попытка, которая, впрочем, не удалась — она никого не зацепила, большинство людей в будущем даже не подозревает, что четвертое ноября хоть чем-то отличается от третьего.
Если спросить, что символизирует праздник, то многие будут удивляться тому, что это какой-то особый день. Старшее поколение пожимает плечами и отвечают, что праздник ввели вместо дня Великой Октябрьской Революции.
Абсурд. Все реагируют на седьмое число. Его как праздник никто не воспринимает. Так что четвертое ноября — это какой-то лютый политтехнологический провал либералов из двухтысячных.
В создании праздников эти дилетанты проявили полную безграмотность в сравнении со своими большевистскими предшественниками.
А так четвертое ноября — это будет праздник для олигархов и бюрократии, с помощью которого они будут тешить сами себя, тем, что они типа едины с народом.
День национального единства звучит скорее как издевка: единство Чубайса и ему подобным с бабушкой с очень скромной пенсией из Кемеровской области?
Если бы оставили седьмое ноября — реальный день национального единства, то будут недовольны олигархи, будет недовольна «илита».
Но всем не угодишь. Не сделаешь же им день олигарха и чиновника. создать отдельный праздник для олигархов. Их же могут и на вилы поднять остальные девяносто девять процентов населения России.
Ведь именно седьмое ноября большинство людей воспринимают как подлинный день национального единства. Хотя это, по сути, политический праздник.
Сколько бы не дрессировали людей постсоветские медиа в сознании большинства думающих людей это дата означает переход от сословного общества к обществу бесклассовому, основанному на равенстве всех перед законом.
День отмены денежной иерархии, существовавшей в Российской Империи до 1917 года.
Все дело в том, что толстый кошелек, как у Карабаса Барабаса, перестал быть гарантией дополнительных прав. Дворяне и богатеи больше не могли смотреть свысока на других людей и иждивенствовать.
И вот это уже сидит у людей в подкорке и никакими новыми праздниками этого не выбить.
— Ладно, ладно. Согласен, Я, видишь, уже за свои действия ответил. И еще буду отвечать, отсиживать. Я не жалуюсь, — мой сосед быстро понял, что жалостью меня не взять, — так что та насчет фишки? Как долго ты планируешь тут оставаться.
— В течении нескольких ближайших дней здесь должны будут проходить оленеводы. Обратимся к ним за помощью, потом пойдем вместе с ними.
— Куда?
— Сначала на стоянку экспедиции, потом уже в Поселок.
— Хорошо, что придут оленеводы, нам бы лошадей.
— Не тешь себя иллюзиями, здесь почти нет лошадей. Местные на оленях ездят.
— Эх жаль, ну тогда хотя бы собак и собачьи упряжки. Снег же выпадет, неохота пешкодралом топать.
— Латкин, ты меня извини, но твоя наглость переходит все границы. — я дружелюбно посмеялся, — ты хочешь чтобы тебя поили, кормили. Так тебе еще и собак подавай? Такси не желаешь?
— Не, наши люди в булошную на такси не ездят.
— Имей совесть, позавчера у тебя была воздушная диета, а еще ранее балансовая.
— Всё-всё, прости. Вопрос с ездовыми собаками снят. А кому нужна помощь?
Я вкратце не вдаваясь в подробности рассказал, что в геологи в лагере ждут меня и оленеводов. Я сообщил, что ему придется идти с нами, если он не хочет оставаться тут в одиночестве до конца зимы.
Латкин выслушал, не стал возражать, расспрашивать детали и попросился приготовить ужин.
— Все понятно, давай я приготовлю ужин. Я умею готовить изумительную перловую кашу. Насколько я видел у тебя есть крупа. Правда у нас нет масла или жира. Но это не беда.
— Почему нет? Во-первых этого добра есть в тушенке, а во-вторых сало пойдет?
— Сало? — он засиял, его глаза округлились, а лицо просветлело, — у тебя есть сало? Обалдеть!
— Есть немного, — я улыбнулся ему в ответ.
— Боже мой! Я даже не мечтал попробовать сала до возвращения в Москву. Тогда, я сделаю кашу со шкварками. Можно?
Я кивнул
— Еще лучка бы, но я понимаю, что это фантастика, откуда здесь лучок?
— Да не скажи, — я извлек железную баночку в которой у меня хранилась сушеная зелень.
В здешних местах в сезон дикий лук рос в изобилии, и если я находился в партии, то обязательно собирал его.
Еще с детства из прочитанных романов и рассказов про Скотта и Амундсена все мы помнили, что у матросов, уходящих в дальние походы часто развивалась цинга.
У людей выпадали зубы и волосы, кровоточили десны, возникали страшные боли в мышцах, опухали ноги, появлялись трупные пятна на теле.
От цинги страдали не только моряки. Первые поселенцы из России Якутского острога начали болеть цингой, покорители Камчатки и Чукотки страдали от отсутствия витаминов.
Лук, чеснок, картофельный сок первое средство от цинги
Путешественники, отправляясь в северные края, всегда запасались луком, а те, кто этого не делал, часто погибали от цинги и других болезней.
Лук помогал людям пережившим блокаду Ленинграда. Говорят, что еще помогала кислая капуста.
В здешних местах в сезон дикий лук рос в изобилии, и, если я находился в партии, то обязательно собирал его.
Несмотря на то, что нас обеспечивали аскорбиновой кислотой, пришедшей на смену луку в борьбе с цингой.
— Вот это да! — воскликнул Латкин, — я кажется попал в сказку. Как думаешь, лучше использовать вчерашнюю воду из снега или будем растапливать принесенный лед?
— Давай оставим вчерашнюю воду для умывания, а готовить и пить будем ту которую притащили.
— Есть, товарищ геолог! Так и поступим.
Латкин взялся за готовку напевая какую-то песенку про шкварки. Что-то про: «журчание на сковородке шкварок, судьбы немеряный подарок».
Мне даже показалось, что он на ходу придумывал слова и у него это стихоплетство неплохо получалось.
Сразу было видно, что в поварском деле Латкин знал толк.
Его действия были четкими и уверенными. Можно было бы предположить, что он проработал в ресторане, если бы я не знал, что он инженер-станкостроитель.
Растопив воду на печи и вскипятив ее, он засыпал туда крупу. Взяв немного сухого лука — не больше трех щепоток, он обдал его кипятком и оставил в воде.
Потом он ловко нарезал мелкие брусочки сала, бросил их на раскаленную сковороду. Наш ветхий «Приют диссидента» наполнился божественными ароматами жарящихся и шипящих шкварок.
Мой желудок был готов свернуться в морской узел. Но можно было сказать, что Латкин был неумолим и безжалостен.
На каком-то этапе он добавил в сковородку лука, который разбух от кипятка.
Еще один удар в