Читать интересную книгу "Феечка с сердцем дракона - Софья Дашкевич"

Только добавил лишний инструмент к ее и без того богатому арсеналу. И что еще хуже, Эри умудрилась союзницу себе завести. Сманила на кривую дорожку одну из самых прилежных учениц. Браво, Фабиан! Это поистине триумф педагогики!

Солианна на свою беду кронфея пока не заметила.

— Что ты натворила?! — ругалась она на розовую. — Зачем сбилась с ритма? И пиццикато… Кто тебя просил импровизировать?

— Соль… — неуклюже перебила сообщницу Эри, выразительно покосившись на Фабиана.

Но Тагетти уже вошла в раж:

— Надо было просто по нотам, смычком, а не щипками! — надрывалась она. — И что теперь?! Я понятия не имею, как сработала элегия… И если Фабиан-тэй узнает, нам крышка!

— Вот тут, Солианна, я с тобой полностью солидарен.

Даже если бы у оранжевой за спиной сейчас замычал бешеный орк, она и то, наверное, испугалась бы меньше. Феечку аж подбросило. Бедняжка отпрыгнула в сторону, выронив ноты. Пожелтевшие листки закружили в воздухе и мягко опустились к ногам кронфея.

— Фа… Фа… Фа… — заикаясь, начала Солианна.

Фабиан нагнулся и поднял первую страницу.

— Нет, не фа. Ми бемоль мажор, — констатировал он. — Расслабляющая элегия для двух скрипок. Прекрасно. Ну? Кто из вас мне объяснит, что это был за концерт? И почему я не видел ни одной афиши?

Тагетти часто заморгала и вздумала было осесть в обморок, но Эри вовремя подхватила ее под локоть. Оно и понятно: оранжевая впервые попалась на пакостях, а драконице было не привыкать. Эренида не испугалась, даже не расстроилась особо. На ее миловидном личике читалась обреченность.

— Мы просто хотели всех усыпить, — нехотя призналась она, поддерживая подружку.

И все. Точка. Никаких «извините», «простите», «пощадите». Никаких подробностей. У Фабиана слегка потемнело в глазах.

— Просто, — повторил он пугающе ровным тоном. — Усыпить. А можно поинтересоваться: зачем?!

Тут Эри выразительно уставилась на него, словно он спросил какую-то очевидную глупость.

— Чтобы никто не рассказал моему отцу про помолвку, естественно! Такое ощущение, что только меня это волнует. Наша общая проблема, между прочим!

— Эри не хотела, чтобы он вас убил! — активно закивала Солианна. — Так переживала!..

— Ничего подобного! — Эри резко отодвинула соседку от тебя. — Просто папа шуток не понимает. Он или казнит, или реально поженит. И еще неизвестно, что хуже.

— Та-а-ак. — Фабиан потер виски, пытаясь разложить новые вводные по полочкам. Получалось плохо. — А почему ты решила, что кто-то проболтается? Мы же держали ложную помолвку в тайне. Знал только профессор Бургунди!

Эри промолчала. Очень красноречиво. Отвела взгляд, на щеках ее заиграл румянец, а Фабиан… О, как же он пожалел в ту секунду, что не родился драконом! Как сильно ему захотелось извергнуть столп пламени, перевоплотиться и взреветь на всю академию!

— Кто уже знает? — уточнил он сквозь зубы.

— Ну, проще ответить, кто еще не знает… — протянула Эри.

— И кто?

Розовая посмотрела вдаль, будто пересчитывая что-то в уме, а потом пожала плечами и состроила скорбную рожицу.

— Не знаю.

— То есть ты даже не знаешь, кто еще не знает… — Фабиан запутался и тряхнул головой. — Ты распустила сплетню?! И не придумала ничего лучше, чем усыпить всю академию?!

— Ну, элегия все равно не сработала, — торопливо вмешалась Солианна.

— Точно! — добавила Эри и кивнула на столовую. — Никто же не спит! Вон, как бегают… Кажется, мы их не расслабили, а только взбодрили!

Всему однажды приходит конец, и безграничное терпение ректора не стало исключением. Может, если бы Эренида проявила хоть капельку раскаяния, Фабиан бы сдержался. Выдохнул, подобрал слова помягче, тщательно взвесил все, что сказал. Но это ее «взбодрили»… И правда: до чего бодрящим и освежающим может быть крах карьеры!

— Кажется?! — У Фабиана зашумело в ушах, в груди словно лава заклокотала.

Он схватил обеих девиц за руки и потащил за собой. К туалету возле столовой. Туда, где выстроилась длинная очередь студентов. Бледнеющих, краснеющих, нервно переминающихся с ноги на ногу.

— Вот это, по-вашему, взбодрили?! — процедил ректор, указав на группу страдальцев. — Да вы их расслабили по полной! И, хвала музам, они при этом еще не уснули и каким-то чудом терпят! Иначе мы бы вовек никакой магией академию не отмыли! Что я должен теперь говорить попечительскому совету, а?!

— Совет-совет! — передразнила Эри, вырвавшись. — Вас только это и беспокоит, да?! Ну, сыграла я не теми штрихами! Ну, устроила народу небольшую разгрузку! Подумаешь, катастрофа! Гораздо важнее, что будет, если папа…

Неоконченная фраза повисла в воздухе. Розовая осеклась, глядя куда-то мимо Фабиана. И ректору не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что увидела Эри. Точнее — кого: драконица вытянулась по струнке и мгновенно растеряла весь свой пыл. Так на нее мог подействовать только отец.

— Ты — что сделала?! — прогремел над садом боевой клич железного герда. — То есть вот это все устроила ты?!

И тут бы Фабиану выдохнуть, потому как его в отравлении уже никто не обвинял. Но над кронфеем нависла туча пострашнее. Дракон был не один. Рядом с ним гневно шевелил кустистыми бровями профессор Бургунди.

— Вот, пожалуйста! — обратился он к Рондару. — Вот, что бывает, когда у девушки в голове вместо учебы любовная дребедень!

В тот момент Фабиану вдруг подумалось, что больше никогда и ни за что он не станет любоваться на радугу. Отныне он знал: радуга — это предвестник беды.

Глава 13

Эренида Янброк

Старина Деймар говорил нам, что у каждого воина есть свой особый дар. Кто-то незаменим в ближнем бою, кто-то — в метании огня, а кто-то — в обороне. Я же чудо, как хороша в фехтовании на мечах. Но вот в чем меня действительно невозможно превзойти, так это в умении выводить мужчин из себя.

Раньше мне удавалось выбесить только одного за раз. Отца, например, или того же старину Деймара. Нет-нет и у рябого Грэта начинал дергаться глаз, а уж профессор Бургунди стабильно к концу каждого урока начинал плеваться слюной. Но чтобы достать троих сразу… Кажется, учеба в фейской академии и впрямь подняла меня на новые высоты.

Итак, что мы имеем. Вздутая вена на лбу папы — привычная картина. Дрожащая морщинистая, как у черепахи, шея старого скрипача — ну, тоже знакомое дело. Плотно сжатые губы и искорки гнева