Читать интересную книгу Снежная Дева - Светлана Зорина

— Она не могла уйти, ничего мне не сказав или хотя бы не оставив какой-нибудь записки. Даже если ты говоришь правду, я должна услышать всё это от неё самой. Я должна поговорить с ней.

— Тебе будет достаточно просто побывать в Гаммеле. Не ходи во дворец. Принц, которому не терпится стать королём, сразу почует в тебе врага, а его мать встанет на его сторону. Думаю, она не хочет быть твоим врагом, но она станет им, если ты будешь представлять для Гая угрозу. Она мать, Линда, а ты ещё не знаешь, что такое быть матерью. И она королева. Ты королевских кровей, но росла не во дворце и не представляешь себе, на что способны сильные мира, когда речь идёт о власти. Они могут быть тебе друзьями и благодетелями, но лишь до определённого предела. Не советую тебе сталкиваться с королевой-матерью, которая защищает право своего сына на трон.

— Изабелла не сделает мне ничего плохого, — твёрдо сказала Илана.

Краем глаза девочка заметила злорадную улыбку Таддеуша, но когда она к нему повернулась, он уже надел маску заботливого друга.

— Дело, конечно, твоё, но я бы тоже не советовал тебе соваться в этот гадюшник. Вот когда на германарский трон взойду я, ты сможешь чувствовать себя там в безопасности. И ты будешь моим самым дорогим гостем. Думаю, мы многое сумеем сделать для процветания наших государств. Останься с нами, Илана. Твоё будущее здесь. Ты можешь не верить мне и Айслинду, но чудесное зеркало не врёт.

«Если оно действительно такое чудесное, как вы говорите», — подумала Илана.

— Мне нужно хорошенько всё обдумать. С вашего позволения я пойду к себе. Мне всё ещё немного нездоровится.

— Ступай, дитя моё, — улыбнулся король. — Надеюсь, хорошо подумав, ты сделаешь правильный выбор. Я ведь уже говорил, что тебе придётся выбирать между старыми привязанностями и новой жизнью, интересной и насыщенной. Ты разовьёшь и усовершенствуешь свой дар, ты станешь великим магом и обретёшь такую власть над миром, о которой не мечтали даже иные чистокровные иланы. Твоё прошлое тянет тебя вниз. Жизнь среди жалких, слабых людей… Да, мы должны думать и о них, но иногда о них следует забывать, чтобы не забыть о своём высоком предназначении. Если ты останешься с ними, а не со мной, ты ещё сто раз убедишься в их неблагодарности. Эти жалкие твари вечно всем недовольны, они только и делают, что ноют и требуют от сильного жертв, и если что не так, его же во всём и обвиняют…

— Не смей оскорблять моих друзей! Жалкие твари — это те, кто добивается власти любой ценой. Мои друзья никогда не требовали от меня жертв и не раз защищали меня…

— Я говорю не столько о них, сколько о всех тех, среди кого ты провела своё детство, но твои друзья привязывают тебя ко всему этому, к этой жалкой жизни, от которой тебе следует отказаться. Надо искать свою стаю, принцесса. Надо жить среди равных. Твоё место здесь. Если честно, меня обижает твоё недоверие, но ты имеешь полное право проверить, правду я говорю или нет. Если ты всё же надумаешь посетить Германар, будь осторожна. Ещё раз повторяю: не ходи во дворец. Возможно, этот юный король-демон даже сильней, чем я думаю, и полностью подчинил мать своей воле.

— Я бы этому не удивился, — презрительно заявил Таддеуш. — Большинство женщин — овцы.

— Гораздо хуже гиены в овечьих шкурах, — глядя ему прямо в глаза, произнесла Илана. — Такие строят из себя добродетельных дам, а сами из мести и мелочного тщеславия готовы убить кого угодно, даже ребёнка.

— Ну… Всякие бывают, — Таддеуш не то удивился, не то растерялся.

