ведь Инночка обещала принести туда Дашкин костюм Снегурочки! И клялась, что преклассный. Получается, репетиция на сутки отложится. Для нее, во всяком случае. А жаль…
Да-а… Действительно, нужно спать! Кто знает, во сколько ее поднимут те умники! С их-то дурацкой привычкой подниматься ни свет, ни заря! Запросто могут и в шесть…
Глава 37
Старший Мастер. Прощание с Таирой
Да уж! В шесть! В полпятого не хотите?! Эта сумасшедшая Липка влетела к Дашке в комнату как метеор, — это ранним-то утром! — и сразу бросилась к шторам. А уж раздвинув их, решила, что самое время приняться за сладко спящих и абсолютно ни в чем неповинных гостей. И начала, естественно, с Дашки. Шустренько стащила с нее одеяло и жизнерадостно пропела:
— Доброе утро! А Фито уже ждет! Завтракать пора!
Бедная Дашка с трудом раскрыла глаза и, увидев, что в стекла вовсю бьют яркие, солнечные лучи, — и это при том, что она совершенно не выспалась, — жалобно простонала:
— А сколько времени?
— Много! — бодро отозвалась Липка и засмеялась. — Мы с Фито не стали тебя с самого утра поднимать! Фито не захотел! А сейчас пора! Стол уже накрыли!
— Так сколько? — слепо нашаривая на полу легкие, подаренные вчера Фрэей танкетки, продолжала упрямо допытываться Дашка.
Липка, также упрямо не отвечая на ее вполне четко сформулированный вопрос, продолжала весело тарахтеть:
— Мы-то с Фито уже давным-давно встали! И уже в бассейне поплавали! Здесь очень хороший бассейн, ты увидишь! А перед этим лошадок в парке с полчасика погоняли! Знаешь, какие у нас лошадки? Лучшие в городе! Тебе Фито тоже кобылку на завтра подобрал. Премиленькую!
Еще не проснувшаяся толком Дашка выслушала все это с открытым ртом и, подождав, пока Липка иссякнет, уже грозно воскликнула:
— Ты мне сегодня скажешь или нет, сколько времени?!
Липка смешливо покосилась на нее, пожала полненькими, кругленькими плечиками и снова засмеялась:
— Вот пристала! Да уже с час как рассвело! Не меньше! Понимаешь, с час!
— Да сколько же времени, черт возьми?! — не выдержав, взревела Дашка.
Тут-то Липка ее и добила! Забила, что называется, в гроб последний гвоздик! Проворковала себе смирнехонько:
— Половина пятого!
Она мило улыбнулась Дашке и выскользнула за дверь, только ее и видели!
А багровая от гнева Дашка так и осталась сидеть на своей постели с открытым ртом и вытаращенными глазами…
***
Не успели позавтракать, как чуть ли не на головы им, — хорошо, если в паре сантиметров от стола! — свалилась откуда-то Фрэя. Шагнула, так сказать. С ужасающе громким хлопочком. Привычным для всех, кроме Дашки с Матильдой. Потому что вздрогнули тут лишь они. Бедная Матильда даже слегка подавилась от неожиданности.
— Приятного вам аппетита! — пропела Фрэя, подозрительно сладенько улыбаясь. — А я за Дашенькой! Нас с ней через полчасика ждут!
Тут уж очередь давиться была за Дашкой. И она ее, конечно же, не упустила! И если кошка подавилась слегка, то Дашка уже как следует, от души! Ну, не умела она размениваться по мелочам!
Так что Липке пришлось оставить свой кусок воздушного, тающего во рту пирога с зайчатиной, и усиленно хлопать бешено кашляющую гостью по спине.
Отдышавшись, Дашка еле выговорила:
— Где ждут? И кто?
Одетая с утра в яркое, нарядное платье из вишневой клетчатой ткани и выглядевшая очень парадно, Фрэя укоризненно всплеснула руками:
— Как где?! Как кто?! Разве ты забыла?! А Старший Мастер?!
Дашка густо покраснела.
— Не забыла, конечно… Как я могла забыть… Вы же предупреждали… — невнятно забормотала она и неожиданно для себя воскликнула, — Но зачем же так рано?!
— Рано? — удивилась Фрэя, — Ты хочешь сказать — поздно! День-то уже когда начался! Аскольд и так навстречу пошел, назначил нам на шесть! А ты — рано…
— Какой такой Аскольд? — хмуро буркнула Дашка, пытаясь все-таки вспомнить, зачем они именно сегодня собирались к Старшему Мастеру.
— Как это какой?! — возмутилась Фрэя. — Он — один! У нас здесь второго нет!
— Чудачка, так Старшего Мастера зовут! — шепнула Липка.
— Понятно… — протянула Дашка. — Так бы сразу и сказали…
Фито поднял руку с румяным окорочком в ней и успокаивающе сказал:
— Ладно-ладно… Не шуми, бабуля! Она ведь не привыкла пока. И порядков наших еще не знает…
Фрэя вздохнула н подошла к креслу. А вот сесть не успела. Потому что нечаянно посмотрела на Дашкину голову. И та ей настолько не понравилась, что бедная Фитова бабушка ахнула и закричала плачущим голосом:
— Почему девочка до сих пор не причесана? Что это за лохмы?!
Причем, кричала она вовсе не на Дашку. Несчастный Фито шумно сглотнул набранный было в рот чай, и виновато пожал плечами:
— Ну, не успели мы! Пожалел я ее сегодня будить рано-то…
Дашка от подобного заявления только рот раскрыла, а Липка засмеялась, только лукаво стрельнула в нее глазами.
Но Фрэя больше их не слушала, так рассердилась. Она даже ногой на них притопнула. С копытцем. Очень это звонко у нее получилось. А затем Фрэя выдернула обомлевшую от всех этих разговоров Дашку из-за стола и как-то очень быстро и ловко переплела ей косы. К искреннему удивлению девочки, совсем не больно. Затем Фрэя наскоро осмотрела Дашку, кивнула зачем-то головой и, гаркнув:
— Закрой глаза! — крепко схватила ее за руку.
Так что последнее, что увидела Дашка, — это растерянное трио за столом: виноватого-превиноватого Фито, надувшуюся Липку и открывшую пасть Матильду…
***
Потому что открыла она глаза уже в совершенно другом помещении. И ахнула. Они с Фрэей вдруг оказались в громаднейшем и невероятно красивом зале, залитом ослепительным солнечным светом.
Под их ногами играли всеми красками сложнейшие узоры, выложенные из ярких, блестящих, пятиугольных плит, а полукруглый потолок, с вмонтированными в него по всей окружности многочисленными окнами, терялся где-то высоко над головой. Несколько широченных стекол было сдвинуто в сторону, и в помещение струился прохладный, утренний воздух.