Читать интересную книгу Бес - Владислав Выставной

Илья откинул «маску» тепловизора и, щурясь, пытался разглядеть что-нибудь в этом ослепительном свете.

Запоздало мелькнуло в голове: все слишком странно, надо бы позвать товарищей. Но тут что-то стремительно заслонило проем с той стороны. Илья не успел ни отскочить, ни вскрикнуть – что-то болезненно, колко вонзилось в плечо и горло, и он тут же потерял голос и способность двигаться.

Секундой позже холодный пол хлестко шлепнул его по щеке.

И пришла тьма.

10

Лейтенант очнулся от боли. Мерзко пульсировала скула, которой он приложился об пол при падении. В голове была каша, воспоминания приходили фрагментарно и безо всякой логики. Открыв глаза, зажмурился: едкий свет не позволял ничего рассмотреть. Попробовал встать – и понял, что не в состоянии пошевелиться. С трудом повернув голову, осторожно приоткрыл один глаз.

Левая рука была прихвачена ремнями к какому-то мягкому выступу. Королев зажмурился. Повернул голову вправо – та же картина: рука туго пристегнута. Только теперь он заметил, что на нем нет одежды, а от запястий, прилепленных кусочками пластыря, тянутся куда-то тонкие проводки. Слух различил мерное попискивание кардиомонитора.

– Что случилось? – прохрипел лейтенант. – Где я?

Ответа не последовало. Зато появилась фигура, затянутая в синюю медицинскую форму, склонилась над ним, заслонив ослепительный свет хирургических ламп.

Вот оно что! Он на операционном столе.

– Доктор? – неуверенно произнес Илья. – Что со мной?

Склонившийся над ним человек удивленно вылупился через массивные очки. Остальное лицо скрывала такая же синяя маска и шапочка.

– Док! Вы же врач? – повторил Илья немного окрепшим голосом. – Как я здесь очутился? Я ранен?

– Я не врач, – невнятно произнес незнакомец. – И лечить тебя не собираюсь. Но какое тебе до этого дело?

– То есть как это какое?! – Илья ощутил беспокойство. Задергался, пытаясь вырваться. – Что происходит?!

Человек в синем продолжал разглядывать «пациента», как показалось Илье, с некоторым недоумением.

– Ну что же, убедительно, – проговорил он. – Даже очень.

– Что значит – убедительно? – процедил Илья. Снова дернулся, пытаясь высвободиться. Теперь он ощутил, что прочные ремни плотно притягивают к столу также грудь и ноги.

– Похоже на человека, – пояснил незнакомец, капая пленнику в глаза какую-то жидкость из пипетки. – И чем дальше – тем больше вы похожи. И это мне совсем не нравится.

– Кто это – «вы»?! – прорычал Илья, пытаясь увернуться от назойливой пипетки. Он все еще пытался преодолеть сопротивление пут, и от напряжения на шее, руках вздулись жилы.

– А то ты не знаешь! – сердито сказал человек. Неловко дернулся, выронил пипетку. Звякнуло разбившееся стекло. «Хирург» закряхтел, отпихивая в сторону осколки, и вдруг рассмеялся:

– Да, разговаривать с предметами – это признак приближающегося безумия. Но молчать – еще хуже. Ну, давай, поговорим. Тем более, что ты неплохо имитируешь разум.

– У вас это получается хуже… – пробормотал Илья. – Ей-богу, вы меня с кем-то путаете.

После «глазных капель» проклятого «доктора» перед глазами снова все поплыло и ослабло желание вырваться. Похоже на какой-то наркотик…

– С кем я тебя путаю? С другой моделью? Возможно. Но по сути вы все одинаковы. Жалкие подделки, гнусные машины убийства.

– Ты просто чертов псих, дядя… – вяло произнес Илья.

«Доктор» снова захихикал:

– Прекрасно, прекрасно! – принялся активно осматривать «пациента», бормоча себе под нос невнятные комментарии, – Образец номер двадцать семь… Словарный запас увеличен, улучшены механизмы адаптации. Внешность отличается от типичной штамповки, интегрированы индивидуальные особенности. Приступаю к взятию проб для гистологии…

– Каких еще проб, любезный? – Илья должен был ощутить беспокойство, но все существо охватило вялое равнодушие.

– Тебе, правда, интересно? – над ним снова склонилось лицо в очках и маске. – Ну так слушай: процедура стандартная. Сначала я возьму у тебя образцы мягких тканей, затем – пункцию спинного мозга. Проведу анализ на клеточном и генетическом уровне. Видишь ли, я хочу узнать, в какую сторону вы развиваетесь. Предыдущие модели были примитивны и тупы. Потом появилось кое-что интересное. Ну а ты – действительно любопытный образец. Интересно посмотреть, что у тебя внутри!

