Читать интересную книгу Под черной звездой - Петр Францев

В СТРАНЕ БЕСОВ Социализм без свободы, это рабство и скотство. М. Бакунин По случаю траура в тот день, то есть 5 марта 1953 года, никто в школе не учился. Объявили, чтоб все ученики школы шли походным маршем, то есть строем, к колхозной конторе на траурный митинг: слушать по радио прощальные речи выступавших по очереди саратников Сталина. Громкоговоритель был установлен на самом коньке чердака колхозной конторы. Из зева усилителя неслись нескончаемым потоком славоблудные пустые речи вождей-притворщиков, вождей-лицемеров. Каждый из них призывал еще теснее сплотиться вокруг Коммунистической партии Советского Союза и ее славного Центрального комитета во главе с Политбюро, являющимся надеждой и чаяньем всех народов, оплотом мира и совестью нашей эпохи... От нескончаемого словесного штампа меня чуть не стошнило: "какая уж там она к черту совесть эпохи, когда и вся советская власть-то совсем без совести. Да и куда уж нам еще тесниться? Когда и так вся страна почти что в полувековом марш-броске самым плотным строем бежит за призраком светлого будущего коммунизма и все никак не догонит". Казенные речи, что неслись с репродуктора на всю парадную площадь колхоза, куда нас пригнали под конвоем учителей, как заключенных, - ничего кроме внутреннего отвращения и протеста у нас с Юсупом не могло и вызвать. Восхваляя "заслуги" покойного, выступавшие члены Политбюро часто притворно всхлипывали, противно сморкаясь, и по ходу своей речи как бы стараясь перещеголять друг от друга в показушной преданности делу партии и народа, вожделея задней мыслью, как бы поскорее занять или захватить освободившееся заветное место верховного диктатора, да подумывая все как бы побыстрее избавиться от других претендентов на этот пост среди своих идейных собратьев. - Да монали мы их, пошли они к такой матери! На кой они нам сдались, решили мы с Юсупом и, улучив момент, незаметно смылись оттуда под общую неразбериху. Добирались домой по плешивым проталинам берега небольшой горной речки, так как жили мы с ним в другом ауле, расположенным в ее низовье в километрах трех от школы, избегая лишней встречи с теми, кто мог бы на нас донести директору школы или нашему классному руководителю, а желание заложить в то время было почти у каждого встречного, - так воспитывала партия, мы пересекли извилину речки в нескольких местах по зарослям с набухшими от весеннего солнца почками, и очутились у звонко журчащего нагорного родничка, где в недрах его вод резвились стайками серебристые мальки рыб. - Смотри! - сказал я Юсупу, указав на ручей, - вот рыбьи дети и те хотят жить в мутном потоке: приплыли туда, где свежо и чисто. А мы, человеческие дети, вынуждены жить в нужде и духовной грязи, потому что так придумали наши полуграмотные насильники-революционеры. Как рыбакам удобней ловить рыбку в мутной водице, точно также предводителям красных мангустов сподручней управлять народом во всеобщей греховности. Ведь кинуть камень может в них лишь честный и безгрешный, а когда жизнь всех людей замешана на лжи, воровстве и вероломстве, то кто сможет упрекнуть их, красных босов, купающихся в бесчестии и злодействии. Возьмем, к примеру, наших учителей: в толковом словаре великого русского языка учитель означает лицо, которое обучает, совершенствует своих учеников в плане научном, моральном, этическом, эстетическом, - стал я сыпать градом на него мало знакомые ему слова, и он лишь в смутных догадках, улавливая их смысловое значение, согласно поддакивал мне. - А что сегодня здесь наблюдаем, - продолжал я читать свою лекцию, стараясь в беседе с ним как можно реже прибегать к сложным речевым оборотам и редко встречающимся терминам, щадя его очень гордое азиатское самолюбие. - Наши учителя в большинстве своем люди случайные, без глубоких знаний, без веры. Их авторитет держится часто всего лишь на партбилете, на их лояльности режиму. Все другое - не в счет. Для кровавого режима главное не то, как лучше обучить не смышленого человека, а то как бы его чему лишнему не научить. Для них знания ученика не столь важны, а важно им то, сколь сильно выражена в их ученике податливость к подобострастию и оболваниванию, станут ли их подопечье на веру принимать их идею безмозглой