Читать интересную книгу Рунетология. Кто управляет русским Интернетом? - Максим Спиридонов

При этом у пользователя появляется привычка: когда ему нужен какой-то дополнительный функционал, о котором он слышал или читал в интернете, он пойдет либо в интернет (Оvi, Android marketplace, мы), либо в привычное место. В то же «Эльдорадо» ходят не только за софтом и смартфонами, но и за холодильниками. По дороге за холодильником почему бы не спросить у менеджера, не появилось ли что-то новое? Образуется привычка.

– Да, это важно с точки зрения воспитания пользователя. Люди начинают понимать, что программы можно покупать, что это такой же товар, как и другой цифровой контент (музыка, книги и прочее). Если ваша инициатива станет массовой, то она повлияет и на социум в целом.

– Она точно примет массовые формы. Некоторые сети уже пытаются повторить этот опыт. В мире до нас этого никто не делал. Были аналогичные попытки, когда использовались автоматы самообслуживания, но оказалось, что без продавца эта схема плохо работает. А централизованными офлайново-онлайновыми поставками никто не занимался, мы были первыми. На сегодняшний день сети не очень хорошо видно, потому что часть сетей – региональные, некоторые – московские. Мы вслух кричим только о Nokia и «Эльдорадо», но ведь есть еще «Максимум», «Полярис», есть подготовленные подключения еще в паре больших сетей. Я думаю, что это станет массовым в течение двух лет.

– Получается, что в продаже цифрового контента и программ рекомендательным сервисом, заменяющим совет друга в соцсети (like, retweet), становится живой менеджер.

– Да, это так.

– Что касается социальных сетей, я знаю, что у вас есть проект с «ВКонтакте». Человек может сказать, что он хочет в подарок ту или иную программу, и таким образом выставить ее в wish-лист для своих друзей. Или просто купить.

– Для нас магазин «ВКонтакте» – это эксперимент. Мы сотрудничаем, но никаких активных действий намеренно не делаем, мы смотрим на то, что будет происходить, решаем, какие функции социального типа нужны. Там действительно должны быть рекомендации, like – надо сильно насыщать интерфейс социальностью. Мы пока не сильно раскручиваем свое приложение, не тратим на него деньги. Для нас это эксперимент, который мы хотели застолбить для себя, а не для окружающих. Мы точно пойдем в социальные сети, мы к этому готовимся.

Если же говорить о пиратском контенте в соцсетях и в целом в русском интернете, то я никого публично никогда не обвиняю, так как это наказуемо. Мне кажется, что мы умеем работать с торрентами. Люди, которые делают большие проекты, – люди бизнеса. Как только они поймут, что им выгоднее продавать, а не выкладывать, как только они поймут, что деньги можно зарабатывать не только на рекламе, но и на разделении прибыли с нами и другими продавцами, они перестанут выкладывать программы.

Где-то в 2003–2004 годах мы показали некоторым сайтам, что на работе с нами можно больше заработать, чем на рекламе, которая крутится при загрузке нелегального софта. Все они стали нашими партнерами. Мне кажется, что когда разговор идет о бизнесе, то можно договориться.

– Дай бог, чтобы удалось договориться со всеми пиратами и обратить их в легальное русло, в котором они уже, надо отметить, пытаются существовать.

– Максим, я понимаю, что правообладатели должны бороться с пиратами. В соответствии с существующим законодательством можно довести дело до суда или до удаления своего контента, что и происходит, когда правообладатели настойчивы. Это работа, которую точно надо делать тем, кто обладает правами, и тем, кто распоряжается ими. Когда зло безнаказанно, оно повторяется – это очевидно. С другой стороны, надо показывать, где есть большие деньги.

– Рисуется картинка работы с подростком. Надо показывать, что плохо, а что хорошо.

– Да, надо показать, где конфету дают. Мы все дети! Интернетчики в особенности дети, потому что им кажется, что они будут безнаказанны, что их никто не найдет, а когда их находят, они очень удивляются. Например, в 2005 году нашли кардеров и осудили, и те, кто знает эту историю, стараются не пользоваться ворованными карточками при покупках. Им было по 18–19 лет, и они все получили реальные сроки. Им казалось, что их никто никогда не найдет, для них это была своего рода игра. Они воровали карточки, оплачивали товары, потом продавали, обо всем этом они тайно договаривались по «аське». Когда их наказали, остальные поняли, что так делать нельзя.

