Читать интересную книгу Камни тоже плавают - Михаил Константинович Зарубин

уже. — И чтоб дальше так же было, нам нужно по-тихому отсюда исчезнуть! Чтоб никто не увидел! Хорошо?

— Хорошо, мой рыцарь! — Упс! Давно убедился — все женщины по умолчанию заразы! А чуть перестают бояться — заразы вдвойне! И ошибок нам не спускают! Никаких и никогда…

Но это уже лирика. Послестрессовый адреналиновый отходняк начинается и у княжны. И пока он не вошел в силу и не накрыл окончательно, отсюда исчезнуть однозначно надо! Поэтому сгружаю из объятий княжну попой на Архипов верстак, бесцеремонно ловлю ножки и быстро напяливаю носочки. Проходит без писка и ложной скромности. Успеваю даже подумать, что сейчас юбки уже самой княжной поддернуты значительно выше, чем стоило. Эх, раньше б так! Буду считать компенсацией за пострадавший нос. Не давая себе растечься мыслью по прекрасным изгибам, ныряю за сапожками. Далеко под верстак запихал. Но нашел и вытащил. Чуть влажноваты еще, но уже не хлюпают. Сойдет.

На автомате прячу стаканы в свой шкафчик и замираю возле печки. Залить или наоборот, раскидать угли? Трясу головой — вряд ли пожар решить все проблемы, слишком много народа меня сегодня здесь видело. Не прокатит… все равно придется возвращаться и думать, как быть. Но валить, валить, похоже и мне отсюда нужно!

Заливаю печку с сожелением.

Возле подпертой стулом двери ловлю княжну.

— Не туда Ваша светлость! Нам через гаражные ворота в переулок! И я первый! — не хватало нам еще с резкими шустриками столкнуться. Почка и так болит знатно.

— Малыш!

— Что?

— Простите Танечка Николаевна…

— Лучше зови Малыш. Мне нравится!.. А ты будешь моим рыцарем! Только это будет наш большой секрет. — тихо-тихо смеется и, похоже, флиртует. Куда я попал? — Веди мой рыцарь! — осмелела, а только что трясло и оторвать не мог. Или это самогон в прекрасную головку ей ударил?

Веди… Хорошо, только шарфиком лицо княжны сначала до глаз все же прикрыл. Не принято? А пофиг! Зато не узнают сходу. И выглянул в приоткрытую калитку ворот. Никого. Темно. Только Владимирский светится, но мы лучше уйдем дворами. Нам проспекты сегодня противопоказаны. Главное на прикрытие этого Вале не нарваться. Или странную гопоту…

Притягиваю княжну к себе. Прижимая девушку в тень воротины, закрываю дверь. Ловлю доверчиво поданную мне девичью ладошку. Всё, ходу! Ускользаем!..

Интерлюдия четвертая — Набережная Мойки, дворец напротив острова Новая Голландия

— Владимир Николаевич, что по артефактам выяснили? По тем, что люди от Виктора Вильгельмовича передали?

— Те яйца, Ваша светлость, оказались совсем и не яйцами Фаберже, и не часами… Из-за них группа моих лучших экспертов Богу преставилась. Только ключик-колечко вытащили как яйцо и рвануло! Да сильно так! С потолка мозги и кишки соскребали… Второе смогли разобрать. Да… адская машинка… алюминиевый корпус яйца внутри наполнен тринитротолуолом. Это германская новая взрывчатка, они его вместо пикриновой кислоты в снарядах стали с прошлого года использовать. Пока не продают. Никому. Ну а прикрученная трубка — пружинный взрыватель с фиксацией этим колечком. Интересная конструкция. И убойная… Только какой псих ее так раскрашивать придумал…

— Значит германцы?

— Не обязательно, Ваша светлость. Американцы уже вроде тоже ее производить стали.

— Мда… что еще по этим «яйцам» выяснили?