тупости, - лукавого подозрения, открытой вражды друг к другу... Чисто по-человечески наших учителей понять конечно же можно, - сменив свою непримиримость на снисхождение к ним, я пытался тем самым как бы втянуть в разговор и Юсупа, рассуждения которого часто критические были для меня просто необходимы и как сдерживающий фактор, и как повод для размышления. И он клюнул на эту удочку. - У них программа учебная на целый год, утвержденная в самых высших инстанциях, и в ней там все по полочкам расписано: чему учить и как учить - любые отклонения от программы влево или вправо для преподавателя чреваты тяжелыми последствиями. Если не тюрьма, то уж увольнение им обязательно будет обеспечено, и так считай по всякой другой профессии. Выходит, что не люди сами виноваты в то, что они хуже скотов живут, а кто-то извне на них давит, - не удержался долго молчавший Юсуп. - Ты прав, друг, даже сам диктатор, не говоря уж об его причиндалах, подвластен идеологическому монстру. Понимаешь, система так правит бал, то есть коммунсистема! Стоило немецкому шпиону Ленину запустить ее в семнадцатом году, как она стала набирать такие обороты. Я так думаю, до тех пор она не остановится, пока не сожрет все ресурсы страны - и материальные, и трудовые. Пока есть рабы, которые исправно трудятся за кусок хлеба, пока в стране есть золото, нефть, руда, уголь, которые можно продавать за границу и закупать на эти деньги продовольствие и промышленные товары. - А что, разве мы их не можем сами производить, - удивился мой оппонент. - Производим дым и выращиванием дым, Юсуп, - ответил я, пускаясь в пространные разъяснения. - Как же не можем, можем, только в незначительном количестве, так как все наше, так называемое народное хозяйство, по природе своей не рентабельно. Все колхозы и совхозы, все промышленные предприятия потенциально банкроты, то есть не оправдывают самих себя своей хозяйственной деятельностью. Намного экономичней было б для нас вообще ничего не делать. Лучше уж всем народом жить на средства от продажи сырья и драгоценных металлов, чем что-то еще там строить, или что еще изготовлять в ущерб самим себе. Ежегодное вливание в миллиардных исчислениях в каждую отрасль всего нашего убыточного хозяйства за счет вырученных средств от продажи за границу сырья и материалов уходят как в песок. И все это делается ради того, чтобы создать видимость общего благополучия в плане экономического и общественного развития страны. Ни в одной другой стране мира и одного бы года не продержалась эта позорная госсистема форменного безобразия, так как вся ее структура снизу до верху по сути своей человеконенавистническая, а значит и не жизнеспособная. Всем этим крикунам и бездарям главное - "прозвенеть, прогреметь бубенцами, отрапортовать о великих свершениях; что им битый кувшин, была бы полная чаша вина!" Как не крути - рано или поздно как не велики и не богаты недра земли нашей, но и они, если с ними так по - варварски обходиться, со временем тоже иссякнут. Вот тогда-то и наступит коммунистический крах, и время это близко, Юсуп! Обыватель теперь наш какой? - продолжал я свободно интерпретировать свое наболевшее, - ему бы хлеба кусок и как скоту набить брюхо, да бутыль чемергеса (самогон из свеклы), залить бы свои нары, чтобы ничего не видеть, одурманить бы башку, чтоб ни о чем не думать, ничего не слышать. А на подвиги потянет - облает собрата из подворотни или же набьет кому-нибудь морду в свое утешение. Кто же труса празднует, чиркнет пару строк в НКВД на своего же дружка или соседа. Нынче все "грамотные" насчет того, как сделать кому-нибудь пакость... И ничего тут удивительного нет, Юсуп. Помнишь знаменитую гиперболу Шопенгауэра: "Иные люди в состоянии убить своего ближнего просто для того, чтобы смазать его салом себе сапоги". А потом он сам же в ней и усомнился: "Да точно ли это преувеличение?" ведь если в этим людям представился выбор, многие из них предпочли бы гибель всего мира ради сохранения собственной жизни. Злобный человек стремится ослабить собственные страдания, заставляя страдать других и созерцая их страдания... - А разве ты, Джебраил, не читал труды Троцкого, хотя ему и самому его же дружки киркой голову проломили, так вот, он писал, что коммунисты воспитывают такого нового