Латыши обеспечивали тайный переезд правительства в Москву, охраняли Кремль (сводная рота выросла в 9–й стрелковый полк) и подступы к новой столице. Им же доверили вывоз золотого запаса и других «ценностей Республики» в глубь страны.
Не написана еще славная история китайских батальонов, которые формировались по всей стране. Они тоже охраняли Ленина. И товарища Троцкого, и других товарищей. Китайцев широко использовали для проведения карательных акций, расстрелов, в качестве специалистов по пыткам. Китайцев в России было почти 300 тысяч, во время мировой войны их массово вербовали для различных работ, и имелись они почти в каждом крупном городе ― Петрограде, Москве, Перми, Екатеринбурге, Одессе…
А немцы занимались продразверсткой (!), в частности на Дону (!!). Легко представить реакцию казачества.
Понятно, что это воинство предназначалось исключи тельно для «внутреннего употребления». Число интернационалистов, сражавшихся за счастье российского пролетариата в рядах Красной Армии, в разное время составляло от 250 до 300 тысяч человек (в том числе более 40 тысяч китайских наемников, около 12 тысяч чешских легионеров), количество различных интернациональных соединений ― отрядов, рот, батальонов, легионов, полков, бригад и дивизий ― зашкаливает за пятьсот. А как они укрепили ВЧК!
Весной 1918 года Ленин считал, что Гражданская война им уже выиграна:
«Надо было отстоять эту победу (имеется в виду Октябрьский переворот) в Гражданской войне. Это заняло около трех месяцев, начиная с победы над Керенским («дурачком и хвастунишкой») под Гатчиной, продолжая победами над буржуазией, юнкерами, частью контрреволюционного казачества в Москве, Иркутске, Оренбурге, Киеве, кончая победой над Калединым, Корниловым и Алексеевым в Ростове–на–Дону… Победы на внутреннем фронте дались сравнительно легко…»
На VII съезде вождь заявил:
«Гражданская война стала фактом… По всей России вздымалась волна Гражданской войны и везде мы побеждали с необыкновенной легкостью…»
Наконец, в апреле:
«Мы Россию отвоевали… Мы должны теперь Россией управлять».
А управлять, по ленинскому разумению, означало осу ществить принудительную организацию всего населения, подчинить его железной дисциплине, наладить всеобъемлющий учет и контроль хлеба и добычи хлеба (а затем и всех других необходимых продуктов), отделить овец от козлищ, определить каждому пайку и эту пайку распределять в зависимости от «полезности» члена общества для Советской власти:
«Когда речь идет о распределении продовольствия, думать, что нужно распределять только справедливо, нельзя. А нужно думать, что это распределение есть метод, орудие, средство для повышения производства. Необходимо давать государственное содержание продовольствием только тем служащим, которые действительно нужны в условиях наилучшей производительности труда, и если распределять продукты как орудие политики, то в сторону уменьшения тех, которые не безусловно нужны, и поощрения тех, кто действительно нужен».
Таким образом, управлять Владимир Ильич намеревался террором и голодом. В мае 1918 года он, «победив с необыкновенной легкостью» в Гражданской войне, решил, что пришло время перейти к заветному, «третьему этапу революции» ― введению продовольственной диктатуры, подчинению мелкобуржуазной стихии «воле одного лица». Невыносимо было смотреть на образовавшийся кругом бардак:
«…всякий по–своему норовил. Звери — рыскали, птицы — летали, насекомые — ползали; а в ногу никто маршировать не хотел».
13 мая был утвержден декрет ВЦИК и СНК «О предоставлении Народному комиссариату продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими».
27 мая последовал декрет «О реорганизации Народного комиссариата продовольствия и местных продовольственных органов», предусматривавший централизацию всего продовольственного дела и неуклонное выполнение хлебной монополии.
На основании декретов Наркомпрод получил право при менять вооруженную силу для отъема хлеба и приступил к организации продкомитетов и военизированной Продовольственно–реквизиционной армии. В июне появились первые продотряды, из них формировались продбатальоны и продполки (к осени 1920 года в Продармии насчитывалось более 77 тысяч продбойцов).
