без всякой пощады, ибо истово ненавидим тех, кто считает возможным для себя владеть другими людьми, и теперь речь идет только о вашей судьбе, решить которую предстоит вам самим. Если вы добровольно пойдете с нами к новой жизни, то спасетесь, а если отвергнете этот дар осознанной свободы, то погибнете, и не будет в том ничьей вины, кроме вашей собственной. Мы никого и ни к чему не принуждаем, а только даем человеку сделать добровольный выбор. Аминь.
- Да, я понимаю, монсеньор, - осторожно сказал Арно де Ланжевен, - но перекрестились вы справа налево, как ортодокс, что внушает нам некоторые подозрения.
- В этом мире до начала времен, - сказал младший прогрессор, - все христиане без различия конфессии должны держаться вместе и не вступать в бесплодные споры о том, кого Господь любит больше. Церковь у нас одна, и ее глава отец Бонифаций происходит из тех времен, когда христиане еще не разделись на западных и восточных. Мы и магометанина к себе примем, если он не будет никому тыкать в нос своей верой и согласится соблюдать наши законы, созданные на основе мудрого изречения Иисуса Христа о том, что не человек для субботы, а суббота для человека.
Французский дворянин подумал и сказал:
- Еще нам внушают опасение ваши солдаты, раскрашенные будто индейцы на тропе войны и не очень-то похожие на добрых христиан, а скорее напоминающие чертей, выбравшихся из ада, чтобы схватить невинных людей и утащить их к себе на вечные мучения. Вот мы и думаем, не погубим ли мы свои бессмертные души, если согласимся жить среди таких людей...
- Вы-то сами поняли, что сказали, господин де Ланжевен? - спросил Сергей-младший. - Невинные люди в ад не попадают, ибо им уготованы райские кущи. Наши солдаты - это страшное лицо Аквилонии, обращенное к врагам и только к врагам. Вам, например, они принесли свободу и избавление от мучений. И вас лично тоже не минует служба в нашей армии, ведь как дворянин и офицер, вы не захотите навсегда оставаться гребцом на драккаре.
- Так значит, монсеньор, быть у вас гребцом - это не навсегда? - спросил тот.
- Конечно же, нет, господин де Ланжевен, - ответил младший прогрессор. - Это всего лишь способ спасти вас всех от ненужной смерти и доставить туда, где живут цивилизованные люди, ибо наш корабль переполнен и не может принять вас к себе на борт. Как и у викингов, ваше спасение сейчас заключается в веслах вашего др-аккара. Когда мы прибудем в Аквилонию, каждый из вас сможет выбрать себе новую стезю: пахать землю, заниматься ремеслом, ходить в море или служить в армии. И только одного мы не приемлем - чтобы кто-то, если он не ребенок и не старик, свесив ноги, ехал на шее нашего, общества, ибо окружающий нас мир опасен и очень жесток. Бездельников и тех, кто не желает исполнять наши законы, мы прогоняем прочь, умывая при этом руки, ибо одна паршивая овца со временем способна испортить все стадо. Ну что, господа, каково будет ваше последнее и самое верное положительное решение?
- Лично я, - сказал Арно де Ланжевен, - склонен принять ваши условия, монсеньор, и думаю, что моему примеру последуют многие и многие. Скажите, теперь с нас снимут оковы, или в вашей Аквилонии даже вольные люди сидят на веслах, прикованные к ним цепью?
- Конечно же, снимут, - сказал Сергей-младший, - об этом можете даже не беспокоиться. Но сразу после этого все, кто решил присоединиться к Аквилонии, должны, поднявшись сюда наверх, принести нашему корабельному священнику отцу Макарию присягу на верность Аквилонии, и целовать в том крест. Любой, кто нарушит эту клятву, будет в наших глазах и глазах Господа хуже самого Иуды. А затем мы причалим к берегу и уже там займемся всеми прочими делами, которых в связи с последними событиями нам еще предстоит немало. Выше голову, господин де Ланжевен, все хорошее для вас только начинается.
Уже позже, когда шлюпка отчалила за отцом Макарием со всем его инвентарем и кузнечными принадлежностями, необходимыми для снятия оков, Никифор Толбузин тихонько спросил у младшего прогрессора:
- Сергей Васильевич, я понимаю, почему вы переименовали каторгу в драккар, но не могу понять, почему вы нарекли это корабль «Быстрым», хотя ничуть не сомневаюсь в вашем праве это делать... Не лучше ли было использовать имя какого-либо святого?
- Нет, Никифор Васильевич, не лучше, - ответил тот, - ведь имя корабля должно быть понятно не только нам, выходцам из будущих времен, но и местным людям. Да и отец Бонифаций тоже был бы против, ибо у церкви Шестого Дня Творения должны быть свои святые и подвижники. Вместо имен святых я использовал практику наименования подобных кораблей, использовавшуюся на русском флоте с начала двадцатого века. Галеры, то есть драккары, будут у нас называться «Быстрый», «Бдительный» и «Решительный». Или вы что-то имеете против этих названий?
- Нет, Сергей Васильевич, - отнекался Толбузин, - против таких названий я ничего не имею.
13 июня 3-го года Миссии. Четверг. Вечер. Первый этаж, правая столовая Большого Дома. Совет вождей.
Экстренный Совет Вождей состоялся сразу после ужина.
- Итак, товарищи, - сказал Верховный шаман Петрович, - только что от Сереги поступило срочное сообщение. На подходе к острову Джильо в северной части Тирренского моря у западного побережья Италии «Медуза» была атакована тремя двухмачтовыми галерами берберских пиратов. В результате состоявшегося избиения младенцев враг потерпел полное поражение, после чего морская пехота взяла галеры на абордаж.
В помещении образовалась немая сцена.
- А чего их вообще понесло на север? - первым пришел в себя Антон Игоревич, - насколько я помню, по плану после Сицилии «Медуза» должна была взять курс прямо на Гибралтар.
- Серега сообщил, что в южной части Средиземного моря циклоны на восток шли один за другим, - ответил Сергей Петрович. - От одного они увернулись, взяв курс на Мессинский пролив вместо Мальтийского, а следующий погнал их еще дальше на север. «Медузе» только хорошего шторма с преимущественно встречными ветрами не хватало для полного «счастья». Должен напомнить, что, столкнувшись с подобной ситуацией, погиб линейный корабль «Азия», а его профессиональная команда была гораздо опытнее наших моряков-любителей. У Сереги даже возникло мнение, что таким образом «Медузу» на север гнал сам Посредник, имея по этому поводу свои планы.
- Ну, если Посредник, тогда понятно, -