Илана не знала, понял он, что она имела в виду, или нет. Она больше не идеализировала своего школьного приятеля, но по-прежнему предпочла бы верить, что он не знал о преступлении своей матери. Наверное, он всё-таки о нём не знал. Впрочем, сейчас было некогда ломать над этим голову. Следовало проверить, сколько правды в истории, рассказанной Айслиндом. Он держался с уверенностью человека, который отвечает за каждое своё слово. Он сам предложил ей побывать в Германаре и убедиться в его честности.

«Что ж, так я и сделаю, — решила девочка. — Куда бы вот только переброситься? Вряд ли на чердаке Stella Polari меня будет ждать вооружённый отряд. И как я раньше не вспомнила про это место… Впрочем, хорошо, что мы оказались в Блэквуде, а то Джанни и его ребята до сих пор сидели бы в том подвале».

Подойдя к зеркалу, Илана представила себе комнату с низким сводчатым потолком, загромождённую шкафами, стеллажами и большими пластиковыми коробками, из которых торчало разноцветное тряпьё. Здесь, на чердаке, хранились костюмы и бутафория для учебных спектаклей. Вспомнив уроки актёрского мастерства, Илана ощутила лёгкую грусть. Какое было чудесное, беззаботное время…

Когда туман рассеялся, девочка оказалась в темноте. В ноздри ударил знакомый запах старого пластика, дерева и пыли, и на Илану вновь нахлынула ностальгия. Чердак был одним из любимых мест учащихся топ-студии. Здесь уединялись и влюблённые парочки, и приятели, которым просто хотелось поболтать с глазу на глаз. Места хватало всем, тем более, что помещение было так заставлено шкафами, ширмами и раздвижными декорациями, что никто друг другу не мешал.

Зная чердак, как свои пять пальцев, Илана на ощупь нашла старинный щиток с кнопками и включила среднюю лампу. Кромешную тьму сменил уютный полумрак. Яркий свет на чердаке зажигали, только когда готовились к выступлению и что-нибудь искали. Здесь почти всегда царил полумрак, а разговоры велись вполголоса. «Что за удовольствие сидеть в темноте среди всего этого хлама, — ворчала Джеральдина Вустер. — По-моему, от греха подальше лучше запирать чердачную дверь. Ещё устроят пожар…»

Илане вдруг ужасно захотелось увидеть Джеральдину — тощую и прямую, как жердь, с её вечным непроницаемо-строгим выражением лица, которое внушало робость не только учащимся, но и знаменитым выпускникам топ-студии «Stella Polari». Старшая наставница никогда не повышала голос, но никому как-то и в голову не приходило ей перечить. Даже Вито Полари предпочитал с ней не спорить. Впрочем, они как правило были заодно, и Джеральдина Вустер прекрасно уравновешивала буйный темперамент маэстро своим холодноватым спокойствием.

— Кто здесь? — знакомый строгий голос заставил Илану вздрогнуть.

А мгновение спустя перед ней была Джеральдина Вустер — всё такая же тощая и прямая, только теперь она уже не казалась Илане высокой. Седые волосы наставницы были как всегда тщательно уложены, но они больше не отливали серебристо-лиловым. Видимо, Джеральдина перестала краситься. Она вообще заметно постарела. «Никто не знает, сколько ей лет, — сказал однажды Музаффар Полен. — Сколько её помню, она совсем не меняется. Да что там я! Даже те, кто учился в здешней студии лет двадцать назад, уверяют, что наша мэм всегда была такая, как сейчас, хотя, говорят, никогда не делала пластику. Она — здешнее божество, что-то вроде богини-матери. Состарится и умрёт, только когда рухнет это здание — да стоит оно вечно!» Музаффар Полен был прав. Модный дом принадлежал Вито Полари, но душой топ-студии была, несомненно, Джеральдина Вустер. Для учащихся главной всегда была она, а маэстро Полари казался рядом с ней кем-то вроде тех чародеев-карликов, что согласно древним легендам всегда сопровождали Великую Богиню и служили ей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});