составляет труда. Где-то в глубине, в конце одного из тоннелей, больше похожих на червоточины, должны находиться привычного вида устройства, которые позволяют разогнать корабль до максимальной скорости. В любой момент их можно запустить снова. Не обязательно разобравшись, как они работают, но сделав так, чтобы они заработали.
И нельзя исключать, что это произойдет очень скоро.
Нужно двигаться дальше. Иначе все труды пропадут даром.
– Продолжаем, – сказал Небесный. – В ближайший час точно что-нибудь обнаружим. Постараемся не заблудиться. Компасы в порядке?
– Мне все это не нравится, Небесный.
– Естественно. Но подумай о том, что ты здесь можешь узнать. У тебя уникальный шанс понять, как функционирует этот корабль, добраться до его информационных сетей, до протоколов передачи данных, до базовых принципов его конструкции… Возможно, они совершенно чужие для нас; возможно, образ мышления создателей этого корабля так же далек от нашего, как, скажем, цепочка молекул ДНК от мономолекулярного полимера. Нужен особый склад ума, чтобы постичь хотя бы основы. И только не говори, что тебе это совсем не интересно.
– Чтоб тебе в аду сгореть, Небесный.
– Считаю это положительным ответом.
Робот-обходчик перевел стрелку и повернул в другое ответвление трубы – похожее на ветку, обнаруженную на поверхности Квирренбахом. Присоски стучали все реже, все глуше и наконец смолкли. Лишь доносилось слабое тиканье какого-то механизма.
Стало очень темно и тихо, только где-то вдали в трубах рокотал перегретый пар. Я коснулся пальцем горячей металлической стенки и ощутил едва уловимую дрожь. Будем надеяться, это не означает, что на нас несется облако раскаленного пара, сжатого под давлением в тысячу атмосфер.
– Еще не поздно вернуться, – заметил Квирренбах.
– И где ваше природное любопытство?
Черт возьми! Я чувствовал себя Небесным, уговаривающим Норкинко!
– Где? Примерно в восьми километрах над нами.
В эту минуту кто-то отодвинул панель в стенке трубы и посмотрел на нас как на кучу дерьма, которую по ошибке прислали из Города Бездны.
– Тебя я знаю, – кивнул незнакомец Квирренбаху, после чего обратился ко мне и Зебре: – Тебя в первый раз вижу. И ее тоже.
– Сам-то что за хрен с горы? – проворчал я.
С подобными типами только так и можно разговаривать, конечно, если хочешь, чтобы тебя принимали за человека.
Говоря, я вылезал из кабинки, поскольку вот уже несколько часов мечтал размять ноги.
– Для начала покажи, где здесь можно промочить горло.
– Ты кто?
– Мать твою! Человек попросил глоток воды. Что-то не так? Или у тебя уши свиным дерьмом забиты?
Кажется, до него дошло. Если я правильно понял, этот парень не самая главная птица в гнезде. Специфика его работы предполагает необходимость выслушивать оскорбления от посетителей рангом повыше.
– Ладно, приятель, без обид.
– Ратко, это Таннер Мирабель. – Квирренбах наконец-то решил нас представить. – А это… Зебра. Я уже позвонил и сообщил, что мы спускаемся к Гидеону.
– Ага, – подтвердил я. – И если ты еще не въехал в тему, то это твоя гребаная проблема, а не моя.
Мой тон явно подействовал на Квирренбаха – настолько, что он решил поддержать меня:
– Это правда. И дай человеку воды… твою растакую мамашу. – Он вытер рукавом пересохшие губы. – И мне тоже, педрила гнойный.
– Педрила?! Классно, Квирренбах! Правда, классно. – Охранник похлопал его по спине. – Ты, никак, записался на курсы повышения самооценки? Продолжай в том же духе, тебе полезно.
Он посмотрел на меня почти с приязнью, как профессионал на профессионала:
– Ладно, топайте за мной.
Следуя за Ратко, мы покинули помещение, в которое перешли из трубопровода. Понять настроение охранника было непросто: его глаза прятались за серыми очками-консервами, усаженными массой хитроумных датчиков. Он был в сюртуке, похожем на Вадимов, но покороче, а блестящие заплаты выглядели более аккуратными.
– Итак, ребята, – произнес Ратко, – что привело вас сюда?
– Считай это проверкой качества продукции, – предложил я.
– Насколько мне известно, никто не жаловался.
– Значит, вы плохо слушали, – сказала Зебра. – Сейчас это основная проблема.
– Серьезно?
– Вот именно, – подтвердил я. – И дело не в том, что «топлива» не хватает. Проблема в очистке. Мы с Зеброй снабжаем клиентов вплоть до Ржавого Пояса. И получаем жалобы. – Я добавил в голос грозной назидательности. – Это означает только одно: где-то в цепи поставок – отсюда до Пояса – ослабла пара звеньев. Я не поленюсь и проверю все, уж не сомневайся. Другой вариант – проблема с сырьем. Может быть, его разбавляют или с чем-то смешивают… Вот почему мы прибыли сюда лично при содействии господина Квирренбаха. Мы хотим убедиться, что от начала и до конца технологического процесса ничто не ухудшает «топливо грез». Если нет – значит кто-то кому-то врет. Тогда в этом море дерьма разразится шторм не меньше десяти баллов. В любом случае кое у кого будут проблемы…
– Эй, подожди… – заволновался Ратко, поднимая руку.
– Так что лучше делать все по порядку, то есть начинать проверку с источника. И вряд ли кто-то разъяснит ситуацию лучше, чем Гидеон…
А теперь подбросим наживку:
– Но я слышал, что он склонен к уединению.
– А что ему еще остается?
Я рассмеялся, надеясь, что притворство не будет замечено. Шутку я не счел смешной в отличие от ее автора, человека в сенсорных очках.
– Пожалуй, ты прав.
Я сменил тон. Похоже, уважение я уже заслужил, и теперь можно позволить себе шаг навстречу.
– Может, поговорим по-простому? Как насчет того, чтобы развеять мои сомнения? Думаю, будет достаточно… пробного образца, назовем это так.
– В чем проблема? – Ратко с готовностью достал из кармана и протянул мне темно-красный пузырек. – А ты, как я посмотрю, не дурак воспользоваться служебным положением.
Я взял пузырек, Зебра подала свадебный пистолет. Это просто необходимость. «Топливо» поможет мне чуть-чуть разобраться в собственном прошлом.
– Угадал, парень, – ответил я.
Небесный и Норкинко шли вперед, подозрительно считывая показания инерциальных компасов. Тоннель изобиловал развилками и крутыми поворотами, но дисплеи на лицевых щитках исправно показывали их местонахождение, положение шаттла и пройденный маршрут. Даже если на