Ленин, объявив «крестовый поход» в деревню, призвал пе редовых рабочих самим организовывать «железные отряды» и брать под контроль «всякий пункт производства хлеба».
Продразверстку придумало еще Временное правительство, но понимало оно под этим термином несколько иное и лозунга «С пулеметами за хлебом» не выбрасывало. Советская власть просто объявила врагами народа всех, кто скрывал излишки хлеба, не вывозил их на ссыпные пункты, а желал непременно продать. То есть всех крестьян, кроме самых беднейших, которым «скрывать» было нечего. Этих люмпенов зачислили в союзники пролетариата, организовывали согласно декрету от 11 июня в комитеты бедноты, дали им «неограниченную никакими законами власть» и позволили грабить всех остальных. Комбеды являлись
«опорными пунктами, органами диктатуры пролетариата в деревне».
Главными врагами, естественно, были объявлены те, у кого было что отнять ― «обожравшиеся» кулаки ―
«самые зверские, самые грубые, самые дикие эксплуататоры».
Сама мысль о том, что люди могут нормально жить на земле, кормиться своим трудом и богатеть, независимо от существующей власти, не подчиняясь «единоличным распоряжениям советских диктаторов» и не выказывая никакого желания кормить дармоедов, вызывала у Ленина приступы бешеной злобы.
Как только он их не называл: пауками и пиявками, вампирами и кровопийцами, грабителями и спекулянтами. У них водились деньги, «они скопили тысячи и сотни тысяч денег», а еще они собирались передушить и перерезать «бесконечно много рабочих» и восстановить «власть помещиков»! Поэтому всех их надо убить. Вождь уже прикинул, что «кулачья» в стране едва ли больше двух миллионов, «кулаки ― меньшинство в народе», патронов хватит на всех. Очень не любил Ильич кулаков, классово их ненавидел: «Беспощадная война против этих кулаков! Смерть им!» И двинулись в деревню продовольственные отряды, да под охраной немецких, венгерских, австрийских и прочих интернационалистов.
Вот тогда и полыхнуло. Тогда, летом 1918 года, с «кресто вого похода», мятежа левых эсеров (они–то знали, что изъятый хлеб эшелонами уходит в Германию), крестьянских восстаний и началась Гражданская война. Она приобрела еще больший размах осенью, когда немецкие войска начали очищать оккупированные территории, передавая власть национальным правительствам.
13 ноября 1918 года ВЦИК торжественно заявил, что условия Брестского мира «лишились силы и значения», и призвал народы «самим решить свою судьбу». Возникшее буквально из воздуха Центральное бюро большевистских организаций оккупированных областей выпустило воззвание:
«Мы не можем допустить организацию контрреволюционных элементов и захват власти… Немедленно приступайте к организации Советов рабочих депутатов».
Ни на Украине, ни в Прибалтике Советы никто органи зовывать не собирался. Потоки беженцев из РСФСР многое успели рассказать о жизни в стране победившего пролетариата. В Эстонии и Латвии к власти пришли законно избранные Временные правительства. На Украине возникло правительство Скоропадского. Объявили о своей независимости Закавказские республики ― Армения, Грузия, Азербайджан.
Но все эти правительства были буржуинские, с точки зрения большевиков, «неправильные». Подлинные прави тели проживали в Москве. Через демаркационную линию на запад и на юг, с целью обеспечить «революционно–пролетарское единство» народов и оказания помощи «международной рабочей революции», двинулись части Красной Армии. Однако за время Брестского мира не только большевики получили «передышку»: на пути пролетарского воинства встали «армии низвергнутых классов», небольшие по численности, но лучше организованные, с большим количеством офицеров в своих рядах.
Собственно, только тогда РККА по–настоящему и роди лась, хотя декрет ВЦИК о всеобщей воинской повинности для всех трудящихся в возрасте от 18 до 40 лет вышел еще 29 мая 1918 года.
2 сентября 1918 года одновременно с объявлением страны военным лагерем ― «Республика в кольце врагов!» ― вместо Высшего военного совета был создан Революционный военный совет республики под председательством Л.Д. Троцкого. Руководство действующей армией РВСР осуществлял через главнокомандующего всеми Вооруженными Силами Республики. Завершилось расформирование Красной Гвардии.