рассматриваю, поскольку подобных предложений мне не поступало.
— Скажите, а как вы смогли на устаревшем мобиле победить три современных «Левассера»? — азартно выспрашивал молодой человек, явный поклонник гонок. — Ведь они намного быстрее аппарата господина Игнатьева, пусть даже и обновленного.
— А вот это уже из области моих профессиональных секретов. И, сами понимаете, делиться ими означает снизить свои шансы на победу в следующей гонке.
Вопросы сыпались со всех сторон, словно я попал сразу на три пресс-конференции одновременно. Наконец, я взмолился:
— Довольно, господа, довольно. Дайте дух перевести. Еще немного, и я совершенно лишусь голоса.
После этого меня пусть и неохотно, но отпустили.
Вечер шел своим чередом. Гости танцевали, сплетничали, вели беседы о политике, обменивались новостями, играли в карты, флиртовали, пили вино — в общем, каждый нашел себе занятие по душе. Меня по-прежнему засыпали вопросами, но уже не так густо, и я свободно путешествовал по залу, выбирая себе ту компанию, которая будет мне интересна.
Мало-помалу, бал приближался к своему завершению. За мной был обещанный танец, и я спустился вниз, готовясь исполнить своё обязательство. Я шел к ожидавшей меня даме, ловя краем глаза заинтересованные взгляды из-за вееров, слыша вслед шепотки, то завистливые, то восхищенные. Распорядитель объявил вальс, оркестр грянул Брамса, мы вышли с дамой в круг, дождались такта и — раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три…
То ли Штраус талантливей Брамса, то ли Александра Сердобина действует на меня совершенно гипнотически, в отличие от нынешней партнерши, то ли существует еще какая-то неведомая мне причина, но на этот раз чуда не произошло. Я старательно выделывал полагающиеся па, моя партнерша тоже была на высоте, и мы были не хуже других — но и не лучше. Зато я получил возможность поболтать с дамой.
— О несравненная, вы непременно должны открыть мне одну тайну, — наклонившись, шепнул я в маленькое розовое ушко.
— Какую же? — старательно округлила глаза несравненная.
— Тайну вашего имени, конечно. Баронесса представила меня вам, равно как и всем здесь присутствующим. Но вас мне никто представить не удосужился. Возможно, вы на минуту отойдете от строгих правил приличия и сделаете это сами?
— Ох, господин Стриженов! — кокетливо улыбнулась дама. — Для вас я сделаю это с удовольствием. Итак, я счастлива представить вам Анастасию Томилину, вдову воронежского помещика Томилина Леонтия Валерьевича.
И она чуть откинулась, опираясь спиной о мою руку. Голова ее, как полагалось нынешними правилами вальса, была повернута несколько в сторону от меня и немного запрокинута назад. С лица вдовой помещицы не сходила счастливая улыбка, в первую очередь предназначавшаяся, по моему мнению, всем тем, кто сейчас хотел бы оказаться на ее месте.
— У вас чудесное имя, госпожа Томилина. И оно подходит вам как нельзя кстати. Должен заметить, у вас изумительной красоты профиль лица.
— Только профиль? — чуть прищурилась вдова Томилина.
— Не сомневаюсь, что вы совершенны во всем, но именно свой профиль вы мне демонстрируете последние несколько тактов!
За таким разговором весь тур вальса пролетел во мгновение ока. И едва я успел вернуть госпожу Томилину на место, в зале появилась баронесса и объявила:
— Господа! Бал подходит к концу, и наступило время розыгрыша нашей лотереи!
На паркете снова появились столы, за столами появились давешние барышни, которые принялись крутить барабан с номерками и объявлять выигрыши. По большей части, счастливчикам выпадали цветы. Дамы тут же прикрепляли выигрыш к платью или прическе, а кавалеры дарили цветы своим дамам, и те прикрепляли подарок к платью или прическе. Было разыграно несколько кружевных платков. Их дамы не цепляли к платью, а быстренько прятали в ридикюли.
Наконец, дело дошло до главного приза — великолепного веера с пластинами из резной кости.
— Выиграл билет номер тринадцать! — провозгласила барышня за столом.
В ответ — тишина.
— Билет номер тринадцать! — повторила она. — Дамы, господа, у кого билет с номером тринадцать?
И тут я спохватился, что свой билет, едва получив, положил в карман и с тех пор даже не взглянул на него. Я вынул билет: тринадцатый. Ну за что мне все это!
Пряча смятение за улыбкой, я подошел к столу, предъявил барышне свой билет и получил взамен веер. Почему-то она протянула мне его пластинами вперед и при этом вся покраснела от смущения. Видимо, этот жест означал что-то личное и, возможно, даже интимное. Надо будет проконсультироваться у хорошей специалистки насчет всех этих нюансов.
С веером в руках я обернулся к гостям и был безжалостно расстрелян дамскими взглядами. Кажется, даже разговоры стихли. Ну, по крайней мере, женские. Интрига достигла апогея: свободный от амурных привязанностей мужчина, гость самой баронессы и главное блюдо сегодняшнего вечера Владимир Стриженов сейчас выкажет свое предпочтение. Кто же станет той счастливицей? Кто сумел за один вечер разжечь огонь страсти в сердце отважного гонщика? «Гонишь ты, Владимир Антонович», — хмыкнул я про себя. А пауза тем временем неприлично затягивалась.
Все дамы без исключения смотрели на меня. А особенно напряженно трое из них: вдовая помещица Анастасия Томилина, красавица баронесса Александра Сердобина и отставленная за корыстный интерес мещанка госпожа Неклюдова. Я медленно обвел глазами зал, и те дамы, на которых падал мой взгляд, начинали вдруг обмахиваться веерами, прикладывать к щекам платки. А госпожа Неклюдова даже совершенно неаристократически закусила губу, напрочь забыв о своем полковнике и вызвав этим его заметное неодобрение. А я просто тянул время, лихорадочно соображая, как же мне выйти из этой ситуации.
Веер наверняка предоставила для лотереи баронесса. Вернуть его ей обратно, наверное, будет неправильно. Но после сегодняшних разговоров, после такого потрясающего танца и приглашения на камерный вечер, она наверняка ждет, что будет отмечена. Настенька Томилина, очаровательная вдовушка, явно имеет виды на продолжение вечера. И тоже ждет от меня соответствующего знака. Видимо, чего-то ждет и стервочка Неклюдова. Вон, как стиснула ридикюль, аж костяшки пальцев побелели. И все они будут страшно обижены, если я предпочту одну другой. Даже Неклюдова, хотя ей-то в любом случае рассчитывать не на что. Нет, мы пойдем другим путем.
Я сделал шаг вперед в сторону центра зала. Мне повезло — все три претендентки стояли в другой стороне и этот шаг не приблизил меня к ним. Я кожей чувствовал повисшее в зале напряжение. Дамы в той стороне зала, куда я направлялся, начали быстро переглядываться меж собой, пытаясь угадать, на кого же из них пал мой выбор. В ту же сторону устремились ревнивые взгляды и остальных дам. А я дошел до середины и остановился.
По залу пронеслась волна женских вздохов. Кто-то вздыхал от разочарования,