Читать интересную книгу Жизнеописание султана аз-Захира Бейбарса - Средневековая литература

Минуло некоторое время, и султан Айбек, устав от трудов, решил развлечься. Отправился он вместе с эмирами и мамлюками за город. Когда подъехали они к Нилу, султан увидел бедуинку с кувшином на голове. Красота ее поразила Айбека в самое сердце. Он спросил: «Красавица, кто твой отец?» – «Я дочь вождя племени Хассана», – ответила девушка и пошла своей дорогой. А Айбек со свитой последовал за ней в селение ее племени. Там разыскал он шейха Хассана и почтительно приветствовал его. Шейх оказал Айбеку гостеприимство и пригласил к себе в дом. После приятной беседы Айбек сказал Хассану: «Я пришел к тебе, о почтенный шейх, чтобы посватать твою дочь». – «Мы еще не имели чести узнать твое имя», – ответил шейх племени. «Я султан аль-Муизз Айбек». Едва произнес он эти слова, как Хассан, а следом за ним старейшины племени поднялись со своих мест, и шейх воскликнул: «О повелитель правоверных, не гневайся на нас, что не оказали мы тебе почестей, достойных султана, ведь мы не знали, кто ты. Я и дочь моя Сальма – твои покорные слуги». – «Да благословит тебя аллах», – ответил султан. Он уплатил за девушку богатый калым, пожаловал ее отцу обширные земли и освободил его племя от уплаты налога. Шейх Хассан обрадовался нежданному счастью. А Айбек провел ночь в его доме и наутро вернулся со свитой в Каир.

Он призвал к себе начальника строителей и приказал ему: «Построй мне дворец в квартале аль-Гутийя и назови его «дворец аль-Бадавийя». «Слушаю и повинуюсь», – ответил начальник строителей. Когда построил он знаменитый дворец, султан Айбек щедро наградил его и велел поселить во дворце красавицу бедуинку с матерью и сестрой. Потом устроили пышную свадьбу, и народ веселился на ней семь дней подряд. В ночь же на пятницу Айбек вошел к девушке и насладился ее красотой. С тех пор стал он проводить у молодой бедуинки дни и ночи, пренебрег супругой своей Шаджарат ад-Дурр и старшей женой Умм Ахмед и забросил дела государства. Минул месяц, а султан по-прежнему не выходил из дворца аль-Бадавийя! И визирь Шахин решил напомнить ему о том, что не след дует султану забывать о неотложных государственных делах. Он явился вместе с улемами во дворец аль-Бадавийя, попросил разрешения предстать перед султаном и приветствовал его. Увидев визиря Шахина, Айбек сказал: «Дошло до меня, что Шаджарат ад-Дурр разгневана моей женитьбой и что сердце ее снедает ревность. Я хочу, чтобы ты успокоил ее». – «Слушаюсь и повинуюсь, – промолвил Шахин. – Однако осмелюсь спросить тебя, о повелитель правоверных, когда же ты пожалуешь в диван?» – «Завтра, иншаалла[76]». С этим Шахин ушел и направился. к госпоже Шаджарат ад-Дурр. «Сделай милость, – сказал он, – прости его величество султана, не гневайся на него». Сердце госпожи Фатимы смягчилось, и она простила неверного супруга. Когда султан узнал, что госпожа Шаджарат ад-Дурр сменила гнев на милость, он обрадовался и поспешил в диван, где ждали его визири и эмиры. Айбек решил все неотложные дела и отправился к госпоже Шаджарат ад-Дурр. Она встретила его приветливо, усадила подле себя, пожурила немного, а потом они помирились, и султан провел у нее всю ночь.

Утром госпожа Фатима велела натопить баню и пригласила Айбека вымыться вместе с нею. Она сняла с себя одежды и спросила: «О султан всех времен, неужели бедуинка красивей меня лицом, белее телом и волосы у нее пышнее моих?» – «Клянусь аллахом, – ответил Айбек, – ты прекрасней ее и всех других, но бедуинке всего четырнадцать лет». Женщины не прощают подобных слов, и Шаджарат ад-Дурр решила отомстить Айбеку за оскорбление. Однако она не подала виду, что обиделась, и не стала упрекать мужа. Вскоре притворилась она, будто ей что-то нужно принести, вышла из бани, взяла кинжал и вернулась, прикрыв его полотенцем. Она снова ласково заговорила с Айбеком, взяла мыло и начала намыливать ему голову. Султан зажмурил глаза и не видел, как развернула она кинжал и вонзила его ему в шею. Кровь полилась ручьем вместе с водой в сад. А в саду сидел сын Айбека Ахмед. Увидел он кровавый ручей, испугался и бросился во дворец узнать, что случилось. Вбежал он в баню и увидел зарезанного отца. От горя помутился у него разум, кинулся он искать преступника и заметил госпожу Шаджарат ад-Дурр с кинжалом в руке. Она была полураздета, а с кинжала капала кровь. Ахмед обнажил меч и бросился на Шаджарат ад-Дурр. Она же метнулась вверх по лестнице, выскочила на крышу дворца, и тут нога у нее поскользнулась, она упала, ударилась головой о землю и умерла? Ахмед ибн Айбек подбежал к трупу госпожи Фатимы с обнаженным мечом в руке и промолвил: «Ты получила свое, преступница». Только произнес он эти слова, как подъехал визирь Шахин с мамлюками. Он подумал, что Ахмед убил госпожу Фатиму, и закричал своим слугам: «Хватайте его!» Ахмеда схватили и повели в тюрьму, а он по дороге кричал: «Я не убийца, я невиновен!» – «Если вины твоей нет, – ответил визирь, – мы отпустим тебя».

