Когда после одного рывка веревка не натянулась, Кэшел поставил ногу на стену как можно выше и повис на веревке всем своим весом. Веревка дернулась, но выдержала. Кэшел вцепился в веревку и, отталкиваясь ногами от стены, начал подъем вдоль башни.
Окружающее пламя представляло собой прозрачную завесу, но, странным образом, оно поглощало все звуки. Люди на берегу приветственно размахивали руками. Кэшел не привык к такому. Жители его общины избегали глазеть друг на друга, впрочем, в Барка все равно все знали, кто что поделывает. А Эрдин — город большой, там никому нет дела друг до друга, тем паче до беглецов с отдаленного острова Хафт.
Но здесь, на Пандахе, здешнем Пандахе, Кэшела считали магом, который собирается спасать принцессу Арию. Интересно, есть ли в городе хоть одна живая душа, не пялящаяся сейчас в его сторону. Не особенно приятное чувство.
Когда Кэшелу оставалось футов шесть до вершины башни, Захаг завертел головой:
— Ну вот, наконец, и ты! Я думал, ты удрал и бросил меня!
Кэшел не мог сказать с уверенностью, издевается Заахан или и вправду побаивался. Юноша уже привык, что люди вечно жалуются на его медлительность. Ясно, что обезьяна может завести ту же песню.
Кэшел положил руку на верхний ряд кладки, другой перехватив веревку. Подтянулся, зацепился ногой за край и очутился на башне. Вряд ли он выглядел при этом грациозно, но что из этого?
Края камней, из которых была сложена башня, имели странную форму: за них удобно было хвататься, а еще туда наверняка попадала вода во время дождя. Что за идиотская выдумка!
Кэшел поежился, когда вспомнил о злом волшебнике, с которым еще предстоит разбираться.
В центре крыши виднелось большое углубление, вокруг которого сверкали линзы. Захаг привязал веревку где-то там. А по обе стороны от отверстия откидывались створки дверей, почти незаметные на фоне крыши.
— Что там внутри? — поинтересовался Кэшел. Пока непонятно, насколько серьезным оружием может быть еловый шест, но все же лучше, чем ничего.
— Откуда мне знать? — пробурчал Захаг. — Это ведь ты хотел попасть сюда! Мне подобные развлечения не особенно нравятся!
Кэшел подошел к открытой двери и заглянул вниз. Винтовая лестница круто спускалась к изящно отделанной спальне. Лестница казалась настолько филигранной работы, что на нее даже становиться было страшновато: вдруг рассыплется.
Юноша перевел дух и осторожно поставил ногу, держа посох наперевес. Если ступени не выдержат его тяжести, посох поможет сохранить равновесие.
Но лестница оказалась более прочной, чем он думал. Внизу обнаружилась единственная комната, круглая, с кроватью и несколькими сундуками вдоль стен. И не розовая вовсе, а совершенно белая. Розовой она казалась из-за отсветов пламени.
Между двух сундуков было установлено наклонное зеркало: его поверхность поражала гладкостью, явно не полированный металл, как у них в деревне. Если бы не показавшийся чуть поодаль Захаг, Кэшел решил бы, что перед ним какой-то реальный, живой незнакомец: здоровенный детина в тунике из тонкой ткани.
Складной экран у противоположной стены был окаймлен розами и длиннохвостыми птицами, каких Кэшелу не доводилось встречать прежде. Он подошел к экрану; примат наблюдал за ним.
Юноша отодвинул экран в сторону, готовый к любой угрозе. За ним обнаружилось еще нечто вроде зеркала — но в нем как раз отражался окружающий башню ландшафт.
Обезьяна одним скачком преодолела разделявшее их пространство и вгляделась в зеркало.
— Смотри, вон и дворец! — закричала она. — и корабль в гавани, он движется!
— Это что же, магия? — недоверчиво проронил Кэшел, наклоняясь и рассматривая детали изображения. Он видел людей в гавани. Их губы шевелились при разговоре.
— Нет, нет, — быстро отвечал Захаг. — Просто отражение многих зеркал. Главное — в углублении на крыше. Разве ты не видел его?
— Я не понял, зачем оно, — просто отвечал Кэшел. Он подошел к лестнице. В конце концов, они здесь для спасения принцессы Арии, а не для разного рода забав.
Кэшел так и не понял, почему свет может отражаться от твердой крыши, если это не магия. Он уже привык, что люди сердятся на него, когда ему непонятно то или другое. Поэтому предпочитал лишний раз не расспрашивать.
Захаг, и вправду, имел разочарованный вид, когда пытался объяснить что-либо Кэшелу.
Кэшел спустился по лестнице на следующий этаж. Захаг последовал за ним, сцапав яблоко из хрустального блюда на прикроватном столике. Что-что, а поесть он никогда не прочь!
Новая комната оказалась библиотекой. В стенах выдолблены ячейки для свитков. Складная лесенка позволяла невысокой девушке подниматься к самому потолку за свитками.
Здесь тоже никого не было видно.
Ни в одном из помещений не оказалось окон. В потолке — яркие панели, сквозь которые виднелись плывущие по небу облака. Видно, они открывались в самое небо: но, странное дело, ведь над головой у них сейчас еще один этаж. Что за ерунда, наверное, снова магия, решил Кэшел.
С каждого из свитков свешивалась табличка с названием. Корешки стоявших вдоль стен томов сверкали золотом надписей.
— Ты умеешь читать, Захаг? — задал вопрос Кэшел.
— Конечно, — отозвался тот. Он бросил огрызок яблока на белый ковер и схватил с полки одну из книг. — Правда, это лишняя трата времени…
Захаг открыл книгу, держа ее перед собой.
— Пасиа ос-Мелте из Эрдина росла сиротой, мать ее умерла в родах, — прочел он. — Несмотря на бедность, Пасиа была девушкой скромной и воспитанной. Ей часто снился сон, предвещавший удачу и счастье.
Захаг швырнул томик через всю комнату.
— И что в этом толку? — закричал он. — Байками сыт не будешь!
— Некоторым книги по душе, — промолвил Кэшел.
Примат поскреб подмышки.
— Я однажды попробовал книгу на вкус, — буркнул он. — Как все равно сухие листья жуешь. Может быть, эта получше — вроде бы, из кожи животных, пергамент. Но особо рассчитывать не на что.
Он оглядел комнату.
— Что, фруктов здесь больше нет?
— Пожалуй, нет, — согласился Кэшел.
В общине лишь несколько человек умели читать и писать. Пастухам и земледельцам грамота не так уж и нужна. Рейзе ор-Лавер, отец Гаррика, был человеком образованным. Он приучил сына и дочь читать труды поэтов и историков, творивших тысячу лет назад, во времена Старого Королевства.
Много раз Гаррик сидел под тенью священного дуба на южном склоне холма и читал вслух Кэшелу. Это были легенды о битвах, о фантастических приключениях… или же любовные сонеты, посвященные девушкам, чей прах давно истлел в старинных склепах. А может, и не было никогда таких девушек, поэты их просто выдумали, так подозревал Гаррик.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});