Другой пример: БФ мерзость запустения, который означает ‘состояние разорения, опустошения, разложения; запущенность, беспорядок, грязь’, является книжным экспрессивным и имеет негативную стилистическую окраску. Именно такими характеристиками наделён этот оборот и у Салтыкова-Щедрина: ♦ —…Общество коснеет в равнодушии к собственным интересам… Это – круговая порука апатии и лености, в результате которой не может быть ничего иного, кроме мерзости запустения (В среде умеренности и аккуратности. Господа Молчалины).
Нередко БФ русского языка имеет ироническую или шутливую окраску, что используется Салтыковым-Щедриным в его произведениях весьма удачно. При этом ирония может перерастать в злой сарказм, который так характерен для писателя-сатирика. См., например: ♦ Я, исключённый из духовного звания иричётник, сиречь овца заблудшая (Губернские очерки). Заблудшая овца [овечка] (душа) — ‘безвольный неразумный человек, в силу определённых обстоятельств сбившийся с истинного, праведного пути’ (книжн.; возм., ирон.).
Следующий пример: ♦ В перспективе ему виделось местечко! Господи! инда задрожит Порфирий Петрович, как подумает о нём! Местечко с доходами, вот уж совершенно-то «безгрешными»! местечко покойное, место злачно, прохладно, как говорится (Губернские очерки).
БФ злачное место имеет два значения. В 1-м значении – это ‘тихое, спокойное, приятное, всем изобилующее место, где можно жить без труда, забот и хлопот’; вполне возможна ирония. У писателя в этом обороте также проявляется ироническая окраска.
Другой оборот – Ныне отпущаеши (Nunc dimittis, лат.) является книжным и в одном из своих значений может иметь шутливую или ироническую окраску. Это значение БФ представляет собой восклицание, выражающее радость в связи с доведением какого-либо трудного дела до конца или освобождением от своего обременительного обязательства, долга перед кем-либо. В тексте Салтыкова-Щедрина также видна ирония, только более жёсткая: ♦ Прогрессисты – люди восторженные и чувствительные. Уста их легко наполняются болтовнёю, сердца – вздохами, глаза – слезами… Они готовы воскликнуть: «Ныне отпущаеши…» но с тем, однако же, чтоб их не отпустили (Итоги).
БФ используются Салтыковым-Щедриным как без трансформации, так и в трансформированном виде. В первом случае стилистический эффект возникает в результате взаимодействия БФ с контекстом. Например: ♦ Ни одна метла не мела так чисто, как ревизующий сенатор. Камня на камне не оставалось; чины, начиная от губернатора до писца низших инстанций, увольнялись и отдавались под суд массами (Мелочи жизни).
БФ камня на камне не оставлять / не оставить восходит к евангельскому выражению: «И когда выходил Он из храма, говорит Ему один из учеников Его: “Учитель! Посмотри, какие камни и какие здания!” Иисус сказал ему в ответ: “Видишь сии великие здания? Всё это будет разрушено, так что не останется здесь камня на камне”» (Мар. 13:1–2). Оборот означает ‘уничтожать, разрушать всё до основания, без остатка’. В приведённом отрывке у БФ камня на камне не оставалось существует контекстуальный синоним: Ни одна метла не мела так чисто (трансформация пословицы Новая метла чисто метёт). Взаимодействие этих синонимов усиливает их семантическую экспрессию.
При взаимодействии фразеологизма с контекстом часто в результате их семантической, а также стилистической несовместимости (явление так называемого семантического и/или стилистического парадокса) возникает определённый стилистический эффект – комизм, ирония, сарказм. Например: «Вслед за крестьянскою волею объявлена была воля вину, и в природе произошло нечто неслыханное… Слепые прозрели, чающие движения воды взяли под мышку одр и на рысях побежали в кабак» (Господа ташкентцы).
