здания с узкими окнами проложили каменный ров, и в нем блестела чистейшая свежая вода.
— Странники сюда приходят, — объяснил Сомро. — Они не едят, пьют только воду. Они могут обходиться и без воды, но тогда они невидимы.
— А они обычно ручные, — добавил Монто. — Не прочь поластиться. По крайней мере, я как-то диковатых и не встречал…
Я согласилась, что гладить невидимое животное затруднительно. Мы сворачивали с площади, впереди маячил проулочек, зажатый меж каменных стен — телега с трудом пройдет. Здесь не было даже дыхания ветерка, и я почти сомлела.
— А есть… — я поморщилась: может, у гномов не принято задавать такие интимные вопросы? — В Комстейне были бочки с теплой водой… что такого я сказала?
Затем я накрепко усвоила следующее: в Астри слухи разносятся со скоростью звука, все гномы друг другу братья, и это гномское братство не слишком жалует людей. Не то чтобы это задело меня, но все же, стоило быть настороже.
Сомро и Монто так хохотали, что сбежалась целая толпа, и каждому вновь пришедшему собравшиеся и уже успевшие просветиться докладывали о привычках людей мыться в бочке с грязной, вы только подумайте, водой, и делают люди это так редко, что чешут головы… совсем как эта девушка. Я отдернула руку от затылка и могла бы сказать, что внутри кипел праведный гнев, но… нет, я принимала все с редким и удивляющим меня равнодушием. Гномы же, посовещавшись, выпихнули вперед двух дам, и они, не сговариваясь, поволокли меня обратно на площадь. Я попробовала сопротивляться, но гномки физически были намного сильнее. Я не перебирала ногами, а висела в воздухе. Что за черт!
— Монто! — крикнула я отчаянно, но гномки наперебой заголосили:
— Я Меа, а это Басфа. Пойдем-пойдем, что мы тебе покажем! Не бойся, люди тоже туда ходят. Может быть, ты увидишь там людей. Но, правда, люди бывают там очень редко.
Они перебивали друг друга, дергали меня за руки, я цеплялась за сползающий с плеч гобелен и из болтовни гномок старалась понять, куда они меня тащат. Единственная догадка была такой замечательной, что я боялась произнести ее вслух: баня. Не может все быть настолько прекрасно — подозрительно. И, похоже, не так хорошо, как я думаю.
— Вон, вон туда! — воскликнула Меа, подтолкнув меня в бок. Я застыла. Мы вернулись на площадь, ров с водой для Странников теперь был от меня слева, а строение впереди напоминало огромные общественные бани, но вот прямо сейчас я никак не могла вознаградить себя за все мучения. Если кто-то увидит у меня драгоценности, скорее всего, даже не придаст никакого значения, но пряности… Воспользовавшись тем, что гномки выпустили меня, я отскочила на пару шагов, подобрала гобелен и юбки и кинулась прочь, к Сомро и Монто.
— Я… потом схожу, спасибо! — крикнула я, отбежав метров на пять. Гномки переглянулись, но не подумали нестись за ненормальной человеческой девкой. Иногда — нет, не иногда, намного чаще, чем кажется, и в этом я убедилась уже неоднократно — замечательно, когда тебя принимают за дурочку.
Я опасалась, что Монто и Сомро уже успели куда-то свернуть, но они, видимо, много времени потратили на то, чтобы рассказать, откуда я взялась такая запаршивевшая, и я нагнала телеги в том самом узком проулочке, почти валясь с ног от жары и текущего по спине пота. Оба гнома ко мне обернулись, и что-то в их взгляде меня напрягло. Подозрение? Настороженность? Пока я тяжело дышала, Сомро обошел меня со спины, а Монто с очень скверной усмешкой протянул руку к моему декольте.
— Что вам от меня нужно? — прохрипела я. Черт, я сейчас готовая жертва. Впереди телеги и гном, позади гном, и никого, кто мог бы прийти мне на выручку. И даже окна домов не выходят в этот проулок.
Если бы покушались на мою честь, я бы, возможно, оценила последствия сопротивления и поступила согласно совету старого анекдота. Против двух гномов, которые крупнее и сильнее меня, я бессильна, а покалечить меня им легче легкого, не стоит их злить. Но в моем декольте — мое будущее. Оно важнее. Второго шанса разжиться пряностями у меня может не быть, а если Сомро и Монто поймут, что я их обчистила, меня ждет местный палач, и хорошо, если за воровство в Астри лупят плетьми. Да, сорок ударов тоже можно не пережить, но когда тебе отрубают руку?..
За пряности я буду драться как лев. За пряности, за свободу и за конечности в полном комплекте.
Монто посмотрел на брата, стоявшего за моей спиной. Я не повелась, хотя знала, что Сомро запросто может меня схватить, заломить мне руки, и все, что я с таким тщанием берегла, перекочует в чужие карманы. Или в карманы законных владельцев. Наилучшее решение — переговоры?
— Не хочешь — не отдавай, — непонятно сказал Монто. — Я так и знал, что ты прибежишь обратно.
Мне очень хотелось отступить назад, но я помнила: шагну — и окажусь в хватке Сомро.
— Отец даст тебе какую-нибудь комнату, — Монто подергал бороду в задумчивости, — переночуешь там…
— Мне есть чем заплатить, — перебила я, уже думая, что лучше поискать другое жилье. Лучше, возможно, вообще уйти к людям, потому что я знаю, что от людей ждать.
— Но ты же не ляжешь спать не помывшись? — уточнил Сомро. — Можешь отдать нам то, что ты прячешь, и сходить в термы. Мы сказали тебе, что ты наш гость. Уже все это знают. Если мы что-то украдем у гостя…
— Никто больше не остановится «У старого моряка», — закончил Монто.
Я вздохнула. Повинную голову и меч не сечет?..
— Я украла у вас пряности, — призналась я. — Я их отдам.
У бедняги Монто отвисла челюсть. Если бы я сообщила, что попала сюда из другого мира и предъявила пару доказательств, которых у меня, впрочем, не было, он бы удивился меньше. Он был изумлен — не разозлен и не обижен, поднял руку — я сжалась, ожидая удара, Монто озадаченно опустил руку и покачал головой.
— У нас не было никаких пряностей.
— Да? — пискнула я. А что я тогда украла? И у кого?
— Мы никогда не возвращаемся с товаром от людей, — за моей спиной сказал Сомро. — Мы даем людям свои телеги для перевозки их товара. Но по законам Астри, если торговец что-то бросил, то все переходит вознице или владельцу телеги. И товар, и лошади, и вообще все… Нельзя оставлять то, что тебе принадлежит, пока ты в дороге.
— Только если отойти в кусты, — без тени смущения прибавил