— Сидеть! — рыкнула на подругу, пригвоздив ее к стулу. Содрала с нее широкий и достаточно длинный пояс, прикрутила к спинке. Лялька уже тихонько пищала на одной ноте.
— Молчать!
— И-и-и-к….
— Лерыч, что?
Прошка и Темный. И мальчишки.
— Дверь закрой. Ага. Парни — на диванчик сели и молчим. Ваше Темнейшество, позвольте вам представить ту самую избранную, которую ваши боги прислали вам в качестве супруги.
— Ап….
Рожу Темного надо было видеть. Описать — не в моих скромных силах. Тут тебе и изумление, и возмущение, и восхищение — не знаю, кем именно.
— Что — берете? Вам завернуть, или так, на плечо и в спальню? Учтите, что она все еще девица, так что будьте нежны. И это…. Ротик заткните, если не хотите умереть от счастья. В смысле, от трескотни.
— Лерыч хочет сказать, что Ляля молчит только тогда, когда у нее ротик занят чем-нибудь вкусным, низкокалорийным и в то же время питательным. Насколько я знаю, она даже во сне разговаривать ухитряется, — вставил Прошка.
А ресницы-то у Темного какие-е! Длинные, черные, пушистые! Зачем мужику такие ресницы, кто бы мне сказал! Хлопает ими так, что ветер поднимается. А по подбородку струйка крови стекает. Не иначе — язык от счастья прикусил.
— Лерыч, а ты ее убивать не будешь? — тихонечко вякнул Никош. — А Мик сказал….
Что там сказал Мик, мы узнать не успели. В комнате, кажется, стало еще темнее и теснее. Три мужика вывалились из портала. Орк, Арониэдиэль, и еще один. Этого я раньше не видела.
— Папа?! — совсем тихо пропищал вдруг осипший Ник. — Папа, это ты?! А мама? Мама где?
Видимо, когда-то пришелец был довольно крупным мужчиной неизвестной расы. Не человек — видно невооруженным глазом. Не орк — кожа вполне себе обычного цвета. Волосы длинные, собраны в хвост. Цветом не то серые, не то бурые, а глаза цвета весеннего неба. И да — лицом неуловимо похож на наших арибасят. И кто ж он тогда? Взрослый арибас? А чего такой тощий?
— Это их Прародитель, — прошептал в моей голове голосок нашей Злотинки. — А тощий — потому что ему никто не посылает молитв. Манны не хватает, понимаешь?
— Понимаю. А чего ты опять снеслась? То неделями не появляешься, то во все щели лезешь….
— Грубая ты, — вздохнула Злотинка. — Я хочу тебе помочь. Ты же хочешь стать Повелительницей?
— Лерыч! Что с тобой? — кинулся ко мне Прошка, и я поняла, что чуть не брякнулась на пятую точку.
— Злотинка, — прошипела, с трудом удержавшись от нецензурной брани. — Прош, я уже запутался, кто и во что тут играет. Может, ну их к какой-нибудь матери, и пусть сами разбираются: кто тут кому папа, мама, боги и демоны.
Прошка только хмыкнул, кивком указав на нашу сияющую:
— А эту Властелиншу, мать ее инфузорию в туфельках, тут бросим?
Я только вздохнула. Бросила бы, да совесть клятущая не позволит. Эх, была не была!
— Минуту внимания, господа! Сегодня на арене весь вечер трио «Бандерлоги»!
Что я несу, люди добрые! Что я несу!
— Лерыч! Лерыч, ты чего?!
— Ой, Прош, уйди, не сбивай с путанной мысли! Я и сам собьюсь! Дорогие гости! Проходите, будьте ласки! Хозяевам имена свои назовите, да скажите — чем мы вашему визиту обязаны?
Гости дорогие уселись на неудобные стулья, орк и Арон к окну ближе, а арибас — или кто он там- собрав в охапку мальчишек, расположился на диване. И морда у него! Как будто давно потерянных и оплаканных триста раз родичей враз отыскал. Того и гляди — в обморок хлопнется от счастья безмерного. А Его Темнейшество на всех громадными глазищами хлопает, и явно ничего не понимает. Чудак человек! Будто мы тут хоть что-то понимаем!
— Думаю, надо бы сюда же пригласить и Тренделя с Черным Эльфом, — перехватил у меня вожжи Прошка. — Им будет особенно интересно познакомиться со своими Великими Покровителями. Вы ведь именно за этим прибыли, уважаемые?
Тут он изобразил легкий кивок в сторону Покровителей. И те даже согласно кивнули.
