Читать интересную книгу Лекарство от любви - Барбара Пим

— О, какая приятная неожиданность! А мы думали, ты все еще в Италии.

— Я и сам был бы рад задержаться там подольше, — улыбнулся Элвин. — Но ничего не поделаешь, работа! — И, словно вспомнив, какие неприятные обстоятельства вынудили его неожиданно появиться в доме матери, он добавил решительным тоном. — Вот, приехал к вам, чтобы окончательно разобраться со своей семейной жизнью. Думаю, самое время.

— Пожалуй! — коротко согласился с ним Невил. Он произнес это одно единственное слово с важностью истинного священнослужителя, вложив в него все те речи, которые припасал на случай обстоятельного разговора с непутевым членом семейства. — Они обе сейчас на прогулке, насколько я знаю.

— И, слава богу! Я еще не вполне готов ко встрече. А как ты? И что ты здесь делаешь в самый разгар предпасхальных хлопот? Бросил своих прихожан и сбежал на край света, да?

— Да вот, возникли кое-какие проблемы с одной из прихожанок, — несколько легкомысленно отмахнулся от вопросов Невил. Отсюда, из-за стен материнского дома все то, что пугало его своей фатальной неразрешимостью в отношениях с мисс Спайсер, выглядело не более, чем мелкими неприятностями, о которых не стоит даже упоминать.

— А как дела в отеле? Много народа?

— Всего лишь две дамы из Лондона. Очень милые женщины. Совершенно не надоедают своим присутствием.

Оба брата замолчали, видимо, обдумывая последнюю реплику. В самом деле! Именно так и должно вести себя приличной женщине: «не надоедать своим присутствием».

Распаковывая вещи у себя в комнате, Элвин неожиданно для себя вдруг вспомнил о прошлогодней конференции. На сей раз, в его чемодане не было ни фотографии Марджори, ни тезисов доклада «Некоторые проблемы редактирования текстов», а вот бутылка джина лежала на своем привычном месте. Конечно, вести ее сюда не было никакой нужды. Ведь вполне можно было бы воспользоваться запасами спиртного из материнского погреба. Но пусть все же у него будет своя выпивка. Он побаивался колких замечаний матери насчет его пристрастия к горячительным напиткам. В дверь тихо постучали, и на пороге появилась сама миссис Форбс.

— По-моему, сын, это не правильно, что вы с Марджори разместились в разных комнатах. Мы только что говорили об этом с Невилом. Миссис Виллитон, думаю, не станет возражать, если я переселю ее в другую комнату. У них в номере двуспальная кровать, так что…

— Мама! Прошу тебя! Не стоит тревожить миссис Виллитон! Да и Марджори вряд ли обрадуется перспективе провести ночь в одной комнате со мной. К тому же, они обе уже, скорее всего, улеглись спать после своей вечерней прогулки. Так зачем же тормошить их понапрасну?

— Ты прав! Они пошли к себе. Наглотались всяких успокоительных таблеток и отправились наверх. Что ж, их можно понять! Ты бы видел их лица, когда я сообщила о твоем приезде.

— Вот и прекрасно! Пусть отдыхают. Утро вечера мудренее, а потому отложим наш разговор до утра.

— Ты не забыл, завтрак у нас в половине девятого?

— Но, надеюсь, без Марджори и миссис Виллитон. У меня кусок застрянет в горле, если их лица замаячат перед моими глазами с самого утра.

— Я накрою им в общей столовой с остальными постояльцами. А ты о себе слишком много не воображай! Вполне возможно, они тоже не горят желанием лицезреть твою физиономию в этакую рань.

На следующее утро Далси и Виола были приятно удивлены, обнаружив, что завтракают не в одиночестве. За соседним столиком возле окна сидели Марджори и миссис Виллитон. Еще две пары, прибывшие в гостиницу накануне вечером, устроились за столиками в центре зала. Словом, на первый взгляд, столовая забита людьми до отказа.

Разговор с соседками не клеился. Обе женщины были мрачны и неразговорчивы, а потому после обычного обмена приветствиями и дежурных реплик о том, что утро обещает быть замечательным, беседа иссякла сама собой.

После завтрака Далси снова направилась в гостиную. В прошлый раз она заприметила в одном из книжных шкафов справочники за 1905 год. А вдруг в них она сумеет найти что-нибудь интересное об истории отеля «Орлиное гнездо»? Нужный ей книжный шкаф стоял возле самой двери и был отгорожен от остальной комнаты старинной ширмой, расписанной в викторианском стиле. Далси присела на корточки и, достав с нижней полки несколько пухлых томов, приготовилась бегло пролистать их на месте, чтобы отобрать то, что ей нужно. Негромко хлопнула дверь, кто-то вошел в гостиную, но она не придала этому значения. Но следом раздался голос, заставивший ее вздрогнуть. Говорил Элвин.

