– Да, время от времени.
Громоподобный смех Турнока затих в глубине лагеря. Шира с любопытством посмотрела на меня. Глаза ее смеялись.
– А я? У меня на сегодня есть какие-нибудь обязанности? – спросила она.
– Непременно, – ответил я. Она залилась счастливым смехом.
Я снова заключил ее в свои объятия.
7
ГРЕННА
Настороженно оглядываясь по сторонам, держа наготове длинный лук из гибкой желтой древесины ка-ла-на, я пробирался сквозь густые ветви кустов и плотную стену деревьев. На бедре у меня висел колчан с двадцатью стрелами из прочной черной тем-древесины, с зазубренными металлическими наконечниками и оперением из крыла воскской чайки.
На мне было защитного цвета одеяние, разрисованное пятнами в тон листвы и сухой земли. Когда я не двигался, оно полностью сливалось с зеленью деревьев и кустов и делало меня неразличимым уже на расстоянии нескольких ярдов.
Движение подвергает тебя опасности, но двигаться необходимо: ты должен идти вперед, ты охотник и, значит, обязан идти по следу.
Краем глаза я заметил скользнувшего вдоль толстой ветви древесного урта. Странно, обычно до наступления темноты они встречаются не так часто. Хорошо еще, что едины и пантеры охотятся только ночью, хотя последние, когда голодны, могут выйти на поиск добычи и при свете дня.
Над головой раздавался щебет птиц, очевидно не слишком напуганных присутствием человека. Среди разноголосого гомона мне удалось различить и тонкие переливчатые трели рогатого гимма, звучавшие на удивление громко для издававшей их крохотной птички.
День выдался безветренным. Под густыми, развесистыми кронами деревьев стояла духота. Приходилось постоянно отмахиваться от назойливой мошкары.
Я шел далеко впереди своих людей, разведывая для них дорогу. Второй день мы с десятью матросами, включая Римма, кружили по лесу, якобы охотясь на слина. Турнок оставался в лагере, взяв на себя командование на время моего отсутствия.
Мы удалились на северо-восток, стараясь не приближаться ни к лагерю Вьерны, ни к ведущей к нему тропе, обозначенной отметинами на стволах деревьев.
Я не мог быть уверен в том, что Талену держат в самом лагере Вьерны. Но даже если ее прячут в другом месте, Вьерна и разбойницы доподлинно знают, где она находится.
Идущие следом за мной матросы несли на плечах сети для поимки слина, как будто они в самом деле были настоящими охотниками. Их ноша не была столь уж бесполезна: в случае необходимости эти же сети можно использовать и для поимки двуногой добычи.
Я дал Вьерне и ее разбойницам шанс. Они его отвергли.
Это их право. Они сделали свой выбор.
Я снова смахнул с лица мошкару.
Приятно было сознавать, что я скоро освобожу Талену.
– Прошу тебя, хозяин, не заходи в леса, – вспомнились мне прощальные слова Ширы. – Это очень опасно!
Меня тогда это разозлило.
– Кара, забери эту рабыню и проследи, чтобы она как следует исполняла свои обязанности, – распорядился я и, обращаясь к Шире, добавил: – Когда мы снова будем в Лидиусе, я оставлю тебя там, на невольничьем рынке.
Помню, каким ужасом наполнились ее глаза. К тому времени она уже в полной мере осознавала себя рабыней.
Я отвернулся.
Сейчас я мог думать только о Талене, только она занимала мои мысли. Мы восстановим наши отношения свободных спутников. Она снова будет рядом. Из нас получится отличная пара: она – красавица Талена, дочь самого убара Ара, и я – великий Боск, адмирал Порт-Кара, жемчужины блистательной Тассы.
Кто знает, каких еще высот мне удастся достичь?
Я медленно пробирался среди кустов, а неугомонные птицы кружились и щебетали над самой моей головой. Они совсем расхрабрились. Когда я только начинал углубляться в лес, они не вели себя со столь дерзкой беззаботностью. Они и сейчас еще замирали, когда я делал резкое движение или начинал идти после длительного осмотра местности, но в остальное время они, казалось, совершенно не обращали на меня внимания и были заняты лишь своими делами.
Я решил пощекотать им нервы и поднес руку к лицу, заодно смахивая надоедливую мошкару. Хор безмятежных голосов мгновенно стих, и пернатые певцы настороженно замерли на ветвях, но затем снова принялись самозабвенно щебетать с каким-то даже подчеркнутым пренебрежением к моему присутствию.
В зрителях они явно не нуждались.
Я усмехнулся и двинулся дальше.
Римм вернулся из Лауриса в тот же день вечером, накануне нашего выступления из лагеря. Вместе с ним пришел отыскавший его в Лаурисе Арн и еще четверо его людей. Как я рассчитывал, он прослышал о моем приобретении этой маленькой воровки, Тины, и очень хотел выкупить ее. Арн не забыл, как в одной из таверн Лидиуса, еще будучи свободной женщиной, она искусно разыграла перед ним сцену страсти и затем, опоив его наркотиками, обобрала дочиста.
Арн и четверо его людей тоже присоединились к моей поисковой партии. Они были не прочь заполучить нескольких женщин-пантер. Думаю, их помощь могла оказаться для меня вовсе не лишней. Что же касается продажи Тины – а именно за этим Арн и пришел в мой лагерь, – я дал разбойнику весьма неопределенный, уклончивый ответ. Дело не в том, что у меня были какие-то существенные возражения против продажи ему Тины; возражать против этого могла бы скорее сама Тина, но пожелания рабыни, конечно, не принимались нами во внимание. Нет, просто я знал, что она не оставила равнодушным к себе одного из моих матросов, Туруса, того самого парня с браслетом на руке. Чувствовалось, что молодой матрос вызывает у нее ответное расположение, и, хотя симпатии и антипатии рабыни едва ли когда-нибудь способны были повлиять на решение ее хозяина, отношения к ней самого Туруса я не мог не заметить. Он один из моих людей, член моей команды. Посмотрим, как сложатся обстоятельства. Может, я просто отдам Тину ему. Все это такая мелочь; сейчас есть вещи куда более важные. Сквозь густое переплетение ветвей я взглянул на солнце. Время перевалило за полдень; шел, наверное, десятый ан.
Пора двигаться дальше. Я надеялся напасть на след Вьерны и отыскать ее лагерь еще до наступления темноты, чтобы мы смогли атаковать его уже к рассвету. Мне подумалось о матросах, оставшихся на берегу, у «Терсефоры». Они никогда не откажутся поймать парочку лесных разбойниц. Мужчины из Порт-Кара отлично знают, как сделать из женщины покорную рабыню.
Я невольно рассмеялся.
Интересно, как воспримут пага-рабыни, о которых договаривался в Лидиусе Римм, появление в лагере женщин-пантер? Наверное, поначалу будут побаиваться их. Жаль, что не удастся дождаться прибытия этих отобранных Риммом девчонок и увидеть их своими глазами. Медлить с началом экспедиции нельзя, а девицы должны прибыть в лагерь на баркасе только к вечеру. Судя по словам Римма, они красавицы. Надеюсь, что он прав, хотя на их цене это никак не отразилось, и все они обошлись мне всего лишь в четыре медные монеты в день. При этом Церкитус, владелец таверны, у которого Римм взял на время рабынь, так расщедрился, что обещал прислать вместе с ними и вина, хотя на этот счет я не давал никаких указаний.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});