— Они прибыли в качестве моего эскорта! — высокомерно пропищала очухавшаяся Ляля. Эх, жаль, я ей рот не заткнула, хотя бы куском старой тряпки. А лучше — портянкой с ноги того же Тренделя. — Да отвяжите же меня! Лерыч, я тебе такого унижения никогда не прощу!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не прощай, Ляля, не прощай, — хмыкнул Прошка, с трудом удерживая меня от членовредительства. — Завтра у нас рыцарский турнир в честь прекрасной дамы — там и выскажешься.
— Это и есть ваша прекрасная дама? — пристально всмотрелся в будущую невесту Темный. — Что-то она моим критериям не соответствует. Я больше темненьких уважаю. А приз хорош! Особенно для эльфов.
— Зря вы так, — склонил голову Арониэдиэль. — Девушка достаточно красива, молода, здорова — она нарожает вам крепких и здоровых детей. А что не умна — так кто ж от женщины ума требует?! Достаточно, чтобы не портила мужу э-э-э…. Как же это…
— Репутацию, — буркнула я. — Только вы тут просчитались, уважаемые господа. Уж Ляля точно не задумается о таком. Она думать может только о себе, любимой. Хотя…. Если у вас вдруг появился другой претендент на звание Темного Властелина — тогда да. Ляля — самое разрушительное оружие.
— Да как ты смеешь! — взвилась Ляля. — Меня сама богиня Эгле сюда делегировала! Она, между прочим, покровительница женщин, любовью заведует в этом мире! А эти — тут она кивнула в сторону мужчин. — Эти просто ее прислужники! Эгле самая главная! И женщин тут нет лучше меня!
— Ах-ах-ах! — уперла я руки в бока. — Ты с какого дубу рухнула, прынцесса Ляля Заморская?! Забыла, как мы тебя из проблем вытаскивали? Забыла, как у меня на груди рыдала, когда тебя мужики в уголке зажимали? Сколько раз это было, а? Сколько раз мне пришлось кулаки до крови сбивать, язык до мозолей натирать, сколько раз чуть ли не в ногах у разных… валяться. Тебя, дуру, отмазывая! Да я уже не помню — когда в последний раз спокойно мог тебя в кино отпустить. На утренний сеанс, заметь! Тебя, дуру раскрасивую, даже в это время ухитряются в уголок затащить, а ты туда прешься, будто и понятия не имеешь, чего от тебя хотят!
Попыхтела, сдула со щеки отросшую прядку волос. Уперлась взглядом в Темного.
— Уважаемый! Я, конечно, все понимаю. Вы о всемирном господстве мечтали. И даже его получили. Правда, что с этим миром сейчас делать — вы не в курсе. Женщин практически нет, мужиков разных рас — до сосновых иголок. Воевать не с кем. А дурь из щелей так и прет. Посадите эту кралю в башню. И пусть мужики ее от дракона спасают. Половина сразу перебьет друг друга. Вторая половина в это время может заняться восстановлением того, что так неосмотрительно разрушила в ходе ваших доблестных подвигов. Мне тут разрешили вам один секрет приоткрыть: женщины в мире все еще имеются. Просто спят в местах укромных. Так вот: как только восстанавливаете определенную часть мира — открывается место тайное со спящей царевной, так сказать. Кто больше всего о восстановлении радеть будет — получает приоритет.
В чувство приводит, ухаживает, уговаривает, улещает. Если дама согласится — женится. Детей плодит десятками. А вот когда вы большую часть порушенного в порядок приведете — тогда и вам счастье полной мерой обломится.
— Короче, уважаемый — в ваших интересах мордобой в соцсоревнование превратить, — прижал меня к себе Прошка. — Ваша женщина уже устала вас дожидаться. Она все надеялась, что до вас само дойдет, но мы ж мужики. Тонких намеков не понимаем.
— А что нам делать с теми женщинами, которые уже нашлись? — выгнул бровушку Темный. — Они в деле? Или только как обслуживающий персонал?
— Женщины сами разберутся, уж поверьте мне, — хмыкнула я. — Особенно, если им глаза не мозолить букетиками, а уши серенадами не глушить. Думаю, романтики ваши женщины хлебнули через край по самое не хочу. Иной раз вовремя принесенное ведро воды и охапка дров говорит о мужике больше, чем все букеты и серенады, вместе взятые. Главное, чтоб после свадьбы не забывали и дровва приносить, и воду подавать, и с днем свадьбы поздравлять.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})