— Думаю, это вполне подходящее место для разговора.

Далси замерла на месте. Что делать? Встать и уйти? Но момент уже упущен. Остаться и стать свидетельницей того, как посторонние люди выясняют отношения? Верх неприличия! Остается одно: закрыть уши руками и не слушать того, что они сейчас начнут говорить друг другу. Ибо Далси уже ни минуты не сомневалась в том, что разговаривать Элвин будет именно с Марджори и с ее матерью.

К счастью для нее, разговора, как такового, вообще не было, то есть ничего из того, что противопоказано подслушивать приличной даме.

— Какое холодное утро! — заметно нервничая, воскликнула миссис Виллитон.

— Сейчас подключу камин, — откликнулся Элвин.

— Только не на полную мощность, пожалуйста!

— Вы предполагаете, что разговор будет жарким, и мы сумеем согреться, так сказать, в процессе? — ироничным тоном поинтересовался у нее Элвин.

— Ой, как запахло пылью! — подала голос Марджори. — Его, наверное, давно не включали. Электроприборы, которыми редко пользуются, как правило, накапливают очень много пыли.

— Не ожидала встретить вас здесь! — снова обратилась миссис Виллитон к зятю, направляя разговор ближе к теме. — Для нас известие о том, что вы приехали в Тейвискомб, стало настоящим потрясением.

Некоторое время Элвин молча рассматривал обеих женщин, стараясь скрыть свою нервозность. Что греха таить, он тоже нервничал, и это его раздражало. Он скользнул взглядом по брошке, украшавшей лацкан пиджака миссис Виллитон. Дешевая бижутерия! Какая-то собачка, скорее всего, пудель, с искусственными жемчужинами вместо глаз. И такие же безумные клипсы: синие канарейки. Нет! Голуби с оливковыми веточками, зажатыми в клювиках. И откуда у нее эта непонятная страсть к дешевым безделушкам, которыми она увешивает себя, словно рождественская елка? Что так не вяжется с ее обликом серьезной, почтенной дамы. Пожалуй, такие цацки смотрелись бы уместнее на Марджори. Но рассматривать жену в упор у Элвина пока не хватало духа.

И напрасно! Ибо Марджори совсем не казалась убитой горем. Она была спокойна и невозмутима. Ни малейшего смятения чувств, могущего засвидетельствовать, что любовь еще жива. Или что она вообще была, эта самая любовь.

— Так что вы собираетесь предпринять относительно Марджори? — вопрос был задан прямо в лоб.

— Предпринять? А что именно я должен предпринимать, по вашему мнению?

— Надо же что-то решать с вашим браком.

— А вы поинтересуйтесь у нее самой. Что думает ваша дочь по поводу нашего брака?

— Но, Элвин! — тихо прошелестела Марджори несколько испуганным голоском. — Ты же сам знаешь, у меня не получилось стать тебе хорошей женой. Наверное, мы совершенно не подходим друг другу.

— В том нет твоей вины, дорогая! — бросилась на помощь дочери миссис Виллитон.

Все трое замолчали. Далси услышала, как Элвин нервно меряет шагами комнату.

— То есть вы ждете от меня веских оснований в пользу развода, так я понимаю? Что ж, со своей стороны, готов заверить вас, что уже в ближайшем будущем я дам вам такие основания.

— Значит, поездка в Тоскану оказалась успешной? — язвительно поинтересовалась миссис Виллитон.

— Причем здесь Тоскана? В Италии я занимался тем, что ходил по музеям и знакомился с архитектурой итальянских храмов.

Марджори издала немного истеричный смешок. «Пожалуй, я бы тоже рассмеялась, если бы бывший муж так объяснил мне причины своей отлучки», — подумала Далси. Она уже почти успокоилась и полностью взяла себя в руки. В конце концов, ничего преступного она не делает. Учитывая ее сугубо академический интерес к семейству Форбсов, это подслушивание можно сравнить с тем, как исследователи копаются в чужих письмах и дневниках, пытаясь отыскать интересные подробности в биографиях своих героев. Разумеется, далеко не все их находки подлежат публикации. Зачем разочаровывать широкую общественность, внушая ей, что ее кумир, мягко говоря, не совсем высоконравственный человек?

— Я не менее вас заинтересован в том, чтобы покончить с этим неприятным делом, и как можно скорее. Только и всего.

— И снова жениться, да? — с негодованием выкрикнула миссис Виллитон. — Значит, синьорина все же есть?

— Скорее, речь пойдет о синьоре.

— Она итальянка?