Человека, который и родную мать на калыму загонит ради их звериной идеи, - вклинился в разговор не всегда словоохотный Юсуп. Видимо эта тема и его задела за живое. В мусульманской традиции не отторжимы еще и сегодня все великие ценности, завещанные Пророком Магомедом. И к каким бы "разъяснительным" хитростям не прибегали краснобаи красных пиратов по вживлению своих уставов в уклад и быт коренных жителей средней Азии, не смотря ни на что - шло туго. Ведь мусульманство в переводе - Братство. Мусульманин мусульманину - что родной брат. Правда, голод не тетка, голодухой, привнесенной с севера, понемногу рвутся и здесь эти священные связи времен, что особенно всегда удручало моего друга. Он говорил мне с неизъяснимым осадком горячи в словах. "Советская власть, русские, - объединив всех в одно понятие, принесли нам не избавление от бескультурья и байского гнета, как во всех учебниках написано, а избавили нас думать и жить самостоятельно, порушив нашу самобытность, лишили всякой собственности. Согнали нас как баранов в вагоны, а править всем нашим народом поставили отщепенцев - неверных, безграмотных негодяев. Ты этого не должен брать на свой счет. Твой чеченец Исмаил и ты для меня самые близкие друзья, как братья. Все мы - и он, и ты, и я - ярые враги режима коммуняк; конечно же национальность здесь ни при чем - я тут немного загнул. Все мы дети одной Земли - дети человеческие. Вот только живем не по-человечески: без бога, без свободы, без собственной земли. И как все это повернуть вспять - не знаю. Я каждый день долго думаю, думаю об этом, аж голова кругом"... - Положись на меня, Юсуп, я знаю что надо делать с врагами Христа и Ислама, чтобы вернуть каждому то, что дано ему от рожденья, - бодрым голосом поспешил успокоить я друга. - Беда людей именно в том, что мало кто из них думает об этом и знает как это сделать. Однако не стоит отчаиваться!.. Вершина самого высокого ледника рухнула в небытие, страшный самый его пик откололся, сам знаешь, что это не без нашего с тобой усилия! - покровительственно похлопал я его по плечу. - А дальше все пойдет как по маслу. Ты же хорошо знаешь, что капель из капли начинается, из ручеечков реки, которые потом образуют моря, лишь бы такие как ты, Юсуп, люди правоверные, этого бесстрашно пожелали. Бандиты Сталина после смерти своего главаря, как волки без вожака, друг дружке глотку начнут грызть. Вот посмотришь, - пообещал я. - И тогда- то люди, увидев их звериную сущность, мигом прозреют; вначале частью от своего злорадного любопытства, что за все время советской власти они больше всего о обрели; частью от того, что нечего будет покупать в пустых магазинах. И сами уже, без указки свыше, чтобы не помереть с голоду, срочно начнут все денационализировать: землю, фабрики, заводы. И закрутится тогда маховик частного предпринимательства. Не только себя обеспечим всем необходимым, а и весь мир будет кормиться российским хлебом, как это уже было когда-то до революции... - Послушай, послушай, Джабраил! - загорелся любопытством Юсуп. - Скажи, скажи, Джабраил! Это твое только предположение или же ты точно знаешь, что это все само собой произойдет?! По закону кармы, - не унимался он. - Под лежащий камень и вода не течет! - ответил я и добавил, - это не предположение, Юсуп, а моя мысленная установка, и чтобы она сбылась, ой как много всего требуется от нас с тобой и всех тех, то не щадя живота своего готов идти на сражение с бесовитами, всем дьявольским отродьем, именуемым себя идейными коммунистами. Понимаешь, Юсуп, - стал я объяснять ему обобщено азы основ оккультизма. Ранее, еще до грехопадения наших с тобой прародителей, универсальный человек обладал квази - божественной способностью объектировать свои идеи: он думал существа мыслью творил материю, одним словом имел неограниченную творческую силу. Теперь, чтобы иметь хоть какую-то долю от всего того, человеку нужно пройти труднейшее испытание с величайшим риском для жизни, чтобы доказать перед создателем вселенной и в помыслах, и в делах свою непоколебимую веру в добро и непримиримость ко всякому злу, что творится в нашей стране. Так незаметно для себя, увлекшись серьезным разговором о частном и общем, причине и следствии, мы добрались домой, к счастью, никем не замеченными.