татарский поселок. Крутые узкие улочки из средневековья, как горные тропы контрабандистов. Черников, то и дело, придерживал Эвелину на крутых поворотах, и сильнее сжимал ее неожиданно податливую ладошку и пальцы, и не видел ее лица, ощущал только близкое содвижение, прикасание, шорох гравия, подавленный смех, и полное дежа вю, тех вечерних прогулок с Ленкой.
А на набережной горели огни, звучала музыка.
Возле бочки пивного бара их окликнул Гуревич:
— Ребята! Давно вас не видел. Позавчера только провожали! Как там в Питере? Дождь со снегом? Пойдемте ко мне. Сегодня пьем «Столовое красное Алушта 70 года».
Эвелина снова с усмешкой взглянула на Черникова:
— Никогда не пробовала Алушту 70 года. Как, впрочем, и шестьдесят девятого и семьдесят первого.
Вино было замечательным, как и компания. Шесть или семь человек, постоянно присутствующих, кто-то уходил, приходил. Так что мелькнуло десять — двенадцать лиц. Драматург и в будущем очень популярная киноактриса (об этом факте судить могли только Черников). Два художника, один математик и кто-то еще.
Леночку-Эвелину взяли с пол оборота на абордаж два близнеца студенты (плакал по ним институт культуры и картошка в совхозе). Один из них неплохо пел, другой, играл на гитаре (четвертый курс театрального). Они исполнили парочку песен из этого — год не прошло — премьеры известного новогоднего фильма. В перерывах не забывали подливать в бокал Эвелине, и были так куртуазны и артистичны, что казалось, театральное представление сошло со сцены сюда на веранду.
Эвелина почувствовала себя настоящей женщиной и была сейчас обаятельней, красивее молоденькой будущей кинодивы, сидевшей там, у двери под покровительством драматурга. Эвелина с какой-то усталой загадкой опытной женщины, сначала просто кивала, усмехаясь краешком глаз, а потом вдруг заговорила медленно и с апломбом.
— Хорошо поете мальчики. Этот фильм больше, чем это время. Его будут полвека показывать каждый раз перед новым годом. Он сам, наверное, превратится в счастливый нелепый радостный новый год. Мы постареем, поменяется климат, забудут — какой был партийный съезд, и даже исчезнет страна, а мы все равно будем встречать новый год по этому фильму.
— Вы немного загнули — исчезнет страна… — вздохнул Гуревич.
— Да и про партийный съезд не надо так всуе. — рассмеялся один из близняшек.
Время было не немного, а много за полночь. Они поднимались по улочкам к своему жилью. Остановились на одной из террас. Присели на камни ограждения.
— Слушай, я посмотрел…Ведерникова в 85 умрет.
— Я в курсе. Я тебе дам пилюлю и передашь ей в последний момент.
— Почему в последний, почему нельзя заранее?
— Во-первых, потому что, если заранее все поменять, то все может поменяться к нужному моменту непредсказуемо. А во-вторых, она примет эту ерундовую таблетку, только когда все покажется безнадежным.
— Так мне что ждать восемь лет…
— А куда ты торопишься?
— А куда ты моталась? Чем занималась все это время?
— Я изучала 2020 год. Последний мирный оазис, сползающей к самоубийству цивилизации. Критичны будут двадцатые годы 21 века. Война с Украиной, а потом по нарастающей. Цепная реакция. У меня есть к тебе предложение. Не бойся, не сексуальное. Хочешь, попробуем что-нибудь поменять …
Глава 26
В полдень 29 сентября 2020 года на территории Республики Молдова был осуществлен тактический квантовый взрыв.
С утра лил сильный дождь и после невидимого бесшумного катаклизма густой туман, похожий на пену для бритья, накрыл Молдову вместе с Приднестровьем. К этому моменту все службы сообщали о потери контакта с этой территорией. Румынские, украинские пограничники первыми забили тревогу, когда они осторожно нащупали СТЕНУ, плоскую глыбу, бесконечно уходящую вширь и ввысь…
В один момент на крайнем юго-западе Восточной Европы на месте самого бедного государства образовалось аномальное пятно. Феномен внеземного происхождения проявился уже в самом факте этой СТЕНЫ высотой в двести километров (спутниковые снимки), которая протянулась по всему периметру границы. Стена была серая и уже опробованная на прочность кувалдой, отбойным молотком, которые не смогли отколоть даже частичку вещества из этого монолита для расширенного анализа.
«Бессарабская Черная дыра» — самый популярный новостной хэштег.
Реакция НАТО казалось незамедлительной: переброска американских, румынских войск, объявление карантинной зоны. Переговоры с Россией на фоне отсутствия информации (безмолвие всех посольств, аккредитованных в Кишиневе). Смена полетных заданий крылатых ракет.
Разведывательные спутники перенацеленные на регион ничего не видели заглушенные или ослепленные какими-то средствами РЭБ.
А в Кишиневе тем временем все замерло после взрыва. Всеобщий СТОП-КАДР. Обездвиженные скульптуры прохожих напоминали терракотовую армию Цинь Шихуанди.
Черников ехал по центральному проспекту на самокате. Он объезжал "скульптурные группы" из людей и машин. Слышен был только мягкий шорох колес самоката. Он остановился возле одной динамичной скульптуры. Студентка, уклоняясь от ветра, повернула голову вниз, закутываясь в тонкий пестрый шарф, и ее глаза можно было разглядеть через нитяной водопад волос. Черников дотронулся до ее куртки, потом до ее лица и это было все окаменевшее гладкое, гранитное. Все эти складки одежды, шнурки на ботинках и даже ресницы.
Черников объезжал троллейбусы, другие машины, заглядывал в их салоны. Он бросил самокат и шел мимо толпы, вытянув руку, обглаживая их изваяния. Это было какое-то идеальное кладбище застывшего времени.
— Мы все сделаем без суеты, — объясняла Эвелина. — Никто не пострадает. Только вначале надо расчистить поле от тяжелых фигур. Не бойся, пылинки будем сдувать с этих фигурок.
Черников только не представлял масштабы этой зачистки.
Вся партийная рать: левые, правые, консерваторы и либералы. Все депутаты всех созывов, все бывшие, нынешние члены правительств, руководители всех бесчисленных НПО, известные журналисты, блогеры, артисты, спортсмены, профессора, банкиры и прокуроры, весь руководящий состав полиции, армии, и все сотрудники службы безопасности, все бывшие президенты, олигархи, собственно вся элита страны была подвергнута изоляции.
"Статуи" этих людей бесцеремонно и внешне не благопристойно сносились, свозились роботами в Криковские подвалы и там подвергались окончательной криоконсервации, иначе просто складировались в индивидуальные капсулы в виде элитных гробов с окошком.
Рой многоруких летающих роботов висели над Кишиневом, как стая гигантских черных ворон только без карканья.
Эвелина не убеждала Черникова, а доводила до сведения, что на первом этапе нужно интернировать всю активную часть населения. Что все будут позже воскрешены и собственно этот перфоманс Всеобщего Воскресения станет апофеозом задуманной операции.
А пока поголовно должно было быть просканировано все население. Негативные кодовые образы обнаруживались в подсознании, и их носители подвергались селекции (политические активисты, уголовные преступники…).
Черников поселился в заброшенной гостинице Интуриста, чей разукрашенный графитти остов скорбно украшал центр города последние десятилетия.
Здание восстановили по первоначальному проекту 70-х годов, но убрали все некапитальные перегородки и стены. Здание