Читать интересную книгу Жаворонок Теклы (СИ) - Семенова Людмила

В день отъезда провожать Айвара пришел не только Даниэль, но и Оля с Митей. Очень расстроились и их родители, которые не верили в его виновность вопреки всем доводам Андрея Петровича, а уж семья Мити и вовсе считала Айвара родным. К счастью, он успел поставить деда Гришу на ноги и дал Мите наставления, как в дальнейшем сохранить старику здоровье, но когда зашел проведать своего подопечного напоследок, дед едва не плакал.

Митя рассказал, что Андрей Петрович звонил его родителям и настоятельно рекомендовал вспомнить, не пропадали ли у них из дома вещи, деньги или медикаменты для старика. Те сухо ответили, что не могут ему сообщить ничего полезного, а когда старший Ли обратился с таким же вопросом к деду Грише, тот, по словам Мити, и вовсе «прошелся матюгами».

— Потом он и за меня взялся: мол, не замечал ли я за тобой чего-нибудь подозрительного, — поморщился Митя. — А я только сказал: вы не там вынюхиваете, дядя Андрей.

— Ладно, со своими делами они пусть дальше сами разбираются. Только, Мить, что для меня самое паскудное в этой истории? — вздохнул Айвар. — То, что это были именно наркотики. Я ведь ненавижу все, что с ними связано! Сколько я в Эфиопии повидал, как люди унимали голод или недуги всяким дурманом и теряли человеческий облик! Матери подкармливали младенцев местной «травкой», чтобы те не мешали работать, а нищие их накачивали и медленно доводили до смерти. Таких, впрочем, ты и здесь наверняка видел. Я мечтал это искоренить, лечить людей, помогать им вернуться к нормальной жизни, а меня обвинили, что я сам употребляю, или даже продаю! А с чего, кто бы объяснил?! У меня же все было хорошо, от этого никого на дурь не потянет! Только от беды. А Нерина... Да что с нее взять, Митя, она просто наигралась.

Втроем ребята купили ему в подарок недорогой, но хороший планшет, куда закачали много интересной литературы, кое-какие фильмы и музыкальные записи.

Митя сказал ему:

— Ты имей в виду, Айвар, что у тебя тут есть друзья. Так что пиши нам в любое время, а если выдастся возможность еще сюда выбраться — дай знать, будем рады увидеться.

— Спасибо, — с чувством сказал Айвар, пожал ему руку, а Олю, которая в основном молчала, поцеловал в щеку. Из аэропорта все трое шли в очень подавленном состоянии.

После этого вспыльчивый Даниэль несколько раз звонил Нерине и на очень повышенных тонах спрашивал, не хочет ли ее семья поинтересоваться, как Айвар долетел и не встретили ли его «финкой в живот» еще по дороге от аэропорта до какой-нибудь трущобы. Но в конце концов трубку взял отец семейства и сухо попросил оставить в покое его дочь.

— А если вашему другу что-то нужно, молодой человек, то пусть он имеет мужество сообщить об этом сам, — подытожил Андрей Петрович.

— Да иди ты..., дядя, — произнес Даниэль и сбросил вызов. На этом его контакты с семьей Ли закончились.

... Нерина спустя полгода вышла замуж за Костю Кима. Он стал гораздо внимательнее к ней и поначалу они общались по-дружески, но через некоторое время былые чувства напомнили о себе. Родители восприняли это событие с облегчением и радостью.

Правда, дружбу с семьей Амелиных Андрей Петрович все-таки потерял — старшие отказались приходить на свадьбу Нерины и Митя в этом их поддержал, сказав: «На такой цирк можно и в бразильских сериалах посмотреть, там даже лучше играют». Его отец однажды откровенно высказал Андрею Петровичу все, что думал о происшедшем, — что только слепоглухонемой или законченный лицемер мог обвинить в таких ужасах этого парня, который принес в их дом свет.

— Если в доме нет света без какого-то проходимца, значит, это хреновый дом, — резко парировал Андрей Петрович, правда, почти сразу пожалев об этом.

Однако отыграть назад было уже нельзя. Русский молча посмотрел на него таким взглядом, полным и оскорбленности, и жалости, что у Андрея Петровича впервые шевельнулась мысль, будто он что-то недопонял в этой странной истории.

