Отряхнувшись от пыли, она остановилась лишь для того, чтобы поправить снаряжение, затем разбежалась и снова бросилась на препятствие, с еще большей яростью, чем при первой попытке… но с тем же результатом. Вновь звук удара долетел до холма, где стояли наблюдатели. И вновь…
Перед барьером начали собираться другие легионеры, но Супермалявка продолжала настойчивые атаки на стену. Лейтенанты, лица которых выражали недоумение, непроизвольно вздрагивали при каждом ударе, и даже бесчувственная Бренди покачивала головой, поражаясь стойкости маленького легионера. Однако реакция Шутта была совершенно иной и, как всегда, неожиданной.
Мягким широким шагом командир спустился с холма и прежде, чем остальные заметили его движение, направился прямо к препятствию. Выбрав темп ходьбы таким, чтобы оказаться у стены в тот самый момент, когда Супермалявка разогналась, он, словно безликий механизм, подтолкнул ее рукой вверх, перебрасывая через стену в момент ее очередного прыжка. Хотя, вне всякого сомнения, и удивленная такой помощью, она, даже не оглянувшись, бросилась дальше, к следующему препятствию, на радостях не обратив внимания, чья именно рука подтолкнула ее к успеху.
– Если уж это неудачник, – рявкнул сам себе Шутт, – то я не умею делать ставки!
Старший сержант настороженно перекинулась взглядом со стоявшими рядом легионерами, ожидая неприятного разговора. На их счастье, когда командир продолжил, он говорил уже более спокойным тоном.
– Ну, хорошо, старший сержант, – сказал он. – Мне кажется, мы видели уже достаточно. Зовите всех сюда. Пора провести небольшую лекцию.
Бренди, казалось, только этого и ждала. Хотя она все еще весьма скептически относилась к тем переменам, которые задумал Шутт, в тайне ей очень нравилось новое наручное переговорное устройство и она была рада любой возможности воспользоваться им. Нажав кончиком пальца кнопку общей связи, старший сержант обратилась к роте через громкоговоритель.
– Отставить упражнения! Повторяю: отставить! Всем собраться на холме! Я имею в виду немедленно! ШАГОМ МАРШ!
Несколько негромких одобрительных возгласов, донеслось с полосы препятствий, когда прозвучал приказ. Легионеры, прервав свои мученья, с трудом потащились в сторону холма, опустив взгляды к земле. Выглядели они неважно, каждый из них знал это, и все молча ожидали головомойку, которая должна была вот-вот начаться.
Хотя Бренди и была уверена, что на лице у нее написано мрачное раздражение, внутренне она почти ликовала. Определенно, сегодняшняя игра более чем оправдала ее слабую надежду, что Шутт будет продолжать преследовать циников. Сейчас она была совсем не против послушать, как он будет распекать этот сброд, который так стойко защищает.
– Мне не хочется говорить вам, что это было весьма жалкое зрелище, – заявил командир, как только к общей группе подтянулись последние легионеры. – Но я бы с интересом выслушал любого, у кого есть смелость или нахальство объяснить, что именно было не так?
– Мы были как стадо коров на льду!
Прозвучал из дальних рядов обязательный в таких случаях голос, выражая общее мнение. Но Шутт, казалось, его не придерживался.
– И кто же это сказал? – спросил он, вглядываясь туда, откуда прозвучал голос.
Под его взглядом масса легионеров расступилась, оставляя лишь одного, темноволосого, с лицом, напоминающим крысиное, индивида.
– Надо полагать, я… сэр, – заметил он, испытывая явное неудобство.
– Рвач, не так ли? – спросил командир, вспоминая легионера, который дежурил на связи несколько дней назад.
– Так точно, сэр!
– Да, это уж точно, и в самом деле рвач, – раздался чей-то громкий шепот, и из толпы послышались раскаты еле сдерживаемого хохота, в то время как одиноко стоявший легионер пребывал в раздражении и замешательстве.
Но Шутт не обратил на это внимания.
– Ну что ж, Рвач, мне очень нравится, что кто-то может высказать свои мысли… только должен заметить, что ты ошибаешься, чертовски ошибаешься.
Легионеры умолкли, выказывая явное замешательство, кроме старшего сержанта, которая была откровенно раздосадована тем, что услышала дальше.
– Плохо было уже то, что, как вот и сейчас, вы стоите там, внизу, а мы, – он жестом указал на четверку наблюдателей, – находимся здесь, на этом холме! Я уже говорил вам раньше, что работа командиров состоит в том, чтобы вместе с вами найти способ сделать из вас умелых солдат, а не стоять здесь и качать головами, глядя, как вы топчетесь и барахтаетесь, сбитые с толку абсолютно бестолковой подготовкой. Более того, мне, наверное, даже следовало бы извиниться перед вами за то, что я пропустил вас через первый круг этих испытаний. Обещаю вам, что это вы в последний раз в одиночку столкнулись с подобными упражнениями.
Рота притихла, будто пораженная громом, когда Шутт спустился вниз с холма и присоединился к легионерам. Остальные наблюдатели с неохотой последовали его примеру. Целая гамма чувств отразилась на их лицах – от простого смущения, до откровенной брезгливости, – но поделать они не могли ничего, кроме как идти следом за командиром.
– Так, теперь уже лучше, – сказал Шутт, показывая, чтобы первые ряды присели, давая возможность задним видеть и слышать его. – Как я уже говорил вам, мы – один отряд. Все мы. Первая ошибка состоит в том, что вы пытались проделать эти упражнения каждый самостоятельно. Однако здесь есть такие препятствия, что справедливо, впрочем, и для многого другого, что нам еще предстоит, которые заведомо непосильны для многих из вас. Но действуя вместе, как единый отряд, помогая друг другу, можно добиться многого, и уверяю вас, что не будет ничего, с чем бы мы не смогли справиться. Ничего! Примите это за истину. Выжгите в ваших умах и сердцах, что мы можем все, что захотим. Тогда останется только прорабатывать детали в каждом конкретном случае.
Рота внимала его словам, давая уверенность в том, что и в самом деле хотела, чтобы он оказался прав.
– А теперь давайте перейдем к конкретным примерам и посмотрим, что получится. Да, действительно, трехметровая стена представляет непростую задачку.
Он махнул в сторону названного препятствия, и легионеры согласно кивнули, некоторые с кривыми усмешками.
– Хотя преодолеть ее совсем не сложно, если у вас есть соответствующие рост и сила. Но если этого нет, вы непременно застрянете. Но это справедливо только для отдельных индивидов и к нам не относится. Мы представляем единый отряд, и не оставим своих товарищей перед этой стеной только потому, что у них не хватает роста. Забудьте о том, что это ваше препятствие, и начинайте думать, что это препятствие наше, мы все должны преодолеть его. Если, например, кто-то смог оказаться на самом верху и остается там, протягивая руку идущим вслед, то им будет чуть-чуть легче преодолеть эту преграду. Еще лучше, если кто-то из вас, имеющий солидную комплекцию, использует свои плечи как ступени, позволяя другим сходу преодолевать препятствие. Опять-таки, задача состоит в том, чтобы максимально использовать возможности каждого, не позволяя вашим недостаткам победить вас.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});