– А в целом к социальным медиа вы как относитесь? Насколько они вам интересны с точки зрения бизнеса?

– Я бы сравнивал их с развитием интернета, ведь не зря социальные сети называют интернетом в интернете. Когда человек приходит в интернет, первый год он занимается тем, что качает, читает новости, нажимает на баннеры и не понимает, что там можно что-то купить. Проходит год-полтора, и кем бы он ни был по образованию, он понимает, что в интернете можно что-то купить, общаться, и он начинает это делать, и года через полтора он приходит к нам, чтобы купить софт. Это типичная ситуация. После входа в интернет проходит примерно два-три года, прежде чем человек покупает софт. Мне кажется, что социальные сети на сегодняшнем уровне развития – начало развития интернета, когда люди тусуются, гуляют, скачивают, общаются, что-то выкладывают. Они не знают, чем еще им заняться. Мы знаем, сколько времени тратит пользователь «ВКонтакте» на просмотр контента, в отличие, кстати, от всех остальных социальных сетей.

– В других социальных сетях просто нет такого количества аудио и видео.

– Да, конечно. В них нет дополнительного занятия. Как только этим пользователям подсунули дополнительное занятие, они этим стали заниматься. Как только людям подсунут достаточное количество интернет-магазинов, информационных сервисов и будут продвигать, воспитывать пользователей, пользователи станут другими. Они не такие, какими были мы в 1998–2000 годах. Они неграмотные, необразованные, вход на любой сайт – либо через «Яндекс», либо через «ВКонтакте». В итоге они перерастут этот возраст, повзрослеют и начнут тратить деньги.

– Давайте поговорим о продаже музыки через интернет. Вы сейчас рассматриваете Soundkey и лицензионный контент такого рода как приоритетное направление для себя?

– На самом деле мы просто выжидаем. Несколько лет назад нам казалось, что после воспитания на легальном софте процесс воспитания покупки легального контента пойдет быстрее, но мы не учли двух факторов, которые сыграли не в пользу быстрого развития этого рынка. Первый фактор – это кризис, потому что прекратилась борьба с контрафактами на государственном уровне. Второй фактор – упрямое отношение прежде всего западных правообладателей контента к России как к стране воровства.

Они думают так: «Раз все воруют, значит, давайте сдерем гарантированные платежи, план мы выполним, а что будет происходить дальше, неважно. Цены будут высокими, и с рынком работать не будем, а будем сидеть на попе и ждать, когда все закончится. Когда все закончится, мы придем и будем радостно продавать». В это время появился Apple, который во многом подмял под себя рынок продажи музыки на Западе.

Мне кажется, что, когда кризис пройдет, настанет время, когда все спохватятся, и процесс пойдет, может, модель будет другой. Например, модель прослушивания, хотя и она на Западе не работает с точки зрения бизнеса. На лицензионном контенте никто нормально заработать не может. Если взять тот же Apple, у него то прибыль, то убыток по этому направлению.

– Я думал, что музыка, как и приложения, у них продается хорошо.

– Нет, она качается хорошо. Вы много купили музыки?

– Я не являюсь счастливым обладателем гаджета от Apple.

– Это неважно. Много у вас накачанной музыки?

– Да, достаточно.

– Ведь это не сотни гигабайт?

– Нет.

– У меня четырнадцать или двадцать куплено или скачано, и мне больше не надо. Необходимо предлагать новый контент, его надо генерить. Когда денег нет, производители перестают генерить качественный контент, и продавать нечего, один треш. С приложениями получилось так же: сейчас в Apstore 90 процентов треша. Когда-нибудь наступит переломный момент, когда часть потребителей будет хотеть качественный контент. Аудитория за него будет готова платить. Если с той стороны производители будут выставлять адекватную цену и посередине будут нормальные посредники, то все будет хорошо. Если нет, то мир будет заполнен трешем.

– Последний вопрос на сегодня. Его задал слушатель «Рунетологии». Как распределяются платежи по платежным системам?

– Первое место занимают пластиковые карты (Visa, Mastercard) – 34 процента, второе место квитанция Сбербанка – 16,62 процента, потом идут «Яндекс. Деньги» – 9,71процента, QIWI кошелек – 5,43 процента, WebMoney – 5,29 процента и так далее. Это очень важная информация. Ведь еще недавно пластиковые карточки были сравнимы со Сбербанком, а теперь вырвались вперед. В самом начале Сбербанк занимал порядка 80 процентов платежей частных пользователей. Люди начали привыкать к пластику.