Читать интересную книгу Продленка для снежной королевы (СИ) - Ти Ана

Судя по беспардонному брожению руки Мартынова по телу Веры, и легких поцелуев в шею и плечи, его все устраивало.

— Ты хоть на секунду можешь остановиться? — Схватив широкую ладонь, Вера всеми силами, которых, конечно же, было недостаточно, пыталась остановить надоедливого завоевателя.

— В чем проблема, малыш? — Все еще не открывая глаза, Тимур бормотал нежности, не переставая изучать уже трепещущее тело.

Обхватив хрупкое тело обеими руками, Тимур дал понять Вере, что готов к продолжению. Почувствовать возбуждение этого мужчины не составляло труда. Ахнув, Вера выгнулась упираясь ягодицами в пульсирующий член. Шуршавые ладони добрались к ноющей, желающей ласки, груди. Зажав между пальцами сразу оба соска, Тимур лениво улыбнулся услышав первый громкий стон. Вера перестала себя сдерживать, и показывала всю себя, без стеснения, что сводило Мартынова с ума.

Вчера она практически отбивалась от Тимура после очередного крышесносного секса. Мужчина понимал, что для Веры, возможно, дико столько заниматься сексом, еще и таким. Вертел он ею знатно. Называла ненасытным животным, чем вызвала волну смеха у Мартынова. В ее глазах действительно отражалась злость. Такая милая женская злость. Даже потребовала “стоп” слово. Все попытки мятежа Тимур предотвратил моментально. Возможно она и устала, но от его прикосновений и поцелуев текла моментально. Чего лукавить, Тимур и сам не мог держать член в штанах при виде этой девочки.

Резко навалившись на хрупкую Веру, Тимур вошел резко на всю длину. Стоны Веры, словно музыка для его ушей, вырывались из сладкого ротика. Девушка не сопротивлялась. Слегка разведя ноги, и согнув их в коленях, она упёрлась руками в жесткий матрас. Огромная грудь Тимура вдавливала Веру предотвращая любые попытки побега. Она и не пыталась.

Да, он практически затрахал ее до смерти. Но к собственному стыду, Вера не протестовала. Тело сдавалось быстрее чем разум. Даже на грани обморока, она хотела еще. Вера никогда не жадничала, но этого мужчину делить ни с кем не хотелось. От одной мысли, что к нему будет прикасаться другая, вызывали острую боль в области груди. Вера гнала эти мысли, ссылаясь на то, что, возможно, она за столь короткое время стала собственницей.

Тимур не церемонился, зная, что Вера уже привыкла к его темпу, он двигался резко и быстро. Вера кричала, цепляясь за простыни и кусая губы от сладкого, местами болезненного наслаждения. Спина покрылась капельками пота. Громкие гортанные стоны Тимура эхом звучали где-то далеко. Девушка содрогалась от нарастающей волны наслаждения. Толи обознанность в предпочтениях друг друга, толи адреналин после разговора с мамой, но Вера слишком остро ощущала толчки Тимура.

Оторвавшись от дрожащей девушки, Тимур потянул Веру на себя. Теперь сидя спиной к Мартынову, Вера продолжала двигать бёдрами. Тимур помогал ей поддерживая за ягодицы одной рукой, и держал под грудью — другой. Гравитация делала свое дело, Вера сжималась каждый раз когда опускалась на каменный орган. Тимур держался из последних сил, оставлять Веру без сладко он не мог, ну, и не хотелось. Любил он смотреть как она кончает на нем, под ним. Переместив руку с ягодиц, Мартынов нашел любимое горячее местечко между, уже дрожащих, ножек. Большим пальцем он начал играть с нежным клитором.

Вцепившись в напряженные мужские руки, Вера бормотала что-то несуразное. Из общего контекста Тимур выделил лишь “да”, “еще”, и “не останавливайся”. Движения рукой Тимура, и бедрами Веры становились все быстрее. Финал превысил все ожидания.

Теряя контроль и часть рассудка, Вера расцарапала Тимуру оба предплечья, и оставила не один полумесяц от ногтей на запястьях. Тимур завалился на бок вместе с все еще дрожащей Верой. Пот стекал тонкими струйками по всему телу. Впервые за долгие годы, Мартынов знал что к вечеру будут болеть мышцы во всем теле. Такое у него бывало только от изнуряющих тренировок, и то, нечасто. Прийдя в себя, он сжал сильнее объятия. Если у него, спортивного мужика, все болит, то что уже говорить про хрупкую Веру.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Девушка не двигалась, тяжелое дыхание дало понять, что она жива.