Книжный БФ чающие движения воды восходит к евангельскому рассказу о целебном источнике, купальне Вифезда в Иерусалиме, «при которой было пять крытых ходов. В них лежало великое множество больных, слепых, хромых, иссохших, ожидающих движения воды, ибо Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду, и кто первый входил в неё по возмущении воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью» (Иоан. 5:2–4). Данный БФ употребляется, когда говорят о людях, надеющихся на благоприятные перемены, ожидающих каких-либо чудес, благ. Вместе с тем у Салтыкова-Щедрина в приведённом отрывке БФ чающие движения воды используется не только в переносном, фразеологическом значении, но и в прямом (как в Евангелии), иными словами, здесь происходит двойная актуализация, т. е. совмещение прямого и переносного значения в одном (см. Мелерович, Мокиенко, 2001, с. 20). Комизм ситуации и авторский сарказм заключаются в том, что все больные, несчастные, жаждущие исцеления резво бегут в кабак. И тем самым обнаруживается вся глубина притворства псевдонемощных «чающих движения воды». Таким образом, в этом отрывке возникает семантический парадокс. Кроме того, данный БФ, относящийся к книжному, высокому стилю, а также книжная, высокая лексика (прозрели, одр) сталкиваются со стилистически сниженной – разговорной и просторечной лексикой (взяли под мышку; на рысях побежали в кабак), что создаёт в тексте стилистический парадокс.
Такое же явление (стилистический парадокс) наблюдается и в сказке «Премудрый пескарь»: ♦ Жил-был пескарь. И отец, и мать у него были умные: помаленьку да полегоньку аредовы веки в реке прожили, и ни в уху, ни к щуке в хайло не попали.
Аредовы веки (жить / прожить) – значит ‘очень долго’ (Иаред (ст. – слав. Аред) – один из десяти допотопных патриархов, который прожил на земле 962 года). Этот БФ имеет архаические признаки: фонетический (ст. – слав, начальное а вместо др. – рус. я (ср. аредовы – иаредовы) и грамматический (ср. веки – века). Архаическая же окраска, как правило, связана с книжным стилем. Вместе с тем отрывок, в котором употребляется БФ аредовы веки, содержит разговорные и просторечные слова и обороты (Жил-был — фольклорный зачин в сказках; помаленьку до полегоньку; в хайло не попали). Отсюда и стилистический парадокс, возникающий в результате столкновения в одном контексте разностилевых компонентов.
Ещё один пример двойной актуализации и семантико-стилистического парадокса: «Порфирий Владимирович готов был ризы на себе разодрать, но опасался, что в деревне, пожалуй, некому починить их будет» (Господа Головлёвы). БФ раздирать / разодрать на себе ризы (одежды) означает ‘выражать крайнее отчаяние, безутешное горе, глубокую скорбь’ (см. Иов 1:2; 2:12; Есф. 4:1; 2Цар. 13:19, 31; и др.) – от древнего обычая у народов Востока раздирать на себе одежду в знак глубокой печали, горя, отчаяния. Данный оборот используется писателем как средство меткой саркастической характеристики персонажа. Автор показывает, как сильно хочет
Иудушка Головлёв предстать перед окружающими в лучшем свете, насколько велико его желание изобразить глубину своего «страдания». Однако все эти лживые попытки «выдавить» из себя скорбь и отчаяние выдают лишь его ханжеское лицемерие, а меркантильные опасения Иудушки, выраженные фразой «но опасался, что в деревне, пожалуй, некому починить их будет», которая поддерживает буквальное значение БФ, берут верх над «благими» намерениями лицемера.
Широко используются в произведениях Салтыкова-Щедрина и трансформированные БФ. Приведём примеры.
♦ – Эй, Трошка, водки! – Этот возглас пролил успокоительный бальзам на моё сердце (Губернские очерки. Обманутый подпоручик).
Оборот бальзам на рану (на душу, на сердце) <лить, проливать / пролить> имеет шутливую стилистическую окраску. Кроме того, в данном контексте в нём происходит расширение компонентного состава за счёт определения-эпитета успокоительный, в результате чего усиливается экспрессивно-стилистическая окраска БФ.
Следующий пример представляет собой индивидуально-авторский оборот, за которым стоит известный БФ – левая рука не знает, что делает правая. Первое значение устар.; книжн.; ирон. Говорится о скромности и бескорыстии при совершении добрых дел. Однако от исходного оборота в авторской трансформации, во-первых, остаются только отдельные компоненты (правая рука, левая), а во-вторых, он приобретает совсем другое значение: ♦ Он любил творить тайную милостыню, т. е. правой рукой подавал нищему грош, а левую оставлял в заблуждении, якобы подал рубль (Круглый год. 1-е сентября). Здесь Салтыков-Щедрин саркастически высмеивает человека, который в своём лицемерии дошёл до того, что пытается обмануть самого себя.