Зато Надежда Павловна была в отличном настроении: ей удалось разгуляться на деньги сватов, выбрав и шикарный кружевной наряд «экрю», и флердоранж, и фату до пола, и невероятный дизайнерский букет. Благословляя дочь в день свадьбы, Андрей Петрович подумал, что все-таки высшая воля расставила все по местам, и эта мысль помогла загладить колючие воспоминания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Часть II

АДДИС-АБЕБА

В вечерний час горят огни,

Мы этот час из всех приметим,

Господь, сойди к молящим детям

И злые чары отгони!

Н. Гумилев, "Рассказ девушки"

1.Эфиопия открывает душу

Айвар коротал несколько минут отдыха в просторном помещении для среднего медперсонала. Широкие окна были в это время закрыты рулонными шторами от палящего солнца, но парень уже наизусть знал простирающийся за ними пейзаж — светлые здания госпиталя, разросшегося в маленький городок, и кроны вечнозеленых деревьев. В комнате, как и в палатах, приятно пахло сушеными цветами, которые санитары оставляли в стеклянных сосудах у дверей. Айвар отпил холодного лимонада и собрался в детское отделение, где его наверняка уже ждали — маленьким друзьям не терпелось похвалиться новыми рисунками, послушать сказки и немного погулять на воздухе.

Чувство страшного разочарования, с которым Айвар вернулся в Эфиопию, будто указало верный путь, в котором нужно было полагаться на себя, а не на сказочные случайности и встречи. Теперь он снова жил в одном из панельных домов, но совсем в другом районе Аддис-Абебы, в баре больше не бывал и не вспоминал о семье Ли. Однако с Митей и Олей Айвар продолжал переписываться так, будто Нерины между ними никогда не было.

В одно из отделений госпиталя Российского Красного Креста молодой человек устроился на работу вскоре после приезда. Начинать пришлось с примитивных обязанностей, которые Айвар выполнял на совесть, и позже ему удалось здесь же выучиться на курсах для среднего медперсонала. И юноше показалось, что он впервые стал жить по-настоящему, а не наблюдать за калейдоскопом картинок — то мутных и грязных, как в баре, то красочных, но холодных, как в открыточном Петербурге.

Эта больница для Айвара была символическим местом, и путь, который она прошла в истории, во многом казался ему схожим с его собственной жизнью. Основали ее энтузиасты из России в конце XIX века, а затем их советские преемники, но после распада СССР она попала в скверные руки. Выйдя из ведомства Красного Креста, больница стала разрушаться и превратилась в частное заведение с плохой репутацией и низкой эффективностью из-за коррупции, кумовства и невежества. А недуги, с которыми сюда ехали бороться медики из Советского Союза, все так же косили население.

Однако просветительская работа, которую они когда-то вели, не пропала даром, ситуация изменилась к лучшему и русские специалисты снова приезжали сюда работать и преподавать. Один из учителей Айвара поведал ему:

— Именно такие молодые эфиопы, как твои родители, решившие служить жизни и здоровью, а не богам и заклинаниям, вернули госпиталю доброе имя. Для них неважно, искренней ли была дружба наших государств на уровне большой политики, они знают простое слово «благодарность». Вот такие ребята взялись за реновацию и расширение госпиталя, а также дали больше возможности бедному населению лечиться бесплатно. И в Российском Красном Кресте, слава богу, тоже произошло омоложение кадров и идеологии. Так что госпиталь снова под его контролем, а финансированием занимаются международные благотворительные фонды, на условии строгой отчетности. Другую часть мы зарабатываем сами, на хозрасчете. И за десять лет загибающееся учреждение разрослось вот в такой прекрасный комплекс, с достойными зарплатами и нормальным отношением к пациентам. Впрочем, ты сам все это увидишь!

И теперь Айвар с удовлетворением подумал, что может внести в это собственный вклад. Особенно важной школой для себя он счел поездку в Конго и Сьерра-Леоне в составе группы санитаров для вакцинации от опасных местных инфекций. Там юноша увидел, что в некоторых регионах Африки здравоохранение находится в еще более убогом состоянии, чем в Аддис-Абебе, и решил, что его страна со временем может стать одной из движущих сил в развитии этой отрасли.