Тут Тимур согласился с Верой, он — ненасытное животное.

И его голод, это она.

— Мартынов, если ты еще раз ко мне прикоснешься, я на тебя заявление в милицию напишу. — Еле шевеля языком, промямлила Вера.

— Сегодня.

— Что? — Прищурив глаза Вера боялась пошевелиться. По ней проехался танк. Или за ней гнался бешеный зверь, и догнал. Девушка еще не решила. После произошедшего Вера радовалась двум вещам: первая — она жива; вторая — это самый сильный и запоминающийся оргазм в ее жизни.

— Запрет только на сегодня. — Обыденно произнес Мартынов. Вера лежала к мужчине спиной, но чувствовала что он улыбается.

— Посмотрим, — деловито заявила Вера.

— Вера, не наглей. — Вернувшись в режим грозного директора, Тимур одарил девушку легким шлепком по попке.

Девушка решила не спорить с огромным, вечно заведенным мужиком. Без каких либо объяснений Вера нашла в себе силы встать с кровати, и трясущимися ногами по стеночке дошла до ванной. Помощь от Тимура девушка не приняла. Не понять откуда, появилось острое желание побыть наедине.

Воскресенье.

Выходные подходят к концу.

От чего-то вспомнился их пятничный разговор. Она потребовала увольнения, Тимур согласился. Если ей зададут этот же вопрос сейчас, что она скажет? Веру бросило в дрожь. Растерянность накрыла с головой. Ведь, если она скажет, что не собирается уходить, что подумает Мартынов?

“Подумает, что ты дура дурная!” — зло одернула себя девушка. Решив оставить все как есть, Вера вошла в душевую кабину.

Душ Вера принимала быстро и лицом к двери. Горький осадок после неудачного опыта в этой душевой кабине все никак не уходил. Мысли о том, что делать дальше будильником звенели на всю голову.

Тимур предусмотрительно выделил девушке зубную щетку. Посмотрев в огромное, местами запотевшее, зеркало, Вера ахнула. Она понимала что возможно на теле будут синяки, но вот с россыпью засосов на груди, шее и даже на ПЛЕЧЯХ, девушка не была готова. Синяки на бедрах, пару на талии и запястьях уже не казались такими безобидными. Без доли сомнения, Вера походила на ту еще шлюшку.

— Капец! — Ошарашенная девушка водила тонкими пальцами от одной метке к другой. То что на сегодня лавочка между ее ног точно закрыта, она уже не сомневалась.

Закрутив мягкое банное полотенце вокруг своего еле живого тела, Вера бесшумно открыла дверь. Перед ней стояла только одна задача — как можно быстрей одеть все что у нее есть. В голове пролетела мысль, что можно и пальто натянуть. Чтоб наверняка.

Бархатный голос Тимура послышался Вере случайно. Мужчина говорил по телефону на первом этаже. Видимо он не услышал девушку, так как продолжил разговор.

— … нет, в жены я ее не собираюсь брать… не твое дело… просто порезвились пару дней, ничего особенного…. Все. Давай, на связи. — Сухо завершил разговор Тимур.

Резкий удар пришелся прямо в грудную клетку. Вера закрыла рот ладонью чтобы не закричать. Лучше бы это был кулак, но нет — Мартынов врезал ей со всей силы тем, что бьет похлеще любой палки. Словом.

“…просто порезвились пару дней, ничего особенного…” — фраза заела в голове, и беспрерывно крутилась, словно кассету зажевало. Закрыв за собой дверь в спальню, девушка изо всех сил старалась сдержать слезы. Не хватало еще разреветься как белуга. Одевалась на автопилоте. Шестеренки в голове работали плохо, то и дело Веру клинило, и слезы предательски подкатывали к вершине.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Обида пеленой накрыла глаза. Девушка остервенело натягивала дурацкие чулки. Как они не порвались под напором дрожащих пальцев, останется загадкой навсегда.

“Ну а что ты хотела?!” — кричало подсознание.

Натянув все предметы своего гардероба, Вера рухнула на кровать. На что она надеялась? Злость подкатила новой волной. Злилась Вера на себя. Мартынов сразу обозначил, что это просто секс. Ничего он ей не обещал. Увольнять не хочет из-за геморроя с поиском нового преподавателя. Вот и все. Сложив пазл в одну, целую картину, Вера осознала одно — она таки дура дурная.