Читать интересную книгу Последний автобус домой - Лия Флеминг

Сьюзан вздохнула. Она уверена, Джой ждет ребенка. Какое это счастливое событие, страшновато только, что ее девочка такая худенькая и болезненная на вид…

Сью постучалась в дверь Конни:

– Восемь часов! Петушок пропел давно, пора вставать!

Никто не отозвался.

– Конни, просыпайся, опоздаешь! Такой важный день!

И она робко открыла дверь. В комнате было прибрано. Слишком прибрано. Пахло прокуренной одеждой и духами. Постель была расправлена, но видно, что на ней никто не спал. Простыни были прохладными.

– Конни?!

Может быть, она в новой маленькой ванной комнате? Но дверь в ванную распахнута…

– Якоб! – громко позвала она, бегом спускаясь по лестнице.

Доктор Фридман складывал бумаги в портфель.

– Ты видел, как Конни вышла из дома?

– Нет. – Он посмотрел на нее озадаченно. – Но вчера вечером она одолжила у меня десять фунтов и попросила карту. Я так понял, она собирается куда-то отправиться на каникулах, когда сдаст экзамены. Еще она попросила свои документы и паспорт, все бумаги, которые связаны с ее рождением и оформлением в семье. А что случилось? Я что-то сделал не так?

– Нет… Просто ее школьная сумка и школьная форма – на месте. Кровать пуста. Сейчас посмотрю, где ее старый рюкзак, он валялся под лестницей… О нет, только не в день первого экзамена!!! Она ведь не могла уехать, не сказав нам ни слова?.. Я позвоню Джой. Она наверняка в курсе.

Сью вся дрожала от мысли, что Конни их одурачила.

Но Джой ничего не знала, голос ее звучал сонно и неуверенно:

– Попробуй позвонить бабуле. Может, она знает?

Услышав новости, Эсма издала стон.

– Ах, дерзкая девчонка! Я же запретила ей ехать!

– Куда ехать?

– В Швейцарию, на какой-то рок-н-ролльный концерт со своим приятелем и его группой.

– Тот певец на свадьбе… Так она сбежала с ним? – Дрожь колотила Сьюзан все сильнее. – Только не Конни… Только не в день экзамена! Анна перевернется в могиле. Как она может поступать так недостойно?! Почему ты мне ничего не сказала?

На другом конце провода повисла пауза.

– Я думала, моего запрета достаточно. Но, кажется, молодое поколение ни в грош не ставит советы старших. Все это закончится слезами, и нам придется собирать обломки. Ну что за непослушный щенок, всех нас позорит! Вот еще Айви узнает и будет нам потом годами эту историю припоминать. Просто отшлепала бы ее сейчас, без всяких разговоров!

– Дорогая Эсма, постарайся не волноваться, смотри, чтобы давление не подскочило. Ты же знаешь, что сказал доктор, – опомнилась Сью. – Выпей таблетку и приляг, а мы постараемся разобраться.

Якоб налил ей крепкого черного чаю без молока. Сью села на стул, вдруг почувствовав слабость и опустошенность. Она так старалась заботиться о Конни, но та была так переменчива: то сплошное добродушие и готовность помочь, а то хлопок дверью без объяснений и гнетущая тишина, а потом часами торчит в своей комнате, слушая эти ужасные пластинки. Совсем перестала навещать Джой или писать письма Розе, как это делала раньше. Устроила себе какой-то бедлам на чердаке. Говорит – сочиняет музыку. Но Моцарт не писал ничего подобного!

– Ох, Якоб, что же я сделала не так? – вздохнула она.

Доктор Фридман, в старом твидовом пиджаке и вельветовых штанах, вытершихся на коленях, стоял в дверном проеме. В ответ на ее слова он улыбнулся:

– Пей чай. Девочке уже давно шестнадцать, она достаточно взрослая, чтобы самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Кто же будет винить бедного запутавшегося ребенка? Она узнает, что сбежать-то легко, а вот оставаться вдали от дома – гораздо труднее.

– Эгоистичный бездумный поступок! Эта девчонка позорит нас всех, – снова вздохнула Сью, наклонившись к чашке.

– Сьюзан, она молода и нетерпелива, ей хочется поскорее расправить крылья, пойти своими ногами. Дай ей это сделать. Она скоро вернется.

– Да я вот думаю, хочу ли я, чтобы она возвращалась…

– Она член вашей семьи, и ты – самый близкий ей человек. Вспомни Дедала и его сына Икара, слишком высоко взлетевшего на вощеных крыльях. Молодости свойственно идти своим путем, часто наперекор. Она должна научиться жить, должна понять, что в жизни есть и трудности.

Сью улыбнулась. Хороший человек Якоб! Умеет он увидеть вещи в правильном свете…

– Ты во всем находишь хорошее…

– Это потому, что я ни с кем не связан слишком тесно и могу судить непредвзято.

