он прекрасен, благоговеешь перед ним».
Он немного рассказал о своем пребывании на атолле Куре. «Мне выпала большая честь: меня отправили увидеть то, о чем я раньше ничего не знал. Был момент, когда я стоял на самом северном краю атолла Куре – самого северного в цепи Гавайских островов. С определенной точки зрения это можно считать одной из самых далеких мест, куда можно отправиться на Земле».
Атолл Куре, часть Национального морского памятника Папаханаумокуакеа, на сегодняшний день является одной из крупнейших охраняемых морских территорий мира. Чтобы вернуть атолл в первоначальное состояние, потребовалось не просто провести вокруг него линию на карте или возвести ограждение. «Чтобы поддержать и защитить жизнь, которая исторически существовала там, и восстановить ее как великолепную драгоценность, нам нужно было остановить чужеродный, мерзкий сорняк (verbesina encelioides — вербесину энцелиовидную), попавший на остров в виде семян на шинах американских военных грузовиков, перевозящих припасы», – сказал Дэвид. Он видел, как сорняк-захватчик опустошил местную среду обитания видов, в частности среду обитания птиц, гнездящихся на земле, в том числе альбатросов, причем до такой степени, что птицы даже не могли опериться, так как чрезмерный рост сорняков лишал их пространства, необходимого для роста и полета. Теперь, став членом совета директоров Заповедника атолла Куре, Дэвид может подтвердить, насколько серьезная работа была проделана совсем небольшой группой людей с целью вернуть остров почти в первоначальное состояние.
«У них получилось. Теперь альбатросов больше никто не вытесняет. Я видел, чего может добиться одна небольшая группа людей. Теперь я знаю, что у альбатросов есть место, чтобы научиться летать, а ведь этого места у них не было десять лет назад. Это действительно классно».
Дэвид объяснил мне, почему важно не просто сфотографировать жизнь, но и создать портрет, увеличивая масштаб и показывая детали – примером может быть снятый Дэвидом крупным планом живот птенца альбатроса. «Людям иногда не нравятся мои фото, мол, в них не видна среда обитания или нет взаимодействия с другими существами. Это были бы тоже отличные фото, но я хочу видеть животное, хочу создать его портрет. Мне очень нравится, когда объект съемки – крупное млекопитающее, птица или какое-то животное, взгляд которого я могу поймать, чтобы мы с ним проявили своего рода взаимное внимание». Он сказал, что, взаимодействуя с большинством существ, можно ощутить это взаимное внимание, «даже при работе с крохотными созданиями или с чуждыми нам на столько, что мы не в состоянии точно это себе представить».
Возьмем осьминогов. «Они, безусловно, проявляют взаимное внимание. Когда я снимал их, они отлично сознавали все происходящее вокруг и реагировали на визуальное направление. Дело в том, что у них есть небольшой мозг; многие их них некрупные, так что их мозг не достигает даже размеров горошины. Однако на самом деле мозг тут не при чем. Когда они прикасаются к чему-то, могут попробовать это на вкус. Без сигнала, поступающего в мозг и обратно, текстура и цвет их кожи меняются в зависимости от фона, когда они проплывают над ним или касаются его. Это невероятно круто, и при том у нас в этом нет никакого опыта, это для нас совершенно чуждо».
«Кое-кто сравнил бы их с инопланетянами», – колко заметила я.
Я шутила, но слова Дэвида, описывающие его встречу с осьминогом и «взаимное внимание», напомнили о том, как я тоже ощущала нечто вроде ответного внимания, когда стрекоза-красотка сидела у меня на пальце на аэродроме в Clearwater Airpark.
Дэвид поделился своими мыслями о социальном дистанцировании, которое мы все практиковали тогда из-за пандемии COVID-19. «Мы должны быть готовы “смотреть”. Можно проявлять настоящую доброту, оставаясь на расстоянии в 2 м, и сейчас пришло время вести себя именно так. Удивительно, как много можно заметить издалека, если не пожалеть времени, чтобы по-настоящему посмотреть и увидеть. Мы все должны быть внимательнее. Если вы спросите меня, жалею ли я о чем-нибудь, так я отвечу: да, жалею, что был недостаточно внимателен».
Некоторые возразят и скажут, что Дэвид несправедлив к себе, ведь он и без того уделяет немало внимания жизни вокруг себя. Замечательное сотрудничество фотографа и ученых, которых Дэвид объединил в рамках проекта «Один кубический фут», соединило искусство и науку, так что получилась наглядная, красивая презентация невидимой и изобильной жизни, которая нас окружает.
Сидя за обеденным столом со своей давней спутницей жизни Сьюзен, Дэвид сказал мне: «Я думаю, фразу “один кубический фут” впервые произнесла именно она. Не знаю, как еще это объяснить, но это примерно столько, сколько поместится у человека на коленях или сколько можно без труда обхватить руками». Размер объекта для любого исследования должен быть таким, чтобы с ним было несложно работать, но при этом он должен точно соответствовать изучаемой среде. Дэвид посмеивался, говоря мне: «Можно было бы думать, что один кубический фут – удобный для работы размер объекта, но мой маленький секрет состоит в том, что я так ни разу и не закончил [каталогизировать] ни один из них. Стоит только немного увеличить разрешение или просто провести чуть больше времени, рассматривая снимок, как всегда удается заметить еще больше жизни».
Реализация проекта была довольно проста: Дэвид брал металлическую рамку (он сделал ее зеленого цвета) размером фут на фут (30,48 см × 30,48 см), ставил ее в интересующем месте, а затем делал отдельные портреты всех живых существ, что появлялись там в течение суток. Он снимал все, что видно невооруженным глазом, какими бы мелкими ни были создания. Выбор места определяли ученые.
Эта команда посетила разные места по всей планете: лиственный лес в заповеднике Халлетт в Центральном парке в Нью-Йорке; кустарники финбош в Национальном парке «Столовая гора» в Южной Африке; заповедник «Облачный лес Монтеверде» в Коста-Рике; коралловый риф на пляже Темае на острове в Муреа во Французкой Полинезии; пресноводную река Дак-ривер в заброшенном городе Лиллардс-Милл в штате Теннесси и океанский залив под мостом Золотые ворота в Сан-Франциско. Объекты изучения в каждом из этих мест давали биологам бесконечные возможности для исследований; профану вроде меня они предлагают новую возможность увидеть изобилие окружающей нас жизни и выработать более тонкое понимание разнообразия, необходимого всем нам, чтобы выжить. (Я пришла в восторг, увидев на снимках Дэвида несколько красоток; он сфотографировал стрекозок во время изучения жизни в одном квадратном футе у пресноводной реки в штате Теннесси.)
На Дэвида произвела большое впечатление идея, которой поделился с ним один ученый во время размещения кубической рамки в Южной Африке. «Он описал, что прямо там, сидя на одном месте, мне достаточно только протянуть руку,