Они взглянула на Пушистиков. Шесть счастливых маленьких человечков передвигали разноцветные квадраты, создавая бесполезный, но восхитительный рисунок. Они были счастливы в своем неведении.
— Если мы узнаем, сколько детей в среднем может иметь самка на протяжении своей жизни и сколько у нее бывает выкидышей, мы сможем математически вычислить все это. Десять маленьких Пушистиков, восемь маленьких Пушистиков и, в конце концов, ни одного маленького Пушистика.
Маленький Пушистик решил, что говорят о нем. Он вопросительно поднял глаза.
— Ну, они все же не исчезнут за несколько минут, — сказал Джек. Думаю, они еще переживут меня и вас тоже. И пусть люди, оставшиеся после нас, так же хорошо относятся к Пушистикам, как мы, и сделают их по возможности еще счастливее… Да, Малыш, если хочешь, можешь сесть паппи на голову…
17
Лучшее время для выступления в телепередачах политических деятелей было между двадцатью и двадцатью одним часом. Люди были расслаблены и еще не начали уходить из дома или принимать гостей. Правда, это время не совсем подходило для других континентов, но восемьдесят процентов населения планеты было сосредоточено на Альфе. Хьюго Ингерманн всегда называл это время зоной молчания. Обычно оно было забронировано, и он хотел изменить существующий порядок с помощью Лиги правления горожан. В это время Бен Рейнсфорд отчитывался о своем правлении. Могла идти лекция на тему «Забота о Пушистиках и их питании». Теперь он сам получил возможность выступить в это время. Диктор повторил:
— Важное сообщение всем гражданам колоний. Пользуясь правом демократического самоуправления и в силу решения Пэндервиса, сейчас выступит почтенный Хьюго Ингерманн, организатор и руководитель Партии процветания планеты. Итак, мистер Ингерманн.
Луч света переместился и осветил Ингерманна. Он приветственно поднял руку.
— Мои… друзья! — начал он.
В душе Фредерика Пэндервиса поднималось холодное раздражение. Для него местное Бюро усыновления не было абстракцией, оно ассоциировалось с его женой, Клодеттой. Он лично отвечал за нее, а судья никогда ни за кого не должен отвечать. Он смотрел на человека с вежливым лицом и широкими голубыми глазами, горящими наигранной искренностью. Он смотрел на экран и подбирал в уме кандидатуры своих возможных секундантов. Как и на других планетах, на Заратуштре дуэли не были запрещены, но судья не должен был сам участвовать в дуэлях. Но самое худшее, думал он, когда придется выступать в суде против Ингерманна — тот может намекнуть, что все это личная месть.
— Это позорная репутация, — заявил Ингерманн. — Репутация, попахивающая фаворитизмом, несправедливостью и предвзятостью. Было принято тысяча двести заявлений. Две сотни были отклонены сразу, без всяких видимых причин…
— Психическая или эмоциональная неустойчивость, неспособность содержать Пушистиков, заботиться о них, безответственность, плохой характер, неподходящие домашние условия, — перечислила Клодетта в сильном раздражении.
Пьеро и Коломбина, сидевшие на полу с лентой Мебиуса, сделанной кем-то из длинной полоски, быстро взглянули вверх, а затем, решив, что все это относится не к ним, а к сумасшедшему на стене, снова вернулись к своим вычислениям, которая же сторона ленты является лицевой, а которая обратной.
— Из оставшейся тысячи заявлений было удовлетворено только триста сорок пять, в то время как с момента открытия Бюро усыновления сюда было привезено шестьсот шестьдесят шесть Пушистиков. Сто семьдесят два заявителя взяли по одному Пушистику, сто пятьдесят пять — по два, а восемнадцать особо приближенных взяли восемьдесят четыре Пушистика.
Все эти Пушистики, почти без исключения, пошли к выдающимся личностям социальной и политической сфер, «живущим в сверх-достатке». Как вы можете из этого понять, бедным людям практически невозможно получить Пушистиков. Взгляните, Пушистиков имеют те, кто учреждает законы о Пушистиках, если так можно назвать указы правителя, навязанного нам штыком. Первый ордер на усыновление был выписан — угадайте, кому? Виктору Грего, руководителю новой не привилегированной Компании Заратуштры. Следующая пара пошла мистеру Фредерику Пэндервису и его жене. А кто она? Конечно, сердце Бюро усыновления! Посмотрите на другие имена! Девять десятых среди них служащие Компании Заратуштры, — он поднял руку, словно прося тишины во вспышке справедливого негодования. — Я не хочу сказать, что здесь есть коррупция и взяточничество…
— Проклятье! Очень хорошо, если не хочешь! А если скажешь, я не стану привлекать тебя за клевету, я тебя просто пристрелю! — рявкнул Пэндервис.
— Меня нельзя обвинить ни в том, ни в другом, — спокойно сказала его жена. — Но я отвечу ему. Под детектором лжи. Хьюго Ингерманн никогда не отважится проделать то же самое.
— Клодетта! — судья был потрясен. — А если показать это в телепередаче?
— В телепередаче? Люди не смогут проигнорировать такое. Если я сделаю это, я докажу свою честность. Я отвечу на клевету, и люди увидят истину.
— А кто платит за все это? — спрашивал Ингерманн с экрана. Правительство? Когда космический коммодор Напьер под дулом пистолета познакомил нас с этим правительством, на счету Компании в банке Мэллори-Порта было около полумиллиона солей. С тех пор правитель Рейнсфорд позаимствовал в банковском Картеле около полумиллиона солей! А как Бен Рейнсфорд собирается отдавать долг? Подогнать колониальную законодательную власть под свои запросы и отобрать все это у нас! А вы знаете, на что он потратил миллион из ваших денег? На проект увеличения процента рождаемости Пушистиков! Так что будет все больше и больше Пушистиков для его друзей, а для нас будет все больше и больше налогов…
— Черт побери, он же отъявленный лжец! — сказал Виктор Грего. — За исключением небольших работ Рут ван Рибик, ее мужа, Панчо Убарры и Лины Эндрюс, работающих на Хеллоуэя, Компания оплачивает все научные исследования. Я объясню это акционерам.
— А к чему приведет эта гласность? — спросил Кумбес.
— Вы же политический эксперт, что вы на это скажете?
— Я думаю, это может помочь. Это поможет и нам, и Рейнсфорду. Только все-таки не надо делать это самим. Я поговорю с Гусом Бранхардом. Пусть это как-то просочится в прессу от Джека Хеллоуэя.
— Вероятно, миссис Пэндервис захочет сделать заявление. Ей известны некоторые факты. Пусть она расскажет это.
— Он говорит о Пушистиках? — спросил Бриллиант, зачарованно наблюдавший за Хьюго Ингерманном.
— Да. Но только он не любит Пушистиков. Плохое Большое существо. Тошка хагга.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});