расставляла их в вазочки или оставляла букетики прямо у памятников.
Кладбище называлось Старым, старым и было, на нём давно никого не хоронили. Исключение делали редко и только для местных в третьем поколении. Например, для тёти Светы и отца Кристины, той самой Мёртвой девы, а в центральном проходе ближе всех к мосту находилась могилка новорождённого сына главы от третьей, самой рыжей, любовницы. Славка любила этот памятник больше других, хотя в уборке он точно не нуждался. Она носила к гранитному мальчику букетики фиалок и смахивала паутину. Иногда плакала, обнимая его, и пела ему песни. У заросшей и заброшенной могилы погибшего в пожаре гувернёра она долго стояла, пытаясь представить себе его жизнь и любовь. В деревне все обсуждали сгоревшее поместье и потерянные драгоценности, мало кто вспоминал, что в огне погибли люди: горничная и гувернёр. Не дворяне, ну и ладно. Она пыталась расспросить об этом маму. Зофья охотно обсуждала всё на свете, особенно людские пороки, но о пожаре не говорила. Никогда. У горничной не было могилы, её так и не нашли под сгоревшими обломками, не было последнего приюта и у Мёртвой девы.
Местные дети сюда не ходили. Как и положено, кладбище считалось сосредоточием потусторонней нечисти. Не без помощи Славки по деревне бродили страшилки о том, что из могил встают умертвия, а в полнолуние распахиваются пасти могил. На действительности же старый погост был самым спокойным местом в Старолисовской, тут кишела жизнь, колосились лечебные травы и пели сойки. Здесь радость ощущалась острее, а печаль казалась вполне выносимой. Кладбище обладало особой целительной атмосферой, без опустошающей мрачности или чёрной тоски. Тут Славка пела свои странные придуманные песни с несуществующими словами. Она вынимала их из своих снов, не знала их значений, а потому слагала собственные.
Славка несла через мост объёмный пучок полыни, когда уловила промчавшуюся по лесу волну. Остановившись, прислушалась к птичьей перекличке и, бросив пахучую траву, побежала через деревню. Намеренно не сворачивала на улицы, пробиралась «задами», пока снова не оказалась в объятиях столетних дубов. Перебежав через Третий мост, она нащупала босой ногой мерцающую тропку, дальше неслась только по ним, перебегая с одной на другую, иногда выпадала в обычный лес, полный звуков, и снова ныряла в безвременье.
За развалинами она наконец-то уловила топот. Крис нёсся сквозь лес, как испуганный олень, не выбирая дороги. Больно получал по рукам хлёсткими ветками и спотыкался, но не останавливался. Славка нагнала его недалеко от пологого склона, внизу которого пролегали железнодорожные пути. Пробежав немного вперёд, преградила дорогу.
Он едва не врезался в неё. Остановился, словно на краю пропасти и взмахнул руками.
— Славка! — удивлённо выдохнул он.
— Весь лес перепугал.
Крис зло вытер глаза. От бега лицо раскраснелось, и напрочь стёрлась всегдашняя прилизанная опрятность.
— Ненавижу её! Ненавижу!
Славка сразу поняла, кого ненавидит Крис, хотя имени он не назвал.
Его никогда раньше не били. Да, он был упёртым, но, в принципе, не безобразничал и не давал поводов к телесным наказаниям. Впервые получил затрещину в июне, искренне удивился, что его вообще можно бить. Баба Люба обычно награждала подзатыльниками, болезненными и обидными, но сегодня впервые побила. Отхлестала по спине и ягодицам веткой ивы, если бы он не ускользнул, то располосовала бы ещё сильнее, но он сумел вывернуться и убежал в лес.
— За что? — Славка повернула Криса спиной, бесцеремонно задрала на нём рубашку до самых лопаток. — Ого, вздулось всё, прям фарш.
Спину Криса пересекали красные вспухшие полосы. Если бы не ткань одежды, то ивовая ветка вполне могла бы рассечь кожу, даже сейчас кое-где выступили капли крови, но рубашка защитила от хлёстких побоев. Она попыталась оттянуть ремень брюк, даже увидела молочную кожу ягодиц, не тронутую загаром, но Крис увернулся от нескромного разглядывания.
— Я кролей выпустил.
— Нарочно?
Крис заправил рубашку в брюки, пригладил пятерней вздыбленные волосы. Он всё ещё дышал тяжело и покрылся неровными алыми пятнами.
— Нарочно. Она сказала, что утром забьёт рыжего. Я выпустил всех.
Славка вытащила из его волос клок паутины и паука, отбросила в сторону, пока Крис не увидел. Он делал вид, что не боится пауков, но при этом бледнел, стоило наткнуться на их ловчую сеть. Пока этот страх был под контролем, но вполне мог уплыть в подсознание, а оттуда его никакими клещами не вытащишь.
— Ну и хорошо, что выпустил.
— Я не вернусь туда. Никогда! Я домой хочу, в Краснодар. — Он на мгновенье задумался, а потом решительно пошёл по тропинке, по которой и бежал, хотя понятия не имел, куда она ведёт. Главное, подальше от бабы Любы.
Славка догнала Криса, взяла за руку.
— Там внизу каждый день проходит поезд. Давай уедем на нём вместе. Прыгнем на крышу и полетим вперёд. В этот твой Краснодар или в Юкатан. Лучше в Юкатан, конечно.
Крис с сомнением покосился на Славку, но позволил себя вести. Они вышли к оврагу и сразу же увидели блестящие рельсы. Словно услышав их запрос, вдалеке просвистел гудок. Пока они спускались по склону, ближе к путям, поезд добрался до оврага. Они замерли у деревьев в нескольких метрах от железной дороги и чуть выше неё. Крис сел на траву, обхватив колени. Славка стояла, держась рукой за ствол, будто саму себя привязала к липе, чтобы не сбежать и не прыгнуть на крышу вагона.
Когда поезд проносился мимо них, ветер осатанело трепал подол её свободного платья и накидывал волосы на лицо. Славка смотрела на него распахнутыми глазами с застывшей на лице улыбкой. Она видела себя уже где-то там, в будущем, летящей на крыше поезда рядом с Крисом.
Пассажиры поезда видели их, некоторые даже помахали руками. Славка проводила их жадным восхищённым взглядом и обернулась к Крису.
— Бежать лучше утром, но сначала нужно собрать немного еды и взять одеяло. Что там ещё? Ножик и спички точно надо.
Крис вытянул ноги и вывернул карманы брюк.
— Я ничего не взял.
— И рюкзак нужно. Так удобнее. У тебя есть рюкзак?
Крис встал и вздохнул.
— Нет.
Славка подскочила, схватила его за руку и снова потащила в лес.
— Рюкзак мой возьмёшь. Школьный. Но нужно вернуться к тебе за вещами. А завтра прыгнем на крышу поезда и уедем в Краснодар.
Крис резко остановился.
— Я не вернусь домой.
Она на секунду задумалась и снова уверенно повела его по тропинке.
— И не надо. Ко мне пойдём. Переночуешь у нас.
— И что твоя мама скажет?
Славка улыбнулась, демонстрируя хищные заострённые клыки.
— Она скажет: добрый вечер.