– Вы что же, потрошить меня собрались? – спросил Илья. Где-то, приглушенный препаратами, в нем вопил животный ужас. Но сердце билось ровно, словно он лежал не под операционными софитами, а где-нибудь на солнечном пляже.

– Даже не сомневайся, – хихикнул «доктор», возясь с блестящим никелированным предметом самого зловещего вида. Что-то вроде столярного электролобзика, только вместо пилки – выныривающая жадным язычком игла.

– Сейчас… – проговорил «исследователь» и небрежно, с размаха, шлепнул никелированной штуковиной по оголенной грудной клетке. Секунду ничего не происходило.

А потом пришла боль. Дикая, нестерпимая – она взрывала изнутри грудную клетку. От такой боли нужно было кричать, терять сознание, гибнуть. Но Илья продолжал неподвижно лежать на операционном столе, не в силах пошевелиться.

– Больно, – вяло произнес он. А ему казалось, что этот крик разорвет ему барабанные перепонки.

– Неправда, – улыбнулся «доктор». – Андроидам не больно.

Это слово ударило в мозг, словно ошпарило его изнутри. На миг Илья даже забыл о боли. Его принимают за андроида! Но почему?!

– Я человек, – тихо сказал он.

– Все экземпляры так говорят, – терпеливо пояснил «доктор». Выдернув из груди «пациента» жуткий прибор с окровавленной иглой, направился к стенду неподалеку. Там имелась пара больших экранов и окуляры микроскопа.

– Да ты просто гнида поганая… – сообщил «доктору» Илья, добавив к этому сложную матерную конструкцию.

На этот раз доктор вздрогнул, скосился на «пациента». От бессилия и боли у того уже шла ртом пена.

– А вот экземпляр, болтающий по-русски, – это что-то новенькое… – заметил «доктор» и поместил образцы в камеру анализатора. На экране замелькали расплывчатые изображения клеток и жидкостей, побежали потоки данных, заструились графики и коды ДНК.

Странный исследователь вглядывался в проплывающие на экране строчки и со все возрастающим недоумением бормотал:

– Не может быть… Этого не может быть… Идентичен человеку…

– О, господи… – Илья попытался повысить голос. – Я и есть человек!

Но незнакомец не слушал его. Он трясся над приборами, словно в них были ответы на все вопросы мироздания и сам пропуск в рай. Этот человек был явно не в своем уме – несмотря на солидные очки и синий лабораторный костюм.

– Невероятно… – бормотал он. – Они создали образец, ничем не отличающийся от человека. Как они это сделали?!

– Послушайте меня, псих ненормальный! – Илья преодолел навязчивую вялость и нашел в себе силы, чтобы заорать. – Я вам расскажу, как «они» это сделали! Меня создали мама с папой в лаборатории под названием «Пансионат отдыха для военнослужащих»! Светила луна, играл шансон. Под окном орали бухие «лаборанты» восточной национальности, а из лабораторного оборудования были только кровать, вентилятор и бутылка «белого полусладкого»… Продолжать?!

Доктор продолжал с изумлением пялиться на «пациента», и взгляд его наполнялся безумием. Он отошел от экранов, потерянно побродил по «операционной», наткнулся на столик с хирургическими инструментами. Взгляд «исследователя» прояснился. Он принялся перебирать инструменты, и это жуткое металлическое звяканье окончательно привело Илью в чувство.

– Эй, вы что там собрались делать? – настороженно поинтересовался он.

«Доктор» не ответил. Бормоча себе под нос, он брал в руки и бросал обратно пинцеты, зажимы, расширители, пока, наконец, не издал удовлетворенный возглас. Краем глаза Илья увидел, как тот подносит к глазам и рассматривает сверкающий металлический предмет.

Скальпель.

«Доктор» повернулся к обездвиженному «образцу». Илью трясло, он чувствовал, как покрывается холодным потом от бессильного страха. Наверное, наркотик прекращал свое действие. Как некстати…

Человек в синем приблизился, привычно держа скальпель. В глазах за толстыми стеклами появилась решимость.

– Сейчас мы посмотрим, – сообщил он, следя за реакцией пленника. – Не должно остаться никаких сомнений…

Рука со скальпелем, уже забрызганная кровью от взятой до этого пункции, опустилась. Илья ощутил на груди холод металла, почувствовал, как под острым лезвием разворачивается разрезаемая плоть…

И закричал.

11

Один раз он уже умирал. Это ему не понравилось. Умирать снова, да еще так глупо, было чересчур. Наверное, оттого включились какие-то защитные механизмы – и он попросту выпал из этой ужасающей реальности.

А может, снова вмешался ОН.