13
Добрый доктор Айболит
Поликлиника в субботу после обеда была практически пуста. Я даже усомнился, что нам удастся выяснить что-нибудь дельное. Но Амаранта и Дима слышать не хотели о том, чтобы подождать до понедельника. Пришлось согласиться.
Только очутившись в прохладном холле первого этажа, мы поняли, что, собственно говоря, понятия не имеем, с чего начать. Возможно, поэтому мы принялись с маниакальной въедливостью изучать развешенные по стенам плакаты в надежде, что один из них натолкнет нас на верный путь. Быстро пробежав глазами больничные афиши с информацией об ожирении и последствиях, к которым оно приводит, а также про различные виды диабета и способы его профилактики, я приуныл. Дальнейшее разглядывание местных агитстатей могло способствовать здоровому образу жизни, но не раскрытию дела. Я понимал это, но мой взгляд продолжал блуждать по стенам холла, пока не наткнулся на огромный плакат, висящий у самого лифта. Это оказался график работы врачей в поликлинике.
Читая скучный перечень незнакомых фамилий, я натолкнулся на ту, что уже не раз фигурировала в этом деле. «Доктор Анатолий Александрович Глухарев», — гласила одна из надписей. Не знаю, почему я вдруг стал изучать часы его работы, скорее всего, от нечего делать. Как выяснилось, время было потрачено не зря. Меня насторожило, что педиатр, оказывается, по понедельникам подрабатывает гинекологом. Хотя, как вы можете дога-даться, мои познания в этой области невелики, я все же понял — он занимается исключительно беременными женщинами. Мне так и не удалось уловить связь между двумя его профессиями, и я предположил, что Глухарев пытается определить болезнь на ранних стадиях развития. Только из всех слышанных нами объяснений следовало: заболевание нереально выявить даже у младенца, что уж говорить о плоде. Так зачем доктору, специали-зирующемуся на поисках лекарства от генетической болезни, тратить свое драгоценное время на прием беременных?
Этот вопрос показался мне крайне важным, и я поторопился задать его остальным. Теперь мы все стояли перед графиком работы и внимательно его изучали.
Может, он филантроп? — задумчиво спросил Дима. — Ему нравится творить добро, и он по мере сил несет его людям.
Я видел доктора Глухарева в наш прошлый визит. На добряка он точно не похож. — В памяти всплыли запавшие глазницы со злобными искорками в самой сердцевине.
А как насчет вампира? На него он походил? — поинтересовалась Эмми, так как я был единственным, кто обратил внимание на Глухарева.
Если честно, то не очень, — вынужден был признать я. С моим опытом охотника не составляло труда распознать вампира. Начать хотя бы с того, что это необычайно красивые существа, — живое подтверждение этого правила стояло сейчас справа от меня. Доктор же, помимо того, что был довольно стар, еще и выглядел так, будто он — недавно освобожденный узник Освенцима. И это никак не вязалось с образом вечно молодого и сильного вампира.
Жаль, — Эмми вздохнула. — Значит, это не он.
Я бы проверил, — не особо настаивая, заявил Димка.
Учитывая, что других вариантов все равно нет, я согласен с Димой. Эмми, ты ведь можешь узнать, вампир перед тобой или нет?
Могу, — девушка пожала плечами, как будто говоря, что ничего удивительного или тем более сложного в этом нет. — Достаточно просто оказаться с ним рядом.
Вспомнилось, что уже по крайней мере однажды Амаранта и Глухарев находились в непосредственной близости друг от друга, и Эмми ничего такого не ощутила, так что мы, возможно, гоняемся за призраком. Но Дима прав: заняться нам все равно нечем, других зацепок нет, и я промолчал, рассчитывая немного потянуть время.
Выяснив все по тому же графику, что, несмотря на выходной день, доктор Глухарев принимает в своем кабинете с двух до пяти (а было как раз три часа дня), мы направились к лифту.
Около двери в кабинет Глухарева мы остановились в нерешительности. Необходимо было придумать какую-нибудь легенду. Не могли же мы, в самом деле, вломиться внутрь, мотивируя это тем, что захотели посмотреть на местное светило, ведь здесь не музей, а поликлиника. И тут нам повезло, дверь неожиданно распахнулась, и прямо на нас из недр кабинета вышел высокий, худой старик — доктор Глухарев (ошибку исключал красовавшийся у него на груди бейджик с указанием имени и должности).
Возникло небольшое замешательство, так как мы стояли прямо на пути Глухарева. Маленькие глазки врача прожгли во мне и Диме по огромной дыре, но тут его взгляд переместился к Эмми, и он застыл. Уверен, что, будь у доктора возможность, он бы бросился на девушку и задушил ее, такой ненавистью вспыхнули его глаза при виде Амаранты.
— Разрешите? — процедил Глухарев, почти не разжимая челюсти.
Мы как по команде сделали большой шаг назад. Доктор пронесся мимо подобно ураганному ветру. Уже через несколько секунд его шаги затихли в дальнем конце коридора.
Ну и как? — Дима повернул голову к Эмми.
Не знаю, — ответ был настолько нелепым (как вампир может не почувствовать собрата?), что я едва не возмутился вслух, но вовремя заметил растерянное лицо девушки и понял, что она действительно в замешательстве.
А так бывает? — Димка выглядел озадаченным. У него в голове тоже никак не желал укладываться тот факт, что Эмми не смогла определить, вампир Глухарев или нет.
До сегодняшнего дня я думала, что нет, — пробормотала Амаранта. Она все еще смотрела вслед удалившейся фигуре врача с таким выражением, словно надеялась, что он вернется и сам все объяснит.
И что нам теперь делать? — Дима рассеянно оглянулся вокруг.
Без паники, — я решил взять инициативу в свои руки. — Твои сомнения, Эмми, могут означать только одно — что-то необычное в Глухареве все-таки есть. Иначе почему ты не уверена, что он человек?
Эмми с благодарностью посмотрела на меня и сказала:
— Я проясню этот вопрос в самое ближайшее время. Так и не выяснив до конца, кто же на самом деле этот Глухарев, мы вернулись в гостиницу, ведь больше в по-ликлинике делать было нечего. Кроме известного на всю округу врача, никто не вызывал подозрений. Можно было бы, конечно, пройтись в поисках вампира по кабинетам, но по случаю субботы почти все они оказались пусты.
Дима сразу же направился к себе, а Эмми задержалась в фойе. Ее заинтересовал очередной выпуск местного научного журнала, несколько экземпляров которого лежало на стойке портье. На титульном листе журнала красовалась фотография Глухарева. Я не стал ее дожидаться и поднялся наверх.
Зайдя в номер, первым делом протянул руку, намереваясь включить верхний свет — за окном уже стемнело, и в комнате царил полумрак. Не могу сказать, почему я не заметил их сразу. То ли я настолько расслабился за последнее время и не был начеку, то ли они оказались такими мастерами маскировки, но то, что в номере есть кто-то посторонний, я понял, лишь когда рука вместо выключателя коснулась чьих-то горячих пальцев.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});