чуть ли не на ровном месте. Борщишь, Вольский.
Я сжал челюсти, не желая признавать очевидное. Меня сейчас действительно сильно штормит, даже в косом взгляде подвох чую, а переключиться никак не получается. Сложно, после того, как узнаешь, что жил несколько лет в браке с женщиной, которая помогла тебя обчистить.
— Ты если ситуацию не отпустишь, дел столько наворотишь, что потом тысячу раз пожалеешь, — Миша выдержал паузу и добавил: — И я сейчас не о работе.
Я прекрасно понял, о чем он говорил. Друг стал свидетелем моего телефонного разговора с адвокатом, и сейчас включил режим доброго самарянина.
— Миш, не лезь. Я свои проблемы как-нибудь сам решу.
— Не буду. Но все-таки скажу, пусть будет и неприятно. Действия Бориса я еще могу понять — ты его место занял, вот его и повело со временем. К тому же с такой женушкой, как была у него, сложно быть праведником. — Камиллу мой зам не переваривал даже с расстояния. Для него было праздником, когда я подписал приказ о ее переводе. — А вот на счет Арины ты сильно ошибаешься…
— Не много ли ты на себя берешь, Мих? — процедил я. — Ты даже сути проблемы не знаешь и берешься меня судить.
— Так просвети.
— Как-нибудь — обязательно. Но точно не сейчас и не в ближайшем будущем.
Друг шумно выдохнул и отвернулся.
— Мне твой отец встречу назначил, — сказал он негромко. — Решил, что ты должен быть в курсе.
Я удивленно приподняла брови. Миша был с моим отцом в хороших отношениях и посещал практически все мероприятия, которые тот организовывал.
— Вот как. Когда?
— В среду. Как он вообще?
— Держится.
— А Маша? — спросил друг как-то осторожно. — На похоронах совсем никакая была.
Признаюсь, после похорон я сам видел свою сестру раза два от силы. Навалилось все кучей, что не до нее было.
— Не знаю. Нормально, я думаю.
— Не знаешь? — Серые глаза Миши сверкнули стальным блеском. Его мой ответ явно не удовлетворил. — Хорош же братец.
— А тебя, прости, это каким боком касается?
Взгляд друга заметно похолодел, а пальцы крепко обхватили руль.
— Ты прав. Никаким. Ладно, иди уже, а то действительно поругаемся. Кто тогда твой зад прикрывать будет?
Я молча вышел из салона, стараясь больше не открывать рот. За время нашей поездки я уже столько раз бил Михаила словами, что удивлялся, как он меня еще не послал на три веселых. Выдержки ему не занимать.
Друг тронулся с места, только когда за мной закрылись створки лифта. Я устало облокотился на перила и посмотрел на свое отражение. Хорош красавец! Взгляд какой-то чумной и одновременно злющий, губы в тонкую полоску сжаты, а я даже не замечаю. Напряжение — уже стало нормой для моего состояния.
Вошел в квартиру и почувствовал запах чего-то мясного. Обалдело вдохнул аромат и завис, как придурочный. Я неделю сюда не приходил. Свалил из города, лишь бы подальше от реальности, где меня ломало на куски. А сейчас вернулся, и снова больно до одури. Жена тут жрать готовила, пока я наивно полагал, что вернусь в пустую квартиру. Устало сбросил обувь и пошел в гостиную, где горел свет.
Ну какого черта? Фарс продолжается? Играем в дружную семью дальше?
— Сюрприз! — услышал совсем не тот голос, что ожидал, и остановился в проходе.
Камилла стояла у открытой террасы, наряженная словно кукла на витрине: грудь едва прикрыта, яркая помада на губах, а платье облегает так, что и воображать ничего не приходится — все на виду.
Наверное, первым, что меня настигло в этот момент — это разочарование. Ведь я, осел, сам выгнал жену из дома, обрубил с ней какое-либо общение, а сейчас хотел видеть в гостиной именно ее. Вторым было раздражение на то, что одна наглая дамочка решила поиграть со мной в мировую соблазнительницу на той территории, где и ноги ее быть не должно. Третьим — растерянность. Как она вообще сюда попала?
— Ты как сюда вошла? — спросил без предисловий, скрестив на груди руки.
Камилла улыбнулась и пошла ко мне, соблазнительно покачивая бедрами.
— Взяла ключи в доме родителей. Сомневалась, конечно — вдруг замки сменил, но… вот я тут, — она подошла вплотную, укладывая ладонь на мою грудь, и кокетливо подмигнула. — Рядом с тобой.
Я не сдержал ухмылку, и, небрежно скинув ее руку, прошел на террасу.
Там был накрыт стол на двоих. Горели свечи. За этим столом я ужинал только с женой. Давно, словно в прошлой жизни. Сейчас терраса была всегда закрыта. И тут пришла незваная гостья, и решила, что может позволить себе здесь похозяйничать? Да с какой стати?
Что бы там Камилла себе не вообразила, я был не в лучшем расположении духа для подобных «сюрпризов». Мне было совершенно плевать, кого сейчас разносить: главного инженера, или же вдову своего брата.
— Ого! — произнес с холодной улыбкой. — Да тут у нас романтический ужин!
Камилла подошла к столу, открывая блюда один за другим.
— Тебе нравится?
— Еду из ресторана заказывала? — Я сел, осматривая яства.
— Да, из твоего любимого.
— Тогда не нравится, — иронично изогнул брови. — Дома я предпочитаю употреблять домашнюю пищу. А если хочу ресторанную, то иду в соответствующее заведение.
Улыбка слетела с ярко накрашенных губ. Камилла села напротив.
— Я буду иметь в виду, — произнесла она ровно.
— С чего бы?
— Не поняла.
Я отодвинул тарелку и облокотился локтями на стол, продолжая удерживать ее взгляд.
— С чего бы тебе учитывать то, что я предпочитаю?
Камилла недовольно сверкнула глазками и вскинула подбородок.
— Руслан, я лишь пытаюсь тебя поддержать в это нелегкое время.
— И конечно же ты решила, что я нуждаюсь в твоей поддержке, — недобро прищурился.
— А разве нет? Развод с женой — это всегда нелегко! Тем более когда есть дети, — на ее лице отразилось подобие сожаления. Даже смешно. — Но я тебя понимаю! Арина сама виновата! Такой скандал учудить в фирме, к которой она не имеет никакого отношения!
— Серьезно? — разыграл удивление. — И в чем же она виновата?
— Шила в мешке не утаишь, Рус. Все только и говорят о том, как ты всю бухгалтерию на уши поставил и уволил сотрудника только за то, что твоя жена решила по-хозяйски сменить счет на свои выплаты. Без твоего ведома. Удобно же устроилась эта пиявка, да в этот раз перегнула.
Я качнул головой, улыбнувшись одними губами. С каждым словом такой «поддержки» меня накрывало все больше.
— Мой тебе совет — полощи рот с мылом, прежде чем говорить об Арине хоть слово.
Камилла брезгливо сморщила нос и