И поведал сказитель, как случилось, что визирь Шахин появился так своевременно. Той ночью приснилось ему, что предстал перед ним султан ас-Салих и сказал: «Айбек убит в бане». Шахин подивился сну, однако взял с собой мамлюков и отправился во дворец Шаджарат ад-Дурр. А о том, что было дальше, вам известно.

Вскоре весть о смерти султана Айбека и госпожи Фатимы распространилась по всему городу. Курды вознамерились отомстить за Шаджарат ад-Дурр, а туркмены – за Айбека. Дело чуть не дошло до междоусобицы. Но визирь Шахин заявил: «Клянусь всевышним, всякого, кто обнажит оружие и начнет распрю, я прикажу бросить в тюрьму и заковать в цепи. Разойдитесь по домам, а я призову судей, и они решат дело по справедливости». Визирь Шахин велел совершить положенные церемонии и похоронил Айбека и Шаджарат ад-Дурр неподалеку друг от друга. Потом созвал судей, и установили они, что во всем виновата женская ревность, и никто посторонний в этой ссоре не замешан. Смерть же постигла султана и его супругу по воле судьбы. Ахмеда ибн Айбека выпустили из тюрьмы, на том дело и кончилось.

После этого визири и эмиры стали совещаться, кому быть над ними султаном. Курды сказали: «Повелителем правоверных должен стать отпрыск из рода Шаджарат ад-Дурр. У Исы Туран-шаха аль-Муаззама есть малолетний сын по имени Ала ад-Дин. Пусть он будет нашим султаном». Визирь Шахин согласился, мальчика провозгласили султаном и дали ему титул аль-Музаффар, а правителем при нем назначили его двоюродного брата из курдов.

Однажды прибыл гонец с письмом от наместника Халеба, и писал наместник:

«Такого-то дня показалось на горизонте несметное войско. Мы послали своих лазутчиков, и они донесли, что идет на нас армия огнепоклонников – татар и монголов. Число же их ведомо только аллаху».

Через десять дней пришло письмо от наместника Дамаска, который писал:

«От беженцев и воинов, оставшихся в живых, узнали мы, что Халеб, Хама и Хомс пали. Помоги нам, о султан, ибо не в силах мы противостоять врагу».

Одно за другим приходили письма от наместников павших городов. Наконец враги дошли до Газы и отправили в Египет сорок послов, которые потребовали, чтобы египтяне сдались подобру-поздорову, а не то они разграбят всю страну и перережут всех жителей. Послы вели себя гордо и высокомерно и никому не хотели выказывать уважения. Правоверные поместили их в «доме гостей» и стали думать, как им быть. Съехались наместники всех областей, шейхи бедуинских племен, собрались улемы аль-Азхара,[77] визири, эмиры и мамлюки. Были тут и жители других стран, бежавшие в Египет от врага. Они познали жестокость врагов и потому говорили: «У этих завоевателей нет ни совести, ни чести. Они убивают и тех, кто воюет с ними, и тех, кто сдается на их милость. Нет меры беззакониям, которые они творят». Мамлюк по имени Кутуз промолвил: «Что можем мы сделать, братья мусульмане? Отдать врагу Египет и уйти на запад? Этот выход неприемлем для нас. Сдаться врагу и покорно терпеть насилие, убийство и грабежи? Этого не снесем мы. Остается единственный выход – объявить священную войну и всем сражаться против врага до победного конца. Что вы на это скажете?» – «Будем сражаться, – закричали все, – и да поможет нам аллах!»

Затем шейх ислама составил фетву, согласно которой всякий, кто не хочет сражаться с врагами аллаха, объявляется неверным и в случае смерти не дозволено хоронить его на мусульманском кладбище. И всякий, кто не пожертвует своими богатствами во имя победы над врагами, также будет объявлен неверным и лишен всего имущества. Все согласились с фетвой, а потом стали думать, как быть с послами. Одни сказали: «Раз мы решили пойти войной на неверных, бросим их послов в тюрьму». Другие возразили: «Их следует убить, ибо неверные вероломны и не признают ни договоров, ни обязательств». Шейх ислама объявил, что это истинно так, и составил фетву, разрешающую казнить послов, потому что они убивали тех, кто сдавался на их милость. Потом стали эмиры и визири совещаться, кого назначить главным военачальником. Выбор пал на эмира Кутуза, речь которого всем понравилась, ибо свидетельствовала о его храбрости и силе духа. Когда предложили Кутузу встать над всем мусульманским войском, он ответил: «Я поведу вас на врагов, если вы изберете меня султаном. Отстраните от власти малолетнего Ала ад-Дина и его опекунов, и я буду командовать армией». – «Мы согласны», – воскликнули знатные люди государства.