– Прости, я забыла… – Она знала, как сильно он скучает по своей родине. – Но вряд ли тебе понравилось бы быть членом клана Уинстэнли. В лучшие времена среди нас была лишь горстка единомышленников. Зато погляди, какую несусветную неразбериху мы способны устроить из простой ситуации.

– Ну вот, уже лучше, ты снова улыбаешься, – ответил он. – Думаю, Уинстэнли – это сила, с которой надо считаться. Эта сила перевезла тебя через полмира. Вот и ты так вернешь Конни домой – так или иначе. А теперь мне пора. Дай мне знать, если я могу чем-то помочь.

– А деньги я тебе верну! – крикнула Сьюзан ему вслед.

– Конни сама вернет. У нее честное доброе сердце.

Сьюзан сидела и улыбалась. Ах, если бы все постояльцы были такими мудрыми и добрыми, как Якоб Фридман…

Глава четырнадцатая

Летние каникулы

Опершись на рюкзак, Конни сидела на заднем сиденье «Форда», и сердце ее громко бухало. Она пыталась осознать, что же она только что совершила: тайком, под покровом ночи сбежала из дома к Джеку, где собиралась вся команда, и укатила на юг. А теперь Джек, нахлобучив набекрень кепку-пирожок, дудит на губной гармошке, словно они снимаются в массовке «Летних каникул». Его подружка Сэнди спит, положив голову ему на колени, тушь вокруг ее глаз размазалась. Лорни Добсон, уже подвыпивший, курит дурацкую сигаретку с марихуаной.

Марти и Дез О’Мэлли по очереди крутят баранку. А Конни приткнулась в угол и еле сдерживается, чтобы ее не стошнило.

Прощай, школа… Пока, Гримблтон… Au revoir, Уинстэнли. Получилось!.. Никто теперь ее не остановит!.. Большое приключение Конни началось, и она ни о чем не жалеет, она спокойна… Но сигаретка Лорни действует ей на нервы. Ее всегда тошнило от марихуаны. Сейчас они где-то в Дербишире, свернули на А6. Ищут круглосуточное кафе.

Тони Амос присоединится к ним в Лондоне. Он сумел устроить особое прослушивание и запись для группы в одной из лучших студий, и вот она теперь тоже в команде. Уж куда до этого экзамену по истории!

Но все ж паршиво, что пришлось всех обмануть. Вон, выпросила денег у доктора Фридмана и заставила его разыскать ее паспорт! После маминой смерти она настояла на том, что должна стать настоящей Уинстэнли, и семья выправила ей все бумаги; ей оформили паспорт сроком действия на десять лет, так что теперь у нее не просто долгосрочная виза эмигранта.

И все сбережения, накопленные за дни приработка в лавке дяди Леви, она выгребла. В результате хватит как раз до того дня, когда группа получит вознаграждение за выступление. Здесь принято делиться всем: едой, куревом, спальными мешками. Зато Конни начиталась буклетов в офисе тети Ли, рассказывающих, как поддерживать чистоту и порядок в походе и путешествии. Домашним на Дивижн-стрит она отправила письмо, в котором просила их не беспокоиться и объясняла, почему она должна была уехать именно сейчас, а не в другой раз.

Конни проводила ночь в одном спальном мешке с Марти, но далеко они не заходили, так, обычные обнимания и поглаживания. Он был очень внимателен к ней, и Конни задумалась, неужто бабуля права, и он в самом деле предпочел бы, чтобы она была католичкой…

Когда Марти был на сцене, Конни вглядывалась в других девчонок: те вовсю пялились на него и от восторга визжали. И она очень гордилась, что он выбрал ее. Когда восторженные визги смолкали, с ней, а не с кем-то другим он делил постель. Мечта и реальность наконец совпали, пусть даже и ценой такого семейного потрясения. Вот перед ней открытый путь, ее собственная Трасса 66 через Америку[37], и Джек Керуэк[38], прежний герой ее фантазий, гордился бы ею, пусть это и всего лишь шоссе А6 до Лондона. Вот она, мечта: Рик Ромеро и «Роллеркостерз», предприниматели от музыки, все в кожаных штанах, на пути к славе. Конни нерешительно оглядела попутчиков: что же они собой представляют?

Джек и Сэнди вместе довольно давно. Лорни и Дез кадрят девчонок после концертов. И очень уж любят пропустить пинту-другую пива перед выступлением, и несет от них, как от пивоварни.

Марти сейчас так и сказал им в лоб:

– Воздержитесь от выпивки! Это серьезное выступление. А после – надирайтесь, сколько в вас влезет…

– Есть, босс! – хмыкнули они.

Конни просто взбесилась. Они что, не понимают, как погано они выглядят на сцене, напившись? Слова глотают, ужимки идиотские, теряют ритм. Зачем, спрашивается, так надираться перед концертом? Да, Конни пробовала и марихуану, и таблетки, но они ее совершенно не вдохновили. Нет в них ничего такого особенного.