Я отвлекся от тягостных мыслей, ощутив чье-то легкое прикосновение. Прелестная блондинка с глазами цвета янтаря смотрела на меня так, словно она была созданием ночи, а я — луной на небосводе. Заметив, что я перехватил ее взгляд, девушка быстро отвела глаза. Я никогда прежде не видел ее, но тут же узнал. Запах этой крови был мне знаком. Маленькая овечка в атласном капюшоне, распластанная на столе… мой сладкий ужин…
Я взял девушку за подбородок и заглянул ей в глаза, пытаясь понять, узнала ли она меня. Нет, ничего… Только животная тяга — прикосновение тела к телу. Плоть помнила наслаждение тех ночей, и она отыскала в этой в человеческой сутолоке источник своего удовольствия.
— Привет… — Девушка снова опустила взгляд и погладила бархат моего пиджака. — Меня зовут Шейри.
— Здравствуй, Шейри.
Услышав мой голос, она подступила ближе, подняла голову и прошептала мне на ухо:
— Потанцуешь со мной?
Обычный человек не сумел бы разобрать ни слова. Я же расслышал не только вопрос, но и сокрытое в нем желание, которое сама Шейри даже не осознавала.
— Нет, — ответил я, однако не отстранил девушку, когда она прильнула к моей груди. Ее тело обмякло. Я подхватил Шейри и придержал, прежде чем она успела опуститься на колени, а потом снова посмотрел ей в глаза.
— Ты не знаешь меня.
— Но хочу узнать, — медленно проговорила девушка.
Несмотря на грохочущую музыку, я слышал биение ее сердца; оно колотилось как бешеное, будто мы опять оказались в тайной комнате Элеоноры. Я наклонил голову и вдохнул аромат волос Шейри, рассыпавшихся по плечам и скрывавших мое любимое место на ее шее. На миг я задумался, кто же из нас кого околдовывает, ибо мой голод поднялся подобно голове кобры, учуявшей добычу.
Нет. Не здесь. Не сейчас.
Стараясь отвлечься от мыслей о крови, я отвернулся от девушки и посмотрел на людей, стоявших поблизости и созерцавших наш маленький тет-а-тет. Двое мужчин кивали с плотоядными, понимающими улыбками. Как Джек это называет?… Да, они думали, что я пытаюсь затащить Шейри в постель.
Им и в голову не могло прийти, что мысли мои только об ужине. Я едва заметно улыбнулся, потом взял себя в руки и предложил:
— Может, в другой раз?
— Позволь мне остаться. — Шейри вздохнула и обхватила руками мою талию, уткнулась носом в шею, прижимаясь все крепче. Ее сладкое сексуальное возбуждение вилось вокруг меня как аромат духов. Отчетливо запахло пороком.
Нужно отослать ее прочь, но сперва маленькая овечка получит свою награду. Я наклонился к девушке и ухватил зубами кончик ее уха. Она тихо ахнула и замерла, как и любая жертва, покорно ожидающая укуса. Я еще сильнее сжал зубы, не прокусывая, однако, кожи, и тело Шейри отозвалось дрожью приближающегося оргазма. Я держал девушку, пока она постанывала и извивалась передо мной. Никакой крови, только немного боли, а затем — наслаждение.
Довольный собой, я поднял голову и тут заметил Джека. Того самого Джека, который должен был сидеть взаперти в моем подвале. Он показался в дверях клуба, и я ощутил исходящий от него страх. А в следующий миг я увидел, что за плечом Джека возвышается Ридрек.
В два шага старый вампир пересек комнату и оказался передо мной — так близко, что я мог притронуться к нему. Я отодвинул маленькую овечку себе за спину, потом толкнул назад. Она отшатнулась и упала в объятия своих товарищей по клубу, а я обратил все внимание на Ридрека, закутавшись в свою ненависть, словно в плащ. Мир смертных поблек, и мы остались вдвоем в нашем собственном магическом пространстве. Даже музыка стихла.
Ридрек выглядел чрезвычайно довольным собой — впрочем, как и всегда. Несколько столетий не улучшили его манеры и не смягчили моей ненависти к нему. Воздух дрожал от злобы и ярости. Благодаря магии раковин Лалии появление моего создателя не стало ошеломляющим сюрпризом: я видел его вместе с Элджером и знал, что он приехал в Саванну.
— А ты постарел, — сказал я, стремясь разозлить Ридрека и одновременно спешно активируя внутреннюю защиту. Ты меня не получишь.
— Я и впрямь стар, — признал Ридрек и мерзко улыбнулся, обнажив длинные клыки, отполированные кровью тысяч и тысяч жертв. Он обвел взглядом забитый народом клуб; смертные вокруг нас двигались медленно, словно под толщей воды. — Итак, я наблюдаю цвет общества этого захолустного городишки. Признаться, ожидал от тебя большего.
— Мне здесь хорошо. — Я не собирался обсуждать с ним достоинства и недостатки Саванны. Лучше бы он научился ненавидеть и бояться ее; ничто так не пойдет городу на пользу, как отсутствие здесь Ридрека. Он забрал мою настоящую жизнь и все, что я любил. От него исходил запах могилы. — Что тебе надо?
Я чувствовал, как Ридрек ищет во мне страх, слабину.
— Ты стал самым большим моим разочарованием, — заявил он. — Ты исчерпал свой потенциал.
Я сделал вид, что не понимаю его.
— Потенциал?
— Да. Ты мог бы стать настоящим властелином. Создать здесь собственную империю. Но не сделал ничего.
— Ах, надо полагать, ты разочарован тем, что я не подпитываю тебя силой через нашу связь крови?
Лицо Ридрека помрачнело.
— Верно. Ты не делал ничего для умножения собственной силы и еще меньше дал мне. Но теперь все изменится.
Я уставился на него с видом неофита, внимающего мэтру. Пусть продолжает.
— Отныне ты будешь питаться каждую ночь. Начиная с сегодняшней. Придется это проконтролировать. Я приехал, чтобы положить конец твоему маленькому контрабандному бизнесу и этим побегам. — Он умолк. Похоже, ради пущего эффекта. — Иначе я вырву твое сердце и приколочу тебя к столбу на одной этих чудесных городских площадей.
Повиновение или смерть — такой мне предлагается выбор. Ничего неожиданного. К добру или к худу, но в этом мире господ и рабов я всегда стоял на вершине пирамиды, доминируя во всех смыслах слова. Сама идея покорности противна моей натуре. Истинный сын своего «отца». А смерть… смерть была и остается моей любимой фантазией. Пора узнать, что уготовила мне преисподняя.
— Зачем ты убил Элджера? — спросил я, надеясь хоть ненадолго заманить Ридрека в интеллектуальную ловушку.
Он помедлил, и тут я четко понял: старый вампир собирается солгать.
— Я убил его, потому что он был неудачником, трусом и позором своего клана.
— И ты не строил грандиозных планов на его счет?
— Нет. Удивительно никчемное существо.
— Кого еще ты убил?
— Только Элджера. Он это заслужил.
Я совладал со своей яростью, упрятав ее в дальний уголок сознания. Я отомщу за Элджера, но не сейчас. Настало время поставить шах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});