— Номерные они. И номера на обоих «яйцах» разные. А значит серией выпускались. Правда очень ограниченной. Четыре цифры и не с нуля начинаются. Думаю это номер изделия. А значит их уже несколько тысяч выпустить где-то успели. А вот буквы потом странные, наши киррилические «УЗРГ». Что они значат и кем нанесены — не известно. Ни германцы, ни американцы так свою продукцию никогда не маркировали… Корпус из неизвестного сплава алюминия с медью. Дорогая штучка для простой бомбы.

— По остальным артефактам что?

— Стекла почти обычные, судя по срезу в Академии предполагают — этот артефакт был большой рамой. Только стекло-то обычное, но ровное очень. И чистоты изготовления высокой. Рама из алюминия. Тоже… Что значит надпись предположить не смогли. Одежда из хлопка, пропитанная пятнами серого красителя. Сапог тот короткий — кожаный с каучуковой подошвой. Барон Краузкопф увидев сапог очень заинтересовался. Заявил: «Это просто гениально!». Как понял, так никто не делал.

— Мда…не густо! Что по омоложению и старению?

— Сила круга, как и докладывал, сошла на нет на второй неделе. Омолодиться или состариться — это была чистая лотерея, причем с шансами где-то 1 к 5. На все меньший возраст. Начальные предельные значения- лет на 30. Логику найти не смогли.

— Повторно подопытных загоняли?

— Да. Шансы те же. 1 к 5. Могли и снова омолодиться и наоборот. Состариться.

— Понятно… — мужчина в гражданском кителе еле заметно облегченно выдохнул, зато напрягся военный. — Да, Ваше сиятельство. Почти сразу. Это Иван Камнев. Работает у Беккеле в автоклубе. Выделялся сильно по началу, да и документов не было.

— Взяли? Что на допросах сказал?

— Нет, Ваше сиятельство! Он «Северное сияние» вместе с Паулем Беккелем организовывал. Ну и гонщиком «Русской сирены был»…

— Виктор Вильгельмович, Вы что, его к гонке, к Императорским семьям допускали? Вы вообще заигрались!? Вам отставки из Корпуса мало?

Военный подскочил:

— Никак нет, Ваше императорское сиятельство! Александр Михайлович! Он был под приглядом, да и к царствующим особам его близко не подпускали!

— А на награждении!? Там же Император вручал! Или вы Империи в войну ввергнуть хотели!?

— Виноват! — военный вытянулся еще, хотя казалось бы больше некуда.

— Вы… вы. — воспрашающий властный русый мужчина так и не нашелся, что сказать. Глубоко вздохнул и, успокаиваясь, медленно выдохнул. — После гонок-то почему не взяли?

— Так он это… завод автомобильный… Императорский строит!

— …Ъ! С вашей долей да!?

— Никак нет Ваша императорское сиятельство! С долей Великого князя Михаила Александровича!

— Задержать его! Только без шума теперь уже! Слухов нам еще не хватало… — и уже успокаиваясь. — Будут тут еще непонятные пришельцы по нашей столице шастать…

— Слушаюсь Ваше императорское сиятельство! Я…

Растерявшего весь лоск военного беспардонно перебивает человек почти сливающийся своими темными одеждами с тенью угла кабинета:

— Ваше императорское сиятельство, а вы уверены, что пролезшая через эту дыру сущность относится к роду людскому?

— Владыко, а вы сомневаетесь?

— Ну только явившись в наш мир эта сущность в облике людском не блага раздавать стала, а три трупа сделала! Да и те, с нею попавшие, не ею ли убиенны?

— Мда, Владыко, умеете вы жути нагнать. И кто же он?

— Не знаю, Ваша светлость. Но пусть в этом деле жандармам фон Валя надзирающие Церкви подсобят.

— Надзирающие?

— Да, Ваше императорское сиятельство. Надзирающие. Через седьмицу должны уже прибыть. Максимум дней через десять. Пусть жандармы всё же подождут их…

Философия неудачника: кто-то что-то теряет, кто-то что-то находит

Ночные разборки и Беккель с Дедом, и я делаем вид,