– Даже такую мелочь не забыл ваш князь! – пробормотал владыка. – Значит, заботится о городе! Вот это князь! Не зря я любил его, как родного сына! В Смоленске было хорошо при его правлении! А тут одна беда! – И епископ рассказал о тягостях нынешней смоленской жизни.
Оказывается, князь Федор Ростиславович, войдя в город со своей дружиной, попытался установить свои порядки и отомстить прежним сторонникам князя Александра. Однако их было настолько много, что он довольно скоро отказался от решительных действий.
– Ему удалось бросить в темницу только трех бояр и одного купца, – усмехнулся владыка. – Да и те недолго там просидели: отделались примерной мздой. Князю это так понравилось, что он решил, к смеху жалкой черни, обложить всех знатных людей поборами в серебре! Если кто из них верный друг или слуга Александра Глебыча – плати князю пеню без лишних слов! Смоляне очень этим недовольны! Одни из них безоговорочно уплатили серебро и еще обрадовались, что таким способом отделались от жадного князя! Другие лишь отсиживаются и ждут перемен! Князь Федор хоть и силен, имея зятем злобного царя Ногая, но Господь все видит! Скажу одно: по лицу князя Федора видно, что ему недолго осталось жить! Его лицо сильно потемнело, а глаза – тусклые! А это верный знак, что он протянет, в лучшем случае, пару-другую лет…
– Князь Александр и его славный сын Василий на хорошем счету у ордынского царя Тохтэ! – сказал, улыбаясь, купец Мирко. – Мне об этом говорил батюшка, который возит княжескую дань в Сарай!
– А как имя твоего батюшки? – спросил владыка. – Я вижу твое лицо и вспоминаю былые годы…
– Моего батюшку зовут Стойко Лепкович, владыка, – ответил брянский купец. – Но он давно, еще при старом владыке, уехал отсюда! Тебя еще не было тогда в Смоленске…
– А может я видел твоего батюшку в татарском Сарае, – сказал задумчиво епископ, – в те времена, когда Ордой правили бестолковые царевичи и там был полный беспорядок…Лет десять тому назад…
– Тогда не батюшка, а мой дед, Лепко Ильич, ездил в царский Сарай! – усмехнулся Мирко. – Мой батюшка очень похож на деда! У них разница была только в годах…
– Вот как? – покачал головой владыка и задумался.
В это время дверь в епископскую светлицу отворилась, и перед владыкой предстал его слуга, одетый в черную монашескую рясу. – Сюда идут княжеские люди, господин, – сказал он, поклонившись. – А твоих гостей, сидевших в простенке, я надежно спрятал от их глаз!
– Иди-ка, сын мой, в эту каморку, – сказал епископ и повел брянского купца в смежную потайную комнату, дверь которой была затянута длинной парчевой тканью с изображениями святых. – Посиди пока тут, – кивнул он головой на скамью. – Не нужно, чтобы княжеские люди видели тебя, брянского посланника.
Купец уселся на предложенное место, а владыка вернулся в свою приемную. Едва он успел усесться в свое большое черное кресло, как входная дверь с шумом распахнулась, и в светлицу ворвались три княжеских дружинника, ведомых седобородым боярином. Подойдя к епископскому креслу, боярин и дружинники, сняв с голов шапки, поклонились, подставив владыке головы.
– Благослови вас Господь! – сказал, крестя вошедших, епископ.
– Здравствуй, славный владыка! – громко произнес княжеский боярин.
– Здравствуй и ты! – ответил владыка. – С чем пожаловали?
– Мы ищем, владыка, одного брянского купца! – прищурился боярин. – Говорили, что он скрывается у тебя!
– А зачем тебе понадобился этот жалкий купец, Калин Звягович? – спросил с усмешкой владыка. – Неужели купцы перешли дорогу тебе и твоему князю? Теперь и за них взялись? Вам мало бояр и старых дружинников князя Александра?
– Наши люди узнали, – сказал раздраженный боярин, – что здесь объявился соглядатай Александра Брянского, лютого врага моего князя! Этот мнимый купец говорил на рынке непотребные слова! Будто брянский князь хороший, а наш господин, Федор Ростиславич, плохой! Теперь мы знаем, что этот князь замышляет зло против князя Федора! Ему неймется в своем богатом Брянске!
– Разве ты не знаешь, боярин, что мое жилище и Божьи храмы неприкосновенны? – рассердился епископ. – Или я лишился прав принимать у себя горожан и купцов? Неужели вы подозреваете, что я, удельный епископ, буду устраивать какие-либо заговоры?! Может вы, боярин, со своими людьми совсем обезумели?! Лучше бы вели себя тихо и скромно! И жили бы без всяких доносов и подозрений в дружбе с горожанами! Зачем раздражать народ злобой и недоверием?
– Прости меня, святой отец! – опустил голову боярин. – Мы пришли сюда не по своей воле, а по приказу нашего князя. Я понял, что у тебя нет того брянского купца, лазутчика князя Александра. Тогда я ухожу…
– А если бы у меня был тот жалкий купец? – вопросил, багровый от гнева, епископ. – И вы бы осмелились задержать моего гостя?
– А куда бы я делся, владыка? – сказал с грустью боярин. – Это приказ моего князя! Я не в силах ему противиться!
– Ох, уж стыд и позор! – возмутился владыка. – У вас нет любви ни к святой церкви, ни к Божьим людям! Какая грубость! Вы – бесстыжие люди, а не защитники города!
– Прости же меня, владыка, и сердись, – тихо сказал боярин Калин, низко поклонился и быстро, повернувшись к двери, пошел прочь.
– Ты слышал, сын мой, – спросил епископ купца Мирко, когда тот вернулся в светлицу и уселся на скамью перед ним, – что говорили люди князя Федора?
– Слышал, владыка! – грустно ответил брянский купец. – Плохо дело: княжеские псы напали на мой след!
– Не бойся, сын мой, – улыбнулся епископ. – Они ничего тебе не сделают! Ты продал свои товары?
– Продал, владыка, – кивнул головой Мирко Стойкович. – У меня были только одни меха. Я уже в первый день сбыл их без особых трудностей! Здешние купцы быстро все разобрали по договорной цене. Однако же, владыка, – купец улыбнулся, – этот товар был нужен только для отвода глаз! Неужели я не нашел бы рынка сбыта своих дорогих мехов с приличным барышом? Мне было нужно передать тебе княжеские слова и подарки. Холопы злого князя Федора все правильно поняли! Я, в самом деле, пришел к тебе посланником! Плохо только одно: княжеские люди распознали меня, и теперь придется посылать сюда другого человека…Мой князь Александр не забудет, владыка, твою любовь к нему! Он никогда не откажется от славного Смоленска! Наступит время, и наше брянское войско вернет князю Александру его стольный город!
– Он хочет вернуться, сын мой? – спросил с улыбкой епископ.
– Да, святой отец, – кивнул головой брянский купец. – Но он ничего не будет делать без твоего согласия…
– Разве ему понадобится для этого войско? – поднял голову владыка. – Передай же ему такие мои слова. Благодарю, сын мой, тебя за подарки и теплые слова! Я заверяю тебя, что весь наш Смоленск – горожане, купцы, Божьи люди, знатные бояре – молятся за тебя и только ждут часа, когда ты сюда вернешься! Не волнуйся и не собирай большое войско: здесь никто против тебя не пойдет! Храни лишь терпение до недолгого времени! Понял, сын мой, смысл моих слов?