Меня подхватили на руки и понесли. Как я поняла, на кровать. Всё-таки послушал совета и не стал пировать около стены, на полу или диване. Хотя выглядело это очень эротично… Ощущала, как гулко бьётся сердце в груди мужчины. Я не боялась упасть, потому что была маленькой в его руках. Дело не в размерах, а в понятии мужчины и женщины в целом. Я не чувствовала себя меньше, но всеми фибрами души знала, желанна. Что он сходит с ума, как и я. Со мной такого никогда не было. Чтобы мужчина меня доводил до белого каления и до острого желания одновременно. И Игнат открыл эту прелесть всего за три дня… Как же может поменяться жизнь и отношение к человеку, если того петух клюнет…
Шевцов ногой открыл дверь и опустил меня на кровать. Включил ночник, задёрнул шторы.
– Мистер Супермен, – проворковала я, – Вы только не снимайте штаны. Либби желает поиграть.
– Наиграется. Потом. – Обрывисто рыкнул мужчина, – Ты меня за эти дни из зоны комфорта вырвала.
Мужчина лёг рядом и провёл рукой по бедру, приподнимая платье.
– Но не снял же, – из горла вырвался стон, когда его указательный палец якобы «задел» клитор. Дразнит.
Его голова наклонилась, и губы коснулись виска.
– Чёрт, я так это ждал…
Игнат
Мужчина еле сдерживал свои нехитрые порывы.
«Будто мне не тридцать пять, а пятнадцать», – пронеслась мысль в голове Шевцова. Он не думал, что этот вечер закончится так. Надеялся, приготовился, распланировал… Но ведь от Марианны можно ожидать всего. Настоящая непредсказуемая женщина. А это игривое настроение его просто убило. Танец довёл до стальной эрекции, и казалось, яйца поджались так, что готовы запустить снаряд из торпеды.
Точно юнец… А ведь Игнат любил секс. Медленный, изнурительный, страстный… Конечно, в его возрасте выдержка уже не та, зато всё компенсируется опытом. Да и подход уже не тот, что в двадцать.
Губы переместились с виска на щёку и одарили вплоть до губ россыпью возбуждающих лёгких поцелуев. Коснувшись губ, Шевцов пропал. Марианна поддалась вперёд и приоткрыла рот. Кончик языка мужчины прошёлся по нижней губе и был захвачен губами Вольной.
Девушка застонала. Её руки решили освободить мужчину от одежды. Этого в планах пока не было.
Оторвался ото рта и прошептал:
– Не сейчас. А вот на тебе много одежды. Ты разденешься для меня?
– Супермэн, не забывайте, что в полночь карета превратиться в тыкву и карточный долг будет отработан, – глаза девушки раздражённо блеснули.
– Взамен обещаю исполнить одно твоё желание. Сегодня.
– Сейчас, – требовательно прохрипела она.
– Если ты до меня дотронешься, то потом придётся ждать ещё полчаса. Так что давай постепенно, с наслаждением… Я так хочу всю тебя облизать, просто слов нет.
Губы Вольной растянулись в предвкушающей улыбке.
– Игнат Иванович, – прикусив губу, прохрипела Марианна, – А как вы относитесь к пошлостям в постели?
– Предпочитаю молчать, но с тобой это не получается.
– Вот моё желание. Я Либби, ты Супермен, и ты говоришь пошлости Либби.
Игнат закатил глаза.
– Сама напросилась. Раздевайся.
Хмыкнула. Лениво потянулась. Как кошка.
– Слезь с меня, герой, – рассмеялась она.
Мужчина выполнил пожелание, и Марианна встала на постели. Подхватив края юбки платья, потянула вверх и сняла «тряпочку» через голову. Сдавленный вздох.
– Ты намного лучше без него, – глухо произнёс Игнат, – Расставь ноги в стороны.
Игнату всегда нравились женщины иного типа. Высокие, с большой грудью, не очень умных. Но Марианна побила все рекорды. Она была невысокая, но с красивыми ногами. Он провёл подушечками пальцев по внутренней стороне бёдер.
– Игнат, – прошептала Вольная, – Я так не привыкла…
Мужчина понял, что девушка хоть и играет роль, но остаётся неуверенной в себе девочкой.
– Глупая. Привыкнешь.
Игнат, удерживая руками ноги, приблизил лицо и вдохнул женский запах.
– Возбуждение. Ты знала, что каждая женщина пахнет по-своему? Особенно в момент вожделения?
Язык коснулся клитора и стал на нём вырисовывать круг. Марианна дёрнулась, а руки мужчины переместились на попу и приблизили бёдра плотнее к лицу мужчины.
– Ровно так же, – выдохнула Вольная, – Как и мужской… Ай! Зачем кусаться-то!
– Затем, что меня чертовски бесит упоминание других мужиков и твоего носа и рта, – утробно прорычал мужчина, языком лаская девушку.
Марианна же впервые чувствовала такое смущение, наслаждение и трепет. Ей одновременно хотелось, и раскрыться, и закрыться. Она боялась той неловкости, которая может возникнуть утром.
Мужчина оторвался и поцеловал Марианну в пупок.
– А теперь, Либби, – в его голосе слышалась улыбка, – Я позволю тебе поиграть со